Исраэль Левин - Ложный след. Шпионская сага. Книга 2 Страница 30

– Работа на основе взаимного интереса?

– Да. Люди Мухаммеда собирают всю необходимую «Аль-Каиде» информацию о положении в районах, контролируемых войсками НАТО. Статус особой важности имеют сведения, получаемые от жителей, работающих на этих базах. Сведения из первых рук о происходящем на территории врага ценятся больше всего. За оказанные услуги сторона «заказчика» обеспечивает им надежный «зонтик» в долине, где производится сырье. Ведь там у «Аль-Каиды» много сторонников, а у талибов – многочисленные воинские подразделения.

Я по-прежнему недоумевал. В принципе важность уничтожения такого налаженного предприятия по сбору информации, как у этого Мухаммеда, вполне объяснима. Но ведь после исчезновения подобного фрукта на его месте практически сразу появится другой. Каков же смысл задуманного?

– Верно, мы обладаем достаточной информацией, чтобы определить возможных будущих преемников, среди которых есть и наши люди. – Альвенслебен искоса посмотрел на меня. – Но поверь на слово: задание по его уничтожению преследовало далеко не локальные цели.

– А после произошедшей трагедии становится еще и делом принципа, – дополнил я.

– Правильно. Те, кто так или иначе уничтожает людей, как правило, не остаются безнаказанными. Хотя не поленюсь напомнить: в нашем деле нет места чувствам, особенно мести, все должно быть взвешено на холодную голову и подконтрольно… – произнес Альвенслебен. – Поиски местонахождения Мухаммеда заняли уйму времени и потребовали немалых денег. По окончании подготовительной работы операция получает одобрение и соответственно засекречивается на самом высоком уровне, где информацией владеют только восемь человек. Между прочим, они осведомлены о таких вещах, что если хотя бы один из них продаст сведения на сторону, организацию можно, условно выражаясь, закрывать. Значит, и с этой стороны все стерильно. Что остается? Тебе наверняка не терпится спросить: откуда я знаю, что есть утечка информации? Ты ведь уже понял, к чему я клоню?

– Да, конечно…

– Приготовься выслушать историю еще более фантастическую. За полгода до описываемых событий нам представилась возможность убрать Лалу, а заодно и всю его камарилью. На вилле в предместьях Лахора они назначили очередную сходку, на их языке – разборку. Узел, который предстояло развязать, казался непростым. Во избежание ненужной пальбы обратились к боссу, и он, сообразив, к каким последствиям может привести его отсутствие (перебьют друг друга – вот и все дела!), решился на исключительный шаг: принять во встрече личное участие. Сам понимаешь, что место, час сбора и многие другие подробности были неизвестны вплоть до последнего момента.

Откуда ко мне поступила информация, лучше не спрашивай: обманывать тебя не хочу, а правды сказать не могу. Так вот, со стороны DЕA были посланы два вертолета типа «Кобра» с силами отряда ОЭО (электронная война).

– Это те, что покрывают ракетами цель на расстоянии в четыре-пять километров?

– Да, именно так. Запускается беспилотный самолет, парящий над целью на высоте семьсот-восемьсот метров, от него поступает радиоинформация о происходящем, а вертолет, укрытый за какой-нибудь сопкой, посылает ракету прямо в окно здания, где находится цель.

Вот и в нашем случае вертолеты прибыли в зону действия и спрятались в заранее обусловленном месте. По получении информации оба пальнули, и тут произошло невероятное: ракеты ухнули по дому, в котором находились наши наблюдатели. Мало одной беды, так еще и вертолеты столкнулись при развороте. В результате операция провалилась полностью: мало того, что удар был мимо цели, так еще и потери серьезные – летчики и парень из ОЭО погибли, несколько человек получили серьезные ранения. Что это могло быть?

– Скорее всего, электронные помехи, нарушившие нормальный ход передачи информации, а также работу бортовых приборов. На профессиональном языке это называется ведением электронной войны силами противника.

