Патрик Ларкин - Зеленая угроза Страница 30

Потом он невозмутимо выслушал бурю вопросов, посыпавшихся в связи с этим сенсационным высказыванием, и, естественно, выбрал для ответа те, которые устраивали его больше остальных.

– Было ли вызвано мое решение обращением, которое сделало сегодня утром Движение Лазаря? – Он покачал головой. – Ни в малейшей степени. Хотя я уважаю их цели и идеалы, но не разделяю предубеждение Движения против науки и техники. Приостановка исследований вызвана простым благоразумием. Пока мы не узнаем точно, что явилось причиной трагедии в Теллеровском институте, глупо подвергать другие города опасности.

– А что вы думаете о ваших конкурентах? – прямо спросил один из репортеров. – Многие корпорации, университеты и правительства уже инвестировали миллиарды долларов в медицинские нанотехнологии. Последуют ли они вашему примеру и прекратят ли, так же как вы, свою работу в этом направлении?

Номура равнодушно улыбнулся.

– Я ни в коем случае не претендую на право указывать другим, как им следует себя вести. Это вопрос их научной этики или, пожалуй, будет вернее сказать, их совести. Со своей стороны, я могу лишь заверить вас в том, что «Номура фарматех» никогда не поставит свою прибыль на первое место перед человеческой жизнью.

Крупный большеголовый мужчина – Джеймс Северин, генеральный директор фирмы «Харкорт – биологические исследования», смотрел транслировавшееся по каналу CNN интервью Хидео Номуры с начала до конца.

– Ну и хитрый же сукин сын этот японец, – пробормотал он. Его переполнял гнев, к которому примешивалось невольное восхищение этим человеком. Северин сердито поморгал глазами, прикрытыми толстыми линзами очков в массивной черной оправе. – Он знает, что его нанотехнологические разработки далеко отстают от всех остальных, настолько далеко, что у них просто нет никакого реального шанса ликвидировать отставание!

Его главный помощник, столь же высокого роста, но фунтов на сто легче, кивнул.

– Насколько нам известно, люди Номуры отстают от наших исследователей самое меньшее на восемнадцать месяцев. Они все еще разбираются в основной теории, тогда как наши лаборатории уже рассматривают конкретные практические применения. В этой гонке «Фарматеху» ничего не светит.

– Угу, – недовольно промычал Северин. – Мы с вами это знаем. И наш друг Хидео тоже знает. Но кто еще может догадаться, откуда ноги растут, а? Уж наверняка не пресса. – Он еще сильнее нахмурился. – Итак, он намерен махнуть рукой на неудачные проекты, из-за которых его компания, образно выражаясь, лишилась руки и ноги, и при этом еще и нарядиться самоотверженным белым рыцарем корпоративного мира! Отличная конфетка из такого дерьма, правда?

Глава корпорации «Харкорт – биологические исследования» отодвинулся вместе с креслом от стола, тяжело поднялся на ноги, пересек комнату и с недовольным видом уставился в окно, занимавшее всю стену его кабинета.

– А этот трюк Номуры только усилит общественное и политическое давление на всех нас. Нам и так уже черт знает как досталось после этого кошмара в Санта-Фе. Теперь дела станут еще хуже.

– Мы можем выиграть передышку, если поддержим добровольный мораторий «Фарматеха», – осторожно предложил помощник. – Хотя бы до тех пор, пока не сможем доказать, что наша лаборатория у Теллера не была причастна к бедствию.

Северин презрительно фыркнул.

– И сколько на это потребуется? Месяцы? Год? Два года? Вы что, действительно думаете, что мы можем позволить себе оставить такую толпу ученых с блестящими умами два года грызть ногти от безделья? – Он наклонился вперед, почти коснувшись лбом толстого стекла. Далеко внизу простирались холодные на вид зелено-серые воды бостонской гавани. – Будьте уверены: если мы решим приостановить наши нанотехнологические проекты, очень многие в Конгрессе, в газетах и на телевидении скажут, что мы допустили серьезнейшую ошибку.

Помощник промолчал.

Северин отвернулся от окна и сложил руки за спиной.

– Нет. Мы не станем играть в игру, которую затеял Номура. Мы не уступим этому давлению. Немедленно подготовьте пресс-релиз. Скажите, что «Харкорт – биологические исследования» категорически отвергает требования, выдвинутые Движением Лазаря. Мы не станем подчиняться угрозам со стороны тайной экстремистской организации. И давайте устроим группе представителей специальной прессы тур по нашим другим нанотехнологическим лабораториям. Мы должны показать людям, что нам абсолютно нечего скрывать, а им нечего бояться.

