Гийом Ру - «Америкашки» Страница 28

Дебур и Френо позволили Эрику пройти метров тридцать, затем вышли из машины, чтобы последовать за ним. Беспечным шагом Эрик направился к дому Билли.

Билли встал под душ. Затем надушился одеколоном. Он надел другой халат, более роскошный, из дамасской парчи, и слегка приоткрыл его ворот, обнажив свою хрупкую грудь.

Когда позвонили, он бросился открывать дверь с веселым и радушным видом.

Это был один Эрик, который прислонился к косяку двери со своим обычным мрачным видом, держа руки в карманах кожаной куртки.

– Где Белькир?

– Он сейчас приедет.

Эрик небрежно прошел в комнату и уселся в кресло.

– Что же, видно, твои дела не так уж блестящи, поскольку ты вернулся? – пошутил Билли беззлобно, просто желая поставить на место этого хвастуна.

– Возвращаются вовсе не из-за денег...

Нарочито насмешливо Эрик вытащил бумажник, распухший от банкнот, которые он стал игриво перебирать пальцами.

– Если хочешь, я даже могу немного одолжить тебе... до тех пор, пока ты не получишь свой чек...

Он поднялся и медленно подошел к Билли, разглядывая его с наглой улыбкой. Билли не заметил, что он, несмотря на жару, был в перчатках.

Ловким движением Эрик развязал шнур его халата и потянул к себе, чтобы вынуть из штрипок. Билли, не желая видеть ничего другого, кроме того, чего ждал, не заметил двух злых складок в углах губ Эрика, которые внезапно исказили его лицо.

Эрик подошел еще ближе, натянув шнур между руками. Внезапно, подобно хищнику, бросающемуся на добычу, он обмотал шнур вокруг шеи Билли и толчком повернул его тщедушное тело. Шнур врезался в шею Билли, позволив ему испустить лишь невнятный стон.

Эрик швырнул его на пол и, навалившись сверху, продолжал натягивать шнур. Он мастерски, без излишней грубости, делал свое дело, бесстрастно наблюдая за конвульсивными подрагиваниями Билли, у которого сопротивлялись лишь руки, царапающие ковер. Вскоре его мышцы дрогнули в последней агонии.

Эрик подождал еще несколько минут, пока Билли не перестал шевелиться, затем тихо ослабил шнур. Из носа Билли на ковер вытекла струйка крови.

Эрик выпрямился, пошел в ванную и вернулся с большим полотенцем, наброшенным на шею. Он приподнял Билли, в двух местах разорвал его халат, растрепал его волосы. Затем, схватив его за ворот халата одной рукой, другой несколько раз ударил его по лицу, прежде чем бросить на землю, как мешок картошки. По-прежнему сохраняя тупое спокойствие, он ногами нанес ему удары в бока, живот и лицо. Эрик остановился, вынул из кармана конверт, затем извлек из него несколько рыжих волос. Наклонившись над Билли, он разжал его кулак, положил волосы на ладонь и снова сжал его пальцы. Порывшись в карманах, он вынул запонку, которую закатил под книжный шкаф, стоявший в глубине спальни.

Раскинув руки, тихо поворачиваясь, он затем свалил на пол все предметы, которые попадались ему под руки, опрокинул стол и стулья.

Он снял полотенце и отнес его в ванную. Вернувшись, он критическим взглядом окинул свою работу. Затем вышел, весьма довольный собой.

Эрик торопливо вышел на улицу и повернул обратно, чтобы присоединиться к Белькиру.

– Он оставался там 32 минуты, – скрупулезно подсчитал Френо.

Спрятавшись в холле здания напротив, ни он, ни Дебур не заметили большой "мерседес", стоявший в двадцати метрах от Эрика, который вдруг тронулся с места.

Они вышли из здания как раз в тот момент, когда "мерседес" на малой скорости проезжал мимо. Дебур рассеянно взглянул на сидевших в машине. Приблизившись к Эрику, "мерседес" еще больше замедлил ход, когда Дебур, застыв на месте, вдруг вскрикнул. Слишком поздно. В тот же миг он услышал характерный свист пуль, выпущенных из оружия с глушителем.

Как актер театра кабуки, Эрик взлетел вверх, испустив крик скорее изумления, чем боли.

Дебур и Френо вытащили из кобуры свои пистолеты и стали стрелять, стараясь повредить шины "мерседеса". Однако автомобиль свернул за угол улицы и удалился на большой скорости. Они бросились в погоню, умоляя провидение о пробке или красном свете светофора, которые позволили бы им догнать машину. Однако Провидение было на стороне убийц. Их "мерседес" вновь свернул за угол улицы Вознесения и исчез с поля зрения.

– Я запомнил их номер: 289 ЖМ 91! – радостно воскликнул Френо.

– Счастливый дурак, – процедил Дебур сквозь зубы.

