Йожеф Сабо - Расплата Страница 3

Нужно собраться с мыслями, выбросить из головы все несущественное и сконцентрировать внимание на самом главном: на пострадавшем, что остался на болоте, и на том, кто побежал в деревню. Время: без пятнадцати час — примерно тогда должен был получить приказ младший сержант Йожеф Шанта, но успел ли он с солдатами добраться до деревни и что удалось ему выяснить? Если смогли перехватить того, второго, — хорошо, а вдруг нет?

У опушки рощи, где протекал ручей, маячили бетонные столбы с натянутым на них забором из колючей проволоки. Телега вкатилась в раскрытые настежь ворота и со скрипом остановилась. На просторном и пустынном плацу, на месте которого когда-то был двор и сад. одиноко возвышался ощипанный стог сена.

Сквозь открытую дощатую дверь Пал Хорват заглянул в конюшню. Прижавшись спиной к стене, там молча стоял Яник. Розита была уже в стойле. Седло и упряжь лежали рядом, на табурете. Глядя на них, старший лейтенант подумал, что сейчас лучше будет, если он оставит Яника одного.

Хорват доковылял до своего кабинета. Обычно он тщательно следил за тем, чтобы походка была прямой, чтобы подчиненные не замечали ни малейшего проявления слабости, но сейчас ему сохранить форму было трудно.

На сапогах комьями налипла засохшая серая грязь. Голенища словно в рыбьей чешуе. Морщась от боли, он стянул кирзачи. Голень распухла, покраснела. К счастью, в комнате были брюки и ботинки, которые он и надел.

А где же Гач? Куда запропастился заместитель?

Он тяжело опустился на стул, облокотился и неподвижно уставился на темно-коричневую дверь. Даже дотянуться до телефонной трубки сил не было.

Наконец вошел Гач. Он выглядел так, словно только что выбрался из болота. Бисеринки пота блестели на лице.

— Разрешите доложить, командир?

— Что там? — Хорват отнял от лица ладони.

— На проводе младший сержант Шанта. Будет лучше, если вы поговорите с ним сами.

Голос младшего сержанта доносился словно из глубокого колодца, хотя Шанта находился всего в нескольких километрах, К двум часам они были уже в деревне и решили зайти в нее со стороны болота. Очень скоро обнаружили следы, по которым их некоторое время вела Пати, но на макадамной дороге след затерялся. Повторно взять след собака не смогла. Попытались пройти по дороге, затем осмотрели обочины. Все напрасно.

— Нам вернуться на заставу?

— Нет, оставайтесь! Пусть один наблюдает за болотом, а двое ездят на велосипедах по улице, чтобы чужак, если он спрятался в деревне, думал, что ищут его, и не посмел высунуться.

Хорват положил телефонную трубку и попытался кратко, в нескольких словах записать по порядку все, что произошло и какие меры приняты.

За воротами раздался нетерпеливый гудок: три одинаковых серых автомобиля медленно проехали перед окнами рабочего кабинета начальника заставы. Хорват направился к выходу, но в коридоре лицом к лицу столкнулся с капитаном Иваничем и сопровождавшими его мужчинами. Из приехавших он знал только Иванича и старшего лейтенанта Шандора Осоля.

Иванич познакомил присутствующих друг с другом, представил капитана полиции Шухайду и попросил сразу приступить к делу.

Пал Хорват пригласил гостей в штабную комнату. Здесь, стоя у карты, он подробно доложил обстановку.

— Почему вы не пошли по следам преступника дальше? — спросил Шухайда, отчаянно дымя и время от времени стряхивая пепел на свежевымытый пол.

— Во-первых, — пояснил Хорват, ничем не выдавая своего внутреннего состояния, — это довольно тяжелая для ходьбы местность, и мы не могли бы настигнуть бегущего. А так мы успели позвонить, и в деревню вовремя прибыли наши люди. Деревню блокировали. Вечером мы вышлем дополнительные наряды к болоту. Могу гарантировать, что ни в тыл, ни а сторону границы никто не пройдет.

— Тогда это похоже на настоящую засаду, — Шухайда выбросил сигарету в открытое окно.

Хорват улыбнулся, достал трамвайный билет.

— Человек, которого убили, либо из Будапешта, либо не так давно побывал там. Кроме этого у него в карманах ничего не оказалось.

— Мы, пожалуй, отправимся к месту происшествия, сфотографируем его, подготовим план местности.

— Возьмите мой вездеход, — посоветовал Иванич. — ваши «варшавы» вряд ли пройдут там.

Шухайда и его спутники убыли в сопровождении Гача, … Смеркалось. Косые лучи заходящего солнца пробивались сквозь стекло, высвечивали красноватый четырехугольник на противоположной стене. Когда Хорват приподнял отяжелевшую от дум голову, перед ним, вытянувшись, стоял улыбающийся Гач.

