Алистер Маклин - Когда бьет восемь склянок Страница 29

— Что вы сказали о моих сыновьях? — спросил он упавшим голосом.

— Только то, что мне, к сожалению, придется сказать им, что их отец и пальцем не пошевелил, чтобы спасти их.

Дядюшка Артур был страшен, как никогда, а уж если дядюшка Артур примется запугивать, тут есть на что посмотреть. Он даже не шелохнулся, когда я ввел Мак-Дональда в салон, он не предложил ему сесть. Пристальный синий взгляд василиска, усиленный и сконцентрированный сверкающим моноклем, пронизывал несчастного сержанта, как луч лазера.

— Итак, вы пытались ускользнуть, сержант, — начал дядюшка Артур без всякой преамбулы. Ровным, холодным, неумолимым тоном, от которого волосы дыбом встают. — Это следует из того, что вы находитесь здесь. Когда мистер Калверт сошел на берег с арестованным, у него уже были веревка достаточной длины, чтобы вас повесить, а вы своими руками завязали петлю. Не очень умно с вашей стороны, сержант. Вы не должны были пытаться вступать а контакт с вашими друзьями.

— Это вовсе не мои друзья, сэр, — зло сказал Мак-Дональд.

— Я сейчас расскажу вам то, что вы должны знать о Калверте — Петерсон это его псевдоним — н обо всем, чем мы занимаемся. Если вы когда-нибудь кому-нибудь повторите то, что я расскажу, это будет стоить вам работы, пенсии, всех надежд на будущее, на то, что вы сможете найти работу в другом месте, а также нескольких лет тюрьмы за разглашение государственной тайны. Я лично буду поддерживать обвинение. — Он выдержал паузу и добавил, что было уже сущим излишеством: — Я ясно выражаюсь?

— Вы очень ясно выражаетесь, сэр, — сказал Мак-Дональд угрюмо. После этого дядюшка Артур рассказал Мак-Дональду все, что он считал возможным открыть ему, — это было не так уж много, и закончил словами:

— Надеюсь, мы теперь можем рассчитывать на ваше безоговорочное сотрудничество, сержант.

— Калверт догадался о моем участии в этом... — сказал тот тупо.

— Боже мой! — воскликнул я, — Вы же знали, что таможенники были поддельные. Вы знали, что у них нет документов. Вы знали, что их единственной целью было сломать нашу радиоустановку и узнать, нет ли у нас еще одной. Вы знали, что они не могли вернуться на материк — сильно штормило. А их судно... Это же был катер с «Шангри-Ла», именно поэтому вы отошли, не зажигая огней! А как вы узнали, что телефонные провода перерезаны в проливе? Вы знали, что они перерезаны, но почему же вы сказали, что именно в проливе? Потому что вы точно знали, что именно там. Вы могли бы хотя бы попросить таможенников связаться с банком, где хранятся деньги ваших погибших сыновей, чтобы закрыть счета. Но вы знали, что таможенники туда не собираются. И потом ваши сыновья, сержант, мальчики, которые якобы погибли, — вы не позаботились закрыть их счета. Потому что знали, что они не погибли.

Я забыл обо всех этих счетах, — медленно сказал Мак-Дональд. — А что до остального, то боюсь, я не очень разбираюсь во всех этих делах. — Он посмотрел на дядюшку Артура. — Я знаю, что для меня это конец. Они сказали, что убьют моих мальчиков, сэр.

— Если вы будете сотрудничать с нами, — деловито сказал дядюшка Артур, — я лично прослежу, чтобы вы остались в торбейской полиции до конца ваших дней, сержант. А кто это «они»?

— Единственный, кого я знаю, был тот тип, который называл себя капитаном Имрн. И еще два таможенника — Дюран и Томас. Настоящее имя Дюрана — Квиин. Имен остальных я не знаю. Обычно я встречался с ними у себя дома после наступления темноты. Дважды меня возили на «Шангри-Ла». Чтобы встретиться с Имри.

— А сэр Энтони Скурос?

— Я не знаю. — Мак-Дональд беспомощно пожал плечами. — Он хороший человек, сэр. По крайней мере, я так думаю. Может быть, он в этом и замешан. Кто угодно может попасть в дурную компанию. Это очень страшно, сэр.

— В самом деле? А какова была ваша роль в этом деле?

— В последние месяцы тут стали происходить странные вещи. Пропадали лодки. Исчезали люди. Рыбаки находили свои сети порванными, моторы яхт загадочно ломались — и все в нашем заливе. Это происходило, когда капитан Имри хотел, чтобы некоторые лодки не могли попасть в некоторые места в нужное ему время.

— А по вашей части было расследование: очень тщательное и без всяких шансов на успех, — кивнул дядюшка Артур. — Вы были незаменимы для них, сержант. Человек с вашим положением и вашим характером вне подозрений. Расскажите, сержант, что они собирались делать?

— Бог видит, сэр, я понятия не имею!

