Адам Холл - Девятая директива Страница 30

Пассажирским автобусам восемнадцати международных авиалиний, курсирующим в аэропорт «Дон Муанг» и обратно, после прохождения контроля на выезде давался моторизованный полицейский эскорт; каждый пассажир перед тем, как сесть в автобус, проходил негласную проверку на благонадежность — просеивание проводилось в офисах авиакомпаний, расположенных в центре города. Автобусное, железнодорожное и все другие виды сообщений для обычных жителей Таиланда оказались нарушенными. Путешественников, въезжающих в Бангкок, сразу предупреждали, что при получении разрешения на выезд из города возможны длительные задержки.

В качестве подкрепления к Бангкоку были стянуты подразделения спецвойск США, постоянно находящиеся в стране. Предложение передать некоторые формирования и технику под прямое командование штаба армии Таиланда, поступившее от правительства Соединенных Штатов, было немедленно и с благодарностью принято. Рисовые поля прочесывали пехотные поисковые подразделения. Они были оснащены радиостанциями и поддерживали непрерывную связь с несущими круглосуточное дежурство военными вертолетами.

С северной стороны Кратумбана дежурили катера ВМФ. Они отвечали за весь речной и морской транспорт, направлявшийся на юг вниз по реке Чао-Пхрая-ривер. Каждое судно и суденышко дополнительно проверялось речной полицией. Вглубь материка от Бангкока судоходство по реке было перекрыто на южной оконечности Нонтабури — на обоих берегах там установили по пулеметному гнезду, а акватория реки патрулировалась небольшой флотилией инспекторских судов, и все они имели на борту вооружение.

Вокруг аэропорта «Дон Муанг» установили оцепление. На все другие взлетно-посадочные полосы и воздушно-диспетчерские пункты в южных провинциях, а также всем владельцам частных самолетов дали строжайшую команду не поднимать в воздух ни одну машину, слить топливо из баков, снять роторные распределители и в случае любой попытки неустановленными лицами приблизиться к ангарам или к стояночным площадкам докладывать немедленно.

Флаги в осажденном городе приспустили. Пять тысяч полицейских из северной и южной «Бангкок Метрополитен полис» совместно с приданными им силами приступили к систематическим поискам. Обыскивали каждую комнату в каждом доме на каждой улице. Патрули курсировали по городу днем и ночью. Схема обвального прочесывания была разработана в городском управлении движением транспорта с таким расчетом, чтобы не остался неосмотренным ни один угол.

Театры, кинозалы и дансинги закрылись. В рестораны ходить перестали. По ночам уже не играла музыка. Золотые купола храмов в скорбном молчании парили над замершими деревьями. Город онемел. Жители ужаснулись, осознав, что его улицы небезопасны. Страх за судьбу пропавшего высокого гостя и неутешное горе по погибшим повергли людей в отчаяние.

При наезде королевского автомобиля на праздничную толпу лишились жизни четырнадцать человек, а к концу того же дня умерли еще и трое раненых. Поминальная служба была назначена на следующий день, и она должна была состояться в Королевском дворце.

О реакции мировой общественности узнавали ежечасно из выпусков последних известий. Приходили телеграммы. Дополнительных новостей из Бангкока практически не было.

— Ясно, что это эффекта не даст, — сказал мне Пангсапа. — Конечно, будут прилагаться все усилия… и крайняя озабоченность безопасностью такого высокочтимого британского деятеля должна быть выражена, народ и весь мир другого и не ждут — вот они и начали поиски. Всех на ноги подняли. Хорошо. Так и нужно. Но эффекта это не даст.

Он вызвал меня через посольство, когда я еще находился в «шестом номере», и я пришел к нему, никуда по дороге не заворачивая. Я готов был ухватиться за любую соломинку, за малейшую крупицу информации, от кого угодно, лишь бы выйти на какой-нибудь след.

— Ты полагаешь, они все еще держат его в городе? — спросил я.

— Естественно.

Он сидел на подушках в черном халате, где-то курились благовония, и мне показалось — я пришел в Дельфы.[14] Вынужденное бездействие в момент, когда действие жизненно необходимо, порождает напрасные надежды. Вряд ли у Пангсапы для меня что-то есть.

— Ближайший аэродром в часе езды, — заметил я.

— Слишком далеко. Они не могли успеть туда до того, как началась охота на «скорую». А поменять машину времени не было. Они по-прежнему в городе. Можно сколько угодно гонять войска и вертолеты, собрать их со всей Азии — толку не будет. Армиям для передвижений нужно пространство. В более благоприятном положении полиция — в подвалах, разрушенных святилищах и заброшенных доках может повезти скорее. Но во всем городе только два человека имеют более или менее реальный шанс найти того, кого вы так осмотрительно именуете Персоной. Я имею в виду нас с тобой.

