Джоби Уоррик - Тройной агент Страница 30

Вскоре после этого ЦРУ переместило свою базу за город, ближе к аэродрому. В аэропорту, хотя и много лет простоявшем в запустении, хватало места и для отдыха, и для работы, да плюс еще диспетчерская башня — во-первых, совершенно целая, а во-вторых, на ее крыше можно поставить пулемет, из которого удобно было бы вести огонь на все триста шестьдесят градусов. Взлетное поле вполне ремонтопригодно, пусть и замусорено ломаной и разбомбленной авиатехникой времен советской оккупации. Американцы принялись за работу, для начала заполнив землей емкости «бастионов Hesco», из которых возвели стены того, что должно было стать первой базой ЦРУ в Афганистане за пределами