Глава 16

Теллеровский институт

Джон Смит, облаченный в защитный костюм из толстого пластика с герметичным капюшоном со щитком, толстые перчатки, дыхательный аппарат с баллонами и с голубой каской на голове, осторожно пробирался по полуразрушенному первому этажу здания института. Согнувшись в три погибели, он пронырнул под огромной обугленной балкой, свисавшей с частично обрушившегося потолка, больше всего заботясь о том, чтобы не порвать костюм о какой-нибудь из бесчисленного множества гвоздей, торчавших из почерневшего бруса. Никто не знал, в каком состоянии пребывают наномашины, уничтожившие тысячи демонстрантов, – прекратили ли они свое существование или все еще активны. Впрочем, пока что никто не предпринял попытки узнать это наверняка. Под толстенными подошвами башмаков хрустели кусочки самана и осколки стекла.

Он вышел на более просторное место, которое когда-то было кафетерием для сотрудников. Это помещение казалось почти неповрежденным, однако и здесь на двух из четырех стен были видны следы от взрывов бомб. Нарисованные мелом на разбитом кафельном полу контуры показывали, где лежали унесенные спасателями трупы.

Команда из ФБР, занимавшаяся расследованием происшедшего, использовала кафетерий как сборный пункт и полевой командный пункт. На столах в середине комнаты тускло светились экраны двух ноутбуков, хотя, несомненно, было заранее ясно, что агентам в своих толстенных перчатках будет крайне неудобно нажимать на клавиши.

Смит пробрался туда, где над синьками каких-то древних чертежей, разложенных на одном из случайно уцелевших обеденных столов, склонился мужчина в черном шлеме поверх капюшона. Согласно прикрепленной к груди табличке, это был агент ФБР Латимер.

Агент обернулся, услышав его шаги.

– Кто вы такой? – спросил он. Защитный капюшон приглушал его голос.

– Доктор Джонатан Смит. Я представляю Пентагон. – Для вящей убедительности Смит легонько постучал пальцем по своему голубому шлему. Голубой цвет был присвоен наблюдателям и независимым консультантам. – Мне велели присутствовать при расследовании и оказывать вам любую помощь, какая только будет в моих силах.

– Специальный агент Чарльз Латимер, – представился сидевший за столом. Он был строен, светловолос и говорил с сильным южным акцентом. Появление Смита вызвало у него любопытство, которое он и не думал скрывать.

– Ну и какого же рода помощь вы в силах нам оказать, доктор?

– Я имею очень приличные практические знания в области нанотехнологии, – ответил Смит, аккуратно подбирая слова. – А также мне хорошо знакомо расположение лабораторий. Во время налета террористов я находился здесь, выполняя свои командировочные поручения.

Латимер пристально посмотрел на него.

– В таком случае, доктор, вы должны быть свидетелем, а не наблюдателем.

– Я и был свидетелем – вчера вечером и даже сегодня утром, – с кривой усмешкой ответил Смит. – А теперь меня назначили независимым консультантом. – Он пожал плечами. – Я знаю, что это не совсем по правилам.

– Что верно, то верно – не совсем, – согласился агент ФБР. – Ну, вы, наверно, утрясли все это с моим боссом?

– Все необходимые разрешения и документы уже, конечно, валяются где-нибудь на столе помощника заместителя директора миссис Пирсон, – уверенно, но без нажима сказал Смит. Меньше всего Джону хотелось идти представляться главной начальнице команды ФБР. Ему пока что не доводилось встречаться с Кит Пирсон, но он был исполнен подозрения, что ей очень не понравится присутствие человека, который не только не подчинен ей, но и намерен постоянно совать нос в проводимое ею расследование.

– Это значит, что ничего вы не утрясали, – заметил Латимер и недоверчиво тряхнул головой. Впрочем, он тут же пожал плечами. – Очень мило. Хотя в этом странном месте ничего не делается по правилам.

– Очень неудобное место для работы, – согласился Смит.

– Ну, а теперь вы преуменьшаете, – на сей раз криво улыбнулся агент ФБР. – Лазить по этим развалинам, оставшимся после бомб и пожара, само по себе не подарок. А когда приходится прятаться от этих нанофагов, или как там еще эта пакость называется, то работать и вовсе невозможно.

Он двумя пальцами подергал рукав защитного костюма.

– Воздуха мало, да еще, чтобы не случилось теплового удара, разрешают находиться в этих лунных скафандрах не более трех часов. При этом мы должны попусту тратить целых полчаса из этих трех на дезактивацию. Вот и выходит, что работа движется, можно сказать, ползком, а из Вашингтона непрерывно орут и требуют немедленных результатов. И в довершение всего с каждой найденной уликой мы оказываемся в классическом положении «уловки-22».[10]