Олег Красин - Другая жизнь Страница 29

«Будут обыскивать!» — решила Ирина, обрадовавшись, что приезжие смогут ей помочь. Стоит выйти, пожаловаться на похищение и тогда Григорий Алексеевич, безусловно, будет спасен, а опасные и страшные похитители получат по заслугам. Она даже представила, как их бросят на пол, скрутят руки. Такое не раз показывали по телевизору.

Однако за дверью комнаты, где держали главного безопасника фирмы «Россервис», в эту минуту послышалась возня, Ира снова подбежала и приложилась ухом к дверному полотну. Было тихо, но она всё же услышала приглушенный голос лысого водителя:

— Денис, надо сваливать, эфэсбешники прикатили.

— Сам знаю! — отвечал человек, которого назвали Денисом. — Вот черт! Думал один отъехать, а теперь придется вдвоем. Ладно! Подгоняй машину к крыльцу.

Услышав, что в комнате задвигались, и дверь сейчас откроется, Ирина отскочила назад и быстро, в несколько шагов достигла двери, ужом выскользнула на улицу. Сердце колотилось от волнения, а в ушах звенело.

Эта дверь находилась с торца здания и поэтому, когда она вышли, то вновь увидела трех девиц в шезлонгах, только уже со спины. Девицы продолжали греться на солнышке и делиться сплетнями. Но теперь к ним присоединился мужчина, вставший с банкой пива в руке. Это был молодой офицер, вероятно из охраны, а не из числа отдыхающих. До Иры донесся кокетливый смех, оживленные голоса. Похоже, четверка не знала, что в корпусах дома отдых сейчас идет обыск и потому вела себя достаточно спокойно.

Ира отметила про себя, что вертихвостки заняты флиртом и не смотрели по сторонам. Это было хорошо. Девушка осторожно обошла их и по дорожкам пустилась вглубь парка.

Ей попадались одинокие фигуры скучающих молодых дам, но военных она больше не встретила. Дамы с удивлением смотрели, на незнакомое лицо, на целеустремленное, сосредоточенное передвижение, почти бег, неизвестной девушки подальше от жилых корпусов. Это так не вязалось с их спокойными, самодовольными физиономиями, с неспешной, фланирующей ходьбой, изнывающих от безделья людей.

А Ирина совсем не думала о них. Изредка она оглядывалась назад, полагая, что за ней уже пустились в погоню и сейчас эти дорожки будут заполнены бегущими солдатами, заглядывающими под каждый куст, а из административного корпуса раздастся металлический голос, усиленный репродуктором: «Девушка, выходите из парка! Вам бежать некуда. Сдавайтесь!»

К преследователям добавятся и эфэсбешники со своим спецназом. Она так подумала, потому что силовики могли быть заодно. Они всегда заодно, как муж и жена, а мелкие разборки между ними, как и семейные дрязги — дело временное.

Однако никто её не преследовал. Вокруг стояла умиротворяющая тишина, характерная для оздоровительных заведений, укрывшихся в густом лесу. Лишь шумели деревья, тревожимые в самой вышине дерзким ветром.

Вскоре она добрели до ограждения, оказавшегося двухметровым деревянным забором, недавно выкрашенным в серо-голубую краску. Как и она и предполагала, забор не был цельным, в некоторых местах он был уже поврежден и имел прорехи. В одну такую дыру, Ира сунулась, согнувшись почти пополам, и с трудом, но выбралась наружу.

Осмотревшись, она увидели высокие деревья, заслоняющие небо, густые кусты и никаких признаков дороги. Но… делать нечего, надо было как можно скорее покинуть это место. Оглянувшись в последний раз назад, на серо-голубой забор, она медленно пошла в неведомую ей глубину леса, в надежде найти лесную дорожку или тропинку, а уже по ней выйти к оживленной трассе.

Глава 22

Куратором Петра Курасова из ФСБ был подполковник Центрального аппарата Станислав Евграфов — коренастый, невысокого роста человек с коротко стриженой седой шевелюрой. Дело «Россервиса» оказалось настолько важным, что его не доверили вести Московскому Управлению и забрали наверх.

После разговора с Петром, когда тот позвонил с Триумфальной площади, Евграфов приехал к нему в бизнес-центр «Орион», позвал к себе молодого человека, и они вместе принялись просматривать записи видеокамер за прошедшие сутки.

Охрана им не мешала, наоборот оказывала всяческое содействие. Вместе с тем, отсутствие на месте главного безопасника Григория Алексеевича, выглядело особенно странно. Обычно, в таких случаях, его сотрудники ходили за силовиками по пятам.

