Дональд Гамильтон - Усмирители Страница 3

Именно это я и сделал.

За вычетом "La Fiest`ы", чей фасад блистал вызывающей и раздражающей роскошью, улочку окаймляли дешевые обжорки и забегаловки, подле которых, то и дело перегораживая тротуар, кучками теснились оборванные, бессмысленно галдящие личности. Я обозрел "Чихуахуа" - столь же тошнотворный снаружи, сколь и соседние дома - и поспешил убраться прочь.

Не излишней предосторожности ради: больно уж велико было искушение толкнуть ненароком одного из достойных обитателей города Хуареса - да так, чтобы растянулся плашмя. И, желательно, треснулся при этом физиономией об асфальт.

По дороге к мосту через Рио-Гранде я приобрел дозволенное количество спиртного, не облагаемое таможенной пошлиной. Один галлон. Половину взял текилой, половину - джином. Хорошим ромом тоже торговали в изобилии, но, признаюсь, я вполне равнодушен к рому, даже очень хорошему. А виски, продаваемое в приграничных городах, способны пить лишь умалишенные.

Навьюченный бутылками, я вновь пересек Рио-Гранде - уже с юга на север. В северном направлении переправа стоит всего цент, а не два. Будучи подданным США, я бесплатно и невозбранно пронес алкогольную поживу сквозь таможню с мексиканской стороны, однако таможня родимая, американская, исправно взыскала причитающуюся мзду.

По какому праву в Техасе взимают пошлину за бутылки, составляющие личную собственность жителей другого штата, - не постигаю. Техас, черт возьми!

Я вполне и совершенно удостоверился: никому ни малейшего дела нет ни до меня самого, ни до моих передвижений по чужой земле. А именно это и надлежало установить в первую голову. Когда я отпер дверь гостиничного номера, телефон уже трезвонил.

Глава 3

Я затворил дверь, определил бутылки на столик и поднял трубку.

- Мистер Хелм? - осведомился любезный мужской голос. - Это Пат Ле-Барон, из "Частного сыска, Инкорпорейтед". Я только хочу поздравить с благополучным приездом и спросить: получили вы вчерашнюю докладную записку?

- Благодарю, господин Ле-Барон...

Значит" парень произносит свою фамилию на французский лад. Резонно. И благозвучнее. А то и впрямь сочетание уморительное: П. Ле-Бейрон...

- ...Благодарю. Записка уже дожидалась меня в вестибюле.

- Удачно, что вы сумели миновать Эль-Пасо вовремя, - сказал голос. - Похоже, в Колорадо и Новой Мексике стихии разыгрались. Даже здесь ожидают не" погоды.

Воспоследовала пауза.

- Я, кстати, видел горлицу, летевшую к югу, - прибавил собеседник.

- Не беда, - усмехнулся я, - вскоре вернется домой, на север.

На определенный Маком пароль Пат Ле-Барон получил Маком же определенный отзыв. Подобная игра в сыщики-разбойники всегда вызывала у меня раздражение. И неловкость.

Пожалуй, Ле-Барон тоже почувствовал себя смешным. Ибо секунду-другую безмолвствовал.

Затем поспешно произнес:

- Правду говорят, мистер Хелм: весна всегда настает быстрее, когда очень ее ждешь! Нужна какая-либо помощь, покуда вы здесь, в городе? Не хотел бы выглядеть навязчивым, однако полагаю, нынешней ночью вы намерены посетить некое заведеньице в Хуаресе, по ту сторону границы. М-м-м... Хуарес - не из тех городов, где невозбранно разгуливают по ночам...

Я ухмыльнулся в трубку.

- Нет-нет, мистер Хелм! - возопил глава частного сыскного бюро: - Убежден: вы прекрасно умеете постоять за себя! Но вы... как бы это выразиться... прибыли ко мне в гости. Я, со своей стороны, будучи хозяином, обязан проявить надлежащую любезность. Кроме того, я отвечаю за вас!

Ну вот, и слава Тебе, Господи, и настоящая причина заботы прояснилась...

- Чем отвечаете? - полюбопытствовал я. - Неужто головой?

Ле-Барон расхохотался:

- Отвинтят! Не сомневайтесь. Но, ежели всерьез, докладываю: бюро взимает с клиентов отдельную плату за сопровождение и охрану. Дневную и ночную. Чеки получаю, разумеется, я. Как руководитель. Понимаете?

Еще бы не понять. Мак раскошеливается, подчиненный обязан отработать гонорар.

- Кроме того, мистер Хелм, с вас причитается полупрожаренный кровавый бифштекс. Только не в "Чихуахуа", ради Бога! В "La Fiesta"! А потом прогуляемся по улице и вместе решим все вероятные недоразумения. Или обойдется без них - это еще лучше.

Я изобразил минутное колебание.

- Да... Конечно... Спасибо, только...

Ле-Барон быстро и предупредительно повторил:

- Мистер Хелм, отнюдь не сомневаюсь: вы уложите кого угодно, где и когда угодно. И все же осмелюсь предположить: с Хуаресом я знаком гораздо лучше. Захожу за вами в восемь. Хорошо?

Пат Ле-Барон явился вовремя. Чок-в-чок и тютелька в тютельку. Вызвал меня по внутреннему телефону. Я обосновался в лифте, спустился на первый этаж. Прошествовал до середины вестибюля.

Невысокий темноволосый крепыш поднялся с дивана и приблизился, протягивая руку для приветственного пожатия.

Невзирая на широченные плечи, парень выглядел чистейшей воды и девяносто шестой пробы "жиголо". Одним из тех нежных юнцов, которые за плату сопровождают и ублажают пожилых, но темпераментных особ женского пола. Возможно, я просто предубежденный, озлобленный ворчун. Только, если помните, в жилах покорного слуги течет изрядная доля скандинавской крови. А у Ле-Барона была мертвенно-белая кожа и темно-карие глаза.

Как потомок викенгов я питаю подсознательное недоверие к людям кареглазым, чуя в них исконно враждебную расу.

Это смехотворно. Я начисто лишен любых предрассудков по национальной части. Мог бы влюбиться в негритянку, дружить с индейцем и так далее. Но генная память иногда подводит...

- Мистер Хелм? Рукопожатие состоялось.

- Пат Ле-Барон. После стольких писем и телефонных разговоров по-настоящему приятно завязать личное знакомство.

Я буркнул нечто приличествовавшее оказии, принял протянутую руку. Шевельнул мизинцем, давая крепышу старый добрый знак: парадом командую самолично, изволь подчиняться и не орудовать, как Бог на душу положит. Глаза Ле-Барона слегка сузились, но воспоследовал надлежащий ответный знак (вам, пожалуй, необязательно знать, какой именно).

Мы простояли несколько секунд, разглядывая и мысленно оценивая друг друга.

Толковать о внезапно вспыхнувшей братской любви было бы столь же изящно, сколь и бессмысленно. Между тайными агентами подобных чувств, извольте видеть, попросту не существует... Виноват, существует. В наидешевейших кинофильмах. Но и только.

А в настоящей, взаправдашней жизни, даже если напарник пришелся тебе по вкусу - не вздумай завести дружбу! Задави любые порывы в самом зародыше. Как можно - и зачем, в сущности, нужно? - дружить с человеком, которого завтра/послезавтра, через месяц/ или через год - ненужное зачеркните, - вероятнее всего, доведется сделать козлом отпущения и принести в жертву?

Нынешние деловые предприятия, учреждения, компании, тресты, синдикаты и прочая подобная сволочь исповедуют принцип: возлюби сотрудника, работающего рядом, яко себя самого. Благодарение Всевышнему, старина Мак никогда не придерживался этой порочной точки зрения. Мак отлично знает: веселая, сплоченная команда закадычных приятелей вовек не справится с работенкой, обременяющей нашу епархию.

Однажды, академического любопытства ради, он подверг пристальному анализу бессмертное творение старика Дюма. Три мушкетера, сказал тогда Мак, были, заодно со своим соратником д`Артаньяном, довольно сносным отрядом диверсантов. Однако, прибавил он, беспристрастное рассмотрение событий и фактов свидетельствует: Людовику Тринадцатому жилось бы куда как легче и удалось неизмеримо больше, найми он четырех угрюмых, замкнутых, жестоких бойцов, плюющих на сохранность собственного товарища с высочайшей парижской колокольни...

Неприязнь, почти молниеносно мелькнувшая между мною и Ле-Бароном, была вполне и совершенно естественна. Я не придал ей ни малейшего значения. Профессиональные издержки. Ле-Барон был отлично обучен, и покорный слуга недурно обучен; и работа нам предстояла совместная. А посему пить нынче вечером на брудершафт ни я, ни кареглазый вовсе не собирались.

- Колымага стоит у парадного подъезда, - сообщил Ле-Барон, выпуская мою руку. Пальцы у парня оказались, говоря мягко, не слабые. - Коль скоро не возражаете, по мосту прогуляемся пешком. Парковать американские автомобили в ночном Хуаресе противопоказано. Здесь, между прочим, тоже...

- Как прикажете, сударь, - ухмыльнулся я.

- Эй! - добродушно ухмыльнулся Ле-Барон. - Зовите меня просто Патом. Удобнее, и короче. Мы вышли вон из гостиницы.

- Пат и Мэтт, - произнес я задумчиво. - Н-да... Вы, часом, не шахматист?

- Нет...

- Жаль. Оценили бы. "Шах и мат!" Кстати, "патом" называют положение, в котором, как говорится, ни тпру, ни ну.

- Простите?

- Очередной ход невозможен. Полный карамболь, - отозвался я. - Хотя "карамболь" - выражение бильярдистов, а на бильярде не играл отродясь. Что это значит?