Затем, вновь обретя свое хладнокровие, приказал ему:

– Быстренько позвоните в комиссариат 16-го округа! Пусть они мобилизуют всех ребят, чтобы перехватить их машину! А перед этим скажи Кайо, чтобы он схватил Белькира и притащил его сюда!

Френо удалялся ритмичной, размеренной походкой спринтера. Вероятно, он тренировался каждое утро.

Дебур внезапно вспомнил об Эрике:

– Пусть они также пришлют машину скорой помощи!

Френо, не оборачиваясь, помахал рукой в знак того, что он все понял.

Дебур вернулся, попросил, чтобы зеваки разошлись, и склонился над Эриком. Он хрипел с элегантной сдержанностью. Однако две пули попали ему в живот, а третья изуродовала его ухо.

– Знаешь, кто тебя подстрелил? Я узнал его, – прошептал ему Дебур в другое ухо. – Макс Имбер, я думаю, один из твоих друзей. Или, вернее, он был им до того момента, когда твой босс не приказал ему расплатиться с тобой пулями вместо денег, не так ли? Ты же не захочешь сдохнуть, не рассчитавшись с этим мерзавцем, правда?.. Зачем ты заходил к Боттомуорту? Это он твой босс?

Эрик скрипнул зубами, стараясь заглушить стоны, которые вырвали у него раны, и слабо улыбнулся. Он перепутал роли и играл роль героя вместо роли подлеца. Однако играл он убедительно. Финальная сцена, когда он потерял сознание, была поистине захватывающей.

Белькир же изображал из себя невинную жертву досадной ошибки. Он защищался с таким же оскорбленным видом, с каким стремятся отвергнуть непристойные притязания, ударяя ногами по лодыжкам Кайо и вынуждая его пританцовывать, чтобы увертываться от этих ударов. Однако Кайо крепко держал его и защищался, отвешивая ему убедительные пощечины, призванные несколько поумерить его пыл.

Белькир несколько раз кряду поклялся, что оказался здесь случайно, что он совершенно не знал Эрика, что даже никогда в жизни не встречал его.

– Все это известно, – в конце концов остановил его утомленный Дебур. – Остальное ты расскажешь нам в участке.

– И с основательной встряской, если тебе недостаточно этого! – дополнил его слова Кайо, закатывая Белькиру новую звонкую пощечину.

– Я поднимусь к Боттомуорту, – решил Дебур. – Возможно, он сумеет прояснить ситуацию.

Как раз в этот момент появился запыхавшийся Френо:

– Они нашли машину в пятистах метрах отсюда... пустую!

Первой мыслью Дебура, когда он обнаружил труп Билли, была горькая констатация факта, что он еще раз совершил ошибку. Его осторожность в отношении Эрика обернулась поражением, так же, как и поспешность в отношении Мэнни. Его работа, кажется, руководствовалась исключениями, а не правилами. Если бы он последовал совету Кайо, Билли был бы еще жив.

Но зачем же туда приходил Мэнни?

Он узнал ответ, когда обнаружилось, что волосы, извлеченные из еще сжатого кулака Билли, и запонка, найденная под книжным шкафом, принадлежали Мэнни. Не только было немыслимо, чтобы Мэнни оставил такие компрометирующие его следы, но инсценировка, сделанная Эриком, заставляла предположить сходный трюк и в убийстве Дженни... и, конечно, в убийстве Льезака.

Дебур вздрогнул, уже оскорбленный при мысли, что ему надо будет извиняться перед Мэнни.

Когда Дебур вернулся в свой кабинет, он тотчас же попросил Кайо привести к нему Белькира.

– Твой приятель лежит без сознания в больнице, и я не могу терять время в ожидании, когда он придет в себя. Я даю тебе тридцать секунд.

Он обратился к Рейналю:

– Соедини меня с Леже, пожалуйста.

– Ну уж нет, ты так со мной не поступишь, – запротестовал раздосадованный Кайо.

– Не потребует ли, случайно, месье права первой ночи? – вкрадчиво сказал Рейналь.

– Заткнись! – засмеялся Кайо. – Это доставило бы ему удовольствие!.. Ну же, Жерар, – умолял он своего шефа. – Ты не откажешь мне в этом! Мне же надо иметь хоть маленькую компенсацию за удары дубинкой, полученные в тот вечер!

– Хорошо, ты можешь им заняться, – согласился Дебур.

Кайо приподнял Белькира со стула, схватив его за ворот рубашки.

– Я заставлю тебя танцевать не вальс гермафродитов, а "жава"[16] пощечин. И поверь мне, даже клошары не захотят иметь с тобой дела, когда я разукрашу твою физиономию!

Белькир дрожал, как лист, но странным образом продолжал молчать. Его посуровевшее лицо сразу утратило свою женственность.

Глава 12

Стив не мог оставаться на одном месте.

– Не будем же мы здесь вечно отсиживаться!

– Подождем, пока обо мне немного забудут. Я бы не смог себе простить, если бы из-за меня схватили тебя, – еще раз повторил Гордон.