Что-то в его облике изменилось. То ли глаза, то ли голос, то ли манера сидеть, определить это я не мог. Поэтому начал следить за ним внимательнее.

— Ты, — Пангсапа говорил немного нараспев, — знаешь Куо и его братию лучше любого в Бангкоке. Полиция следила за ними лишь несколько дней, да и то посменно, ты же их серьезно изучал и был один. В конце концов, у тебя имелись в отношении Куо определенные намерения, диктовавшие необходимость вести наблюдение как можно ближе, чего не скажешь о блюстителях порядка. — Желтые, как топазы, глаза смотрели в сторону. Вопрос: как много ему известно? — Ну а что касается меня, — ровная песенка звучала дальше, — то в моем распоряжении такие источники информации, заткнуть которые у нашей уважаемой полиции вряд ли получится. Я говорю о том, что принято называть «преступным миром», «дном». — И вдруг он добавил, прямо и открыто: — Не понимаю, почему это слово обычно относят именно к городам. «Дно» есть у каждого человека — часть его души, куда посторонним нет доступа.

Изменилось что-то и в его глазах, и в голосе, и в позе. Однако я все еще не мог определиться.

— Что бы там ни было, мистер Квиллер, вдвоем мы представляем из себя весьма грозную силу. У нас огромное преимущество. Жаль было бы потерять его. — Пангсапа наклонился ко мне. — Нам необходимо держаться друг друга. Сейчас на меня работают люди, и я не ошибусь, если скажу, что на данном этапе они работают на нас. Расспрашивают тех, до кого полиции не добраться — а если доберутся, получат лапшу на уши, — и ищут в таких местах, о которых официальные власти даже не подозревают. К сожалению, не могу сказать, когда у меня будет информация для тебя. Может, завтра. А может, и через пять минут после твоего ухода.

Нервы. Вот что в нем изменилось. Игра нервов. Глаза двигались пусть чуточку, но быстрее обычного; университетские речевые обороты давались труднее, а азиатская напевность и шепелявость вышли из-под контроля; неподвижность позы лотоса утомляла… Пангсапа нервничал.

Однако я не видел причины этого.

— Мой вопрос элементарней прост, — сказал он. — Как и где я могу тебя найти, при необходимости незамедлительного контакта?

Точно так же, как существует разумный, рассчитанный риск, существует и разумное доверие. Более того: иногда это одно и тоже. Довериться Пангсапе до определенной степени было разумно и рискнуть стоило. Когда задание подходит к завершающей стадии, такое случается почти всегда: степень опасности, которой ты себя подвергаешь, увеличивается, потому что приходится рисковать все больше и больше. Противник замечен, ты его засек и он это знает, ты провоцируешь его и сам оказываешься в таком же положении, ты у него на мушке, ибо противнику тоже отчаянно хочется выжить.

Но выжить обоим нельзя.

— «Пакчонг», — ответил я.

Заваруха на Линк-роуд произошла лишь несколько часов тому назад, и я опять стал бездомным, потому что срок пребывания в списанном здании подошел к концу. Теперь Эм-Ай-6 знали по меньшей мере с полдюжины мест, где они смогут, если потребуется меня найти, так отчего бы не устроиться пока в «Пакчонге»? Проспать ночь-другую в нормальной кровати — заманчиво, черт побери!

— Но ты там будешь не постоянно.

— Ломан всегда в курсе.

— А если господина Ломана по этому номеру не окажется? — Он благоразумно избегал упоминания «номера шесть».

— Это, пожалуй, все. — Сой-Суэк-3 я решил не давать.

— Будет ли мне тогда позволено выйти на тебя через господина Варапхана?

Я не ответил. Я следил за собой — на лице ничего не отразилось. Он наверняка ожидал увидеть удивление, а я не хотел показать, что совершенно ошарашен.

Надежная явочная квартира — это не шутка: это краеугольный камень безопасности, а брешь в системе безопасности может испортить все задание и привести тебя к гибели. Когда обстоятельства складываются удачно, ты обращаешься в местный Центр, но все время на него полагаться нельзя. Бывает, что положение круто меняется и ты прыгаешь, как заяц. Явочная квартира — это твой дом и зачастую единственное место, где можно укрыться. Это святыня, она неприкосновенна. Убежище на крайний случай.