Уходя из офиса, Курасов для подстраховки подошел к Ивану Андреевичу. Начальник отдела восседал в кожаном кресле, подняв его на максимальную высоту, из-за чего до пола у него доставали только носки ботинок. Остальные кресла в кабинете были отрегулированы ниже по высоте и, тем самым, давали посетителям в полной мере ощутить превосходство принимающей стороны. Про этот прием Иван Андреевич вычитал в одной из умных книжек о менеджменте.

— Иван Андреевич, мне надо отлучиться по делам, — сказал ему Петр.

Обычно незлой начальник легко отпускал подчиненных, но сейчас Иван Андреевич заупрямился.

— Куда собрался? Твоё дело не потерпит? Видишь, какая обстановка сейчас сложная? Понимать надо!

— Я тут буду, в здании. Если что мобильник с собой. Через пару минут — на месте.

Начальник недовольно задвигался в кресле, словно сама мысль об отсутствии Курасова была ему нестерпима.

«Чего он так дергается? — подумал Петр, — всегда отпускал без проблем… А может сам хочет свалить, а меня оставить за себя? Всё-таки я его заместитель!»

Надо было что-то придумать. И Петр придумал.

— На самом деле меня вызывают для допроса, — неожиданно признался он.

— Какого допроса?

— Ну… по делу… из-за ареста Главного…

— Причем тут ты? — удивился Иван Андреевич, — ты вообще-то знаком с Главным?

— Нет. Но они хотят со мной побеседовать.

— Кто это они? — Иван Андреевич заподозрил, что Петр хочет уйти по своим, сугубо личным делам и оттого придумывает небылицы.

— Как кто? Эфэсбешники! Один уже приехал.

— Точно? — Иван Андреевич недоверчиво посмотрел на своего заместителя. Потом поднял трубку и позвонил в охрану на первый этаж. — Охрана? Там кто-то есть из ФСБ? Кто-то сегодня приходил? Что? Подполковник? Хорошо, я понял.

Он положил трубку и задумчиво потер полные мясистые щеки.

— Ладно, иди, но лишнего не болтай! Зайдешь ко мне после. Расскажешь что и как.

Начав нудную работу, заключавшуюся в прокрутке и просмотре кадров с прошлого утра, Курасов настроился на долгое времяпровождение в кабинете охраны.

Перед ним и Евграфовым стояло два монитора, на каждый из которых было выведено по двадцать окон, отображавших соответствующие записи видеокамер. Евграфов поручил ему смотреть на один из мониторов, а сам уселся у другого. «Смотри, не пропусти!» — наказал он, и Петр устроился на стуле поудобнее.

Для быстроты дела, они запустили ускоренный просмотр, стараясь не упустить среди мелькавших человечков нужный им объект.

Петр первым наткнулся на запись с Ириной. Она, быстро перебирая ногами, летела по коридору с пакетом бумаг в руках, судя по всему, в свой кабинет.

— Переведи в нормальный режим! — распорядился Евграфов, заметив, что его добровольный помощник нашел нужные кадры.

Петр нажал на кнопку и включил стандартное воспроизведение.

Ирина пошла медленнее. Камера фиксировала её только со спины и лица Петр не видел. Волновалась ли она, переживала? По спине не догадаешься. Однако шла она достаточно спокойно, даже уверенно. Вскоре к ней подошел человек в костюме. Он держался прямо, немного откинув голову назад, отчего казалось, что разговаривает с девушкой свысока, надменно и пренебрежительно.

— Кто это? — поинтересовался Евграфов.

— Наш начальник безопасности Григорий Алексеевич.

— А, вот он где! Так, теперь проследим, куда они отправились.

Курасов и его куратор увидели, как их подопечные повернулись в сторону камеры и стали видны их лица, как они еще немного поговорили, и после, пошли к лифтам. При этом Григорий Алексеевич взял Ирину под руку, словно боялся, что та от него убежит.

— В лифте есть камеры? — спросил Евграфов.

Петр окинул взглядом все двадцать окон, расположенных на мониторе.

— Нет, в лифте не установили.

— Тогда давай посмотрим на холл первого этажа. Кажется мне, что они спустились туда.

Найдя среди других изображений на мониторе компьютера первый этаж, Петр показал на него куратору и они стали ждать. Получилось так, как и предполагал подполковник — дверь лифта открылась, показались Ирина и Григорий Алексеевич.

Они торопливо вышли, но пройдя немного вперед, в нерешительности остановились в центре. Оба нервно крутили головами по сторонам, как охотники, вдруг потерявшие цель из виду. Или как слепые, случайно упустившие руку поводыря. Тягостная беспомощность, написанная на их лицах, напомнила Петру картину Питера Брейгеля «Притча о слепых».