– Высшая оценка на экзамене за правильный и лаконичный ответ! Проверка, проведенная после катастрофы, показала, что оборудование на самолете-разведчике и на вертолетах было абсолютно исправным. Добавлю к сказанному, что ведение электронной войны считается сильнейшей стороной американских спецслужб, по признанию многих зарубежных авторитетов мало кто может конкурировать с ними. Все новинки вооружения часто передают в Израиль и проверяют в боевых условиях. Все оборудование, которые мы применяли в этот раз, израильтяне использовали в операциях против сирийцев, на других фронтах, о которых не принято говорить, и все всегда проходило легко, как детская игра, причем всегда с неизменным успехом. Самый яркий пример имел место в 1982 году во время Ливанской войны, когда они за три дня сбили все сирийские самолеты, около сотни. Тогда в прессе прозвучала критика на тему «Для чего в войне с соседями демонстрировать, чем ты обладаешь». Сирийцы даже не поняли, почему их самолеты падают. Чуть позднее, в начале 1983 года, когда во время проведения масштабных армейских учений все компьютеры вдруг выключились, сирийский генштаб понял, что такое электронная война.

– Аппаратура, установленная на самолете и вертолетах, из последнего поколения? – спросил я.

– Образцы аппаратуры, задействованной в деле, принадлежат к последнему слову техники.

Заканчивая неприятную часть разговора, Ганс фон Альвенслебен вновь глубоко вздохнул:

– Давай подведем неутешительные итоги. Обе операции по ликвидации одного и того же бандита заканчиваются полным провалом, обе привели к совершенно не оправданным жертвам. Утечка из среды личного состава маловероятна: все участники относятся к строго фильтруемым подразделениям, каждый из них многократно и тщательно проверен. Изучение технического аспекта изложенных событий также не дает ответа на поставленный вопрос: против лучших технических образцов равноценные силы могут выставить только израильтяне, но подозревать их нет смысла. Талибы – их злейшие враги.

Альвенслебен вновь глубоко задумался, будто пытаясь в который раз сопоставить странные факты.

– Все попытки выйти на Мухаммеда заканчиваются провалом. Я практически уверен, что и дальнейшие усилия подобного рода закончатся безуспешно. Кто-то очень сильный, хорошо организованный и прекрасно оснащенный технически его защищает.

– И этого кого-то необходимо локализовать, – без всякого оптимизма заключил я.

– Именно так: эту неизвестную пока силу необходимо локализовать, – эхом повторил старикан. – В свете анализа произошедших событий наиболее логичным выглядит направление поиска источника, из которого та сторона черпает упреждающую информацию. Но я на жесткой рабочей версии не настаиваю. Главное – обнаружить прикрытие Мухаммеда, остальное, как ты понимаешь, дело техники. Хочешь знать, почему выбор пал на тебя?

– Желательно…

– По тем самым критериям, о которых мы однажды говорили. Во-первых, ты официально не являешься сотрудником ни одной из известных спецслужб, то есть о тебе фактически никто ничего не знает. Если у Мухаммеда есть крыша с таким технологическим уровнем, не исключено, что он читает личные дела оперативников, причем неважно, к какой службе они принадлежат. Во-вторых, за тобой числится очень существенное в данной ситуации преимущество – ты работаешь один. Пойдешь под прикрытием представителя мексиканского Союза Братьев.

Я удивленно посмотрел на Альвенслебена, собираясь спросить, кто это такие, но он не дал мне и рта открыть.

– Это одна из самых секретных и малоизвестных преступных организаций внутри мексиканских правоохранительных органов. Состоит из старших офицеров спецслужб, прокуратуры и тюремной системы. Они организовались примерно лет пятнадцать назад. Тогда, в 1990-м, они похитили сына Хуана Бартучи, одного из богатейших людей Мексики. Он очень богат, называет себя потомком вождя племени хуаче и владеет крупной сетью супермаркетов. Было много косвенных доказательств его участия в финансировании наркобизнеса, но никогда и никому ничего не удалось доказать. Так вот, вдруг похищают его сына, да еще из самого защищенного места – его личной виллы на окраине города Мексико в районе Бунхар. При этом легко убирают всех охранников. Судя по всему, наводка пришла изнутри, а через сутки последовало требование на выкуп в десять миллионов долларов. И это была сумма, которую Хуан получил всего три дня назад наличными от одной из сделок. Он сразу понял, откуда ветер дует, и обратился к своему другу из прокуратуры. Тот, будучи начальником отдела, все сразу засекретил, велел Хуану приготовить деньги и стал готовиться к захвату группы, совершившей этот дерзкий акт. Ведь фактически Хуан знал наводчика и тех, кто за ним стоит. Но только одного он не учел: в прокуратуре среди троих человек, знавших все детали операции, был кто-то, имевший другие цели. По дороге к месту передачи денег Хуана ограбили и забрали все десять миллионов. При этом грабители были хорошо проинформированы и отключили следящее за деньгами устройство. Хуан не смог выполнить условие захватчиков и больше никогда не увидел своего сына.