— Они вас держали в полном неведении?

— Да, сэр.

— Я в этом не сомневался. Именно так работают квалифицированные специалисты. И вы понятия не имеете, где содержатся ваши мальчики?

— Нет, сэр.

— А откуда вы знаете, что они живы?

— Меня вывозили на «Шангри-Ла» три недели назад. Моих мальчиков тоже доставили туда, бог весть откуда. Они были в порядке.

— Вы и в самом деле так наивны, чтобы поверить, будто ваши мальчики будут в порядке и вернутся к вам живыми, когда все кончится? Даже после того, как мальчики видели похитителей и смогут их опознать при случае?

— Капитан Имри сказал, что они вернутся невредимыми. Если я буду сотрудничать с ними. Он сказал, что только дураки применяют насилие без особой необходимости.

— Так значит, вы убеждены, что они не пойдут на убийство? — Убийство?! О чем вы говорите, сэр?

— Калверт!

— Да, сэр?

— Налейте ему побольше виски.

— Да, сэр. — Когда речь идет о моих личных запасах, дядюшка Артур предельно щедр. Поэтому я налил сержанту большой стакан виски и, видя, что разорения все равно не избежать, налил себе такой же. Через десять секунд стакан сержанта был пуст. Я взял его за руку и отвел в машинное отделение. Когда мы вернулись в салон, сержанта не нужно было уговаривать выпить еще. Его лицо было белым.

— Я говорил вам, что Калверт летал сегодня в разведку на вертолете, — небрежно сказал дядюшка Артур. — Но я не сказал, что пилот вертолета был убит сегодня вечером. Я не говорил вам, что два других моих лучших агента были убиты в последнее шестьдесят часов. А теперь, как вы могли убедиться, убит Ханслетт. Вы все еще верите, сержант, что имеете дело с компанией робких нарушителей закона, для которых человеческая жизнь неприкосновенна?

— Что я должен сделать для вас, сэр? — К его загорелым щекам прилила кровь, взгляд был холодным и тяжелым.

— Для начала вы с Калвертом перенесете Ханслетта на берег, в ваш участок. Вызовете доктора я получите официальное свидетельство о смерти. Это нужно для суда. Остальные покойники, вероятно, так и останутся без освидетельствования. Затем вы отправитесь на «Шангри-Ла» и скажете Имри, что в участок доставили Ханслетта и другого человека — итальянца. Вы скажете, что вы слышали, как мы собирались на материк за новым водолазным снаряжением и вооруженным подкреплением и что мы не вернемся назад по меньшей мере два дня. Вы знаете, где перерезаны провода?

— Да, сэр. Я сам их перерезал.

— Когда будете возвращаться с «Шангри-Ла», загляните туда и соедините их. До восхода. И еще до восхода вы, ваша жена, ваш старший сын должны исчезнуть. На тридцать шесть часов. Если, конечно, хотите жить. Вам понятно?

— Я понял, что нужно сделать. Только не понял зачем.

— От вас требуется только сделать. И последнее. У Ханслетта нет родственников — мало у кого из моих людей есть родственники — потому он может быть погребен в Торбее. Свяжитесь с местным похоронным бюро и подготовьте все для похорон в пятницу. Мы с Калвертом будем там присутствовать.

— Но пятница — это послезавтра.

— Да, послезавтра. К этому времени все будет кончено. И вы вновь обретете своих мальчиков. Мак-Дональд долго молча смотрел на него, потом произнес:

— Откуда у вас такая уверенность?

— У меня ее совсем нет. — Дядюшка Артур устало провел ладонью по лицу и посмотрел на меня. — Это у Калверта есть уверенность. Очень жаль, что соображения секретности никогда не позволят вам рассказать в кругу друзей, что вы однажды встречались с Филипом Калвертом. Если Калверт берется за дело, оно будет сделано. Мне же остается только надеяться. — Я тоже надеюсь на это, сэр, — мрачно сказал Мак-Дональд. Мне тоже оставалось только надеяться — больше, чем любому из них, но поскольку вокруг и так царило уныние, я не стал еще больше усугублять его, изобразил на лице уверенность и повел Мак-Дональда обратно в машинное отделение.

Глава 7

Среда, 20.40. — четверг, 2.00

Те трое явились убить нас, но не в полночь, как ожидалось, а в 23.40. Явись они на пять минут раньше, мы бы попались, потому что еще пять минут назад наше судно болталось у старого пирса. И виноват был бы я, поскольку это я, оставив тело Ханслетта в участке, вынудил сержанта Мак-Дональда проводить меня к единственному в Торбее аптекарю и заставить того обслужить нас. Аптекарь не оказал серьезного сопротивления, но отнял у меня пять минут — большая часть времени ушла на то, чтобы выжать из старикана маленькую бутылочку с зеленым ярлыком и лаконичной надписью «Таблетки». Но удача не покинула меня, я вернулся на «Файркрест» в 22.30.