— Утомился, шеф! Они тоже. Показал я им болото. Как раз чистятся вон там, на улице, а потом зайдут к тебе.

Ввалился раскрасневшийся Шухайда:

— Ну и местечко — нечего сказать. Слушай, Пали, как ты здесь держишься? Ты же городской человек, парень с головой, зачем же ты себя заживо хоронишь? А сейчас еще и комары: заели, пока доехали назад.

— Бывает, — с улыбкой покачал головой Хорват. — Удалось что-нибудь установить?

— А! — Шухайда махнул рукой. — Дело, похоже, сложнее, чем я сначала думал. Запросил сверху несколько данных, но уверен, что пострадавший — неоднократно судимый и разыскиваемый преступник. Кажется, я где-то видел его фотографию. Голову ему, скорее всего, размозжил проводник или спутник. Думаю, земля начала гореть у них под ногами, поэтому хотели уйти.

— Это мог быть только местный житель, — убежденно произнес Хорват.

— С чего ты взял?

— Нездешний вряд ли осмелится пойти по болоту и уж ни в коем случае не доберется до того места, где мы обнаружили труп.

Шухайда пожал плечами: может быть, им просто повезло, что болото их пропустило. Вошел молодой полицейский с листом бумаги и положил его перед Шухайдой.

— Я же говорил: Михай Балинт. Тридцать шесть лет, блондин, глаза голубые. Рост — сто восемьдесят шесть сантиметров. Особые приметы… Хотел бы я встретить его живым. Висела на нем парочка грязных дел. Но тот, кто его прикончил, тоже не простак. Нужно обыскать деревню. Каждый дом, каждый сарай.

На том и порешили. Немного погодя легковушка уже мчалась к деревне.

Хорват откинулся на удобном сиденье «варшавы». Машину потряхивало, из-под колес поднималась пыль, стучали по днищу камешки, выбиваемые из дороги. Шофер ругался сквозь зубы, проклиная путь. Машина еще новая — жалко губить. Хорошо, что деревня уже недалеко.

На противоположном конце селения виднелась гряда холмов, синевших в сумеречном свете. Над домами кружилась пыль, поднимались стаи голубей. Машины остановились перед зданием сельсовета. Гости прошли по длинному темному коридору. Чуть приоткрыта дверь в комнату председателя. Шухайда вошел первым, за ним — Хорват и Осоль.

— Наконец-то! — Майор Капитань приподнялся с одного из удобных кресел. На столе перед ним — кофейная чашка, сложенная карта и ворох отпечатанных на машинке листов бумаги.

— Пришлось съездить на проклятое болото, — вздохнул Шухайда. — Как средневековье — точная копия.

— Хотите кофе? Вы, наверное, устали, — суетился крупный, представительный Вилмош Хоффман — председатель сельсовета.

Майор протянул Шухайде лист бумаги, где было донесение о проверке железнодорожной станции и трехчасового автобуса. Автобусом прибыло шестнадцать человек и одиннадцать уехало. Приехавшие — школьники и учительница, а из отбывших все находятся вне подозрения: во-первых, потому что женщины, а во-вторых, потому что… Между семнадцатью и восемнадцатью тридцатью два взвода школы сержантского состава прочесали деревню. В трех домах — гости. У Мороцеков — родственники из областного центра. У Шефферов проводят каникулы два студента из Будапешта. А к Вольфам приехал молодой человек, тоже пештский. Ухаживает за Марикой Вольф.

— Кто еще? — Шухайда почти лежал в удобном кресле, с наслаждением потягивая из чашки кофе.

— Разве этого недостаточно? — улыбнулся довольный Капитань. — Приняты все меры, а курсанты школы сержантского состава заслужили самую высокую похвалу.

— Адрес, — потребовал Шухайда.

— Чей адрес?

— Вольфов! — Шухайда достал ручку, блокнот.

— Улица Кошута, семнадцать. Но… Поверьте, все они не вызывают никаких подозрений, — сообщил Хоффман, Взволнованный происходящим, он тяжело дышал, словно его мучила астма.

— Вот еще несколько имен. — Майор Капитань протянул лист бумаги. — Возможно, Шандор Осоль скажет о них что-нибудь.

Осоль выудил из кармана очки в металлической оправе, не торопясь, протер их.

Во-первых, живет у нас Йожеф Чирек. Малый, что называется, «с приветом». В прошлом капитан альпийских стрелков. В начале сорок четвертого получил тяжелое ранение в Карпатах. Был контужен Живет один. Вряд ли у него остались связи с Будапештом… Хозяйствует на семи холдах (Xолд — мера земельной площади, приблизительно 0, 6 га.) своей земли — все, что досталось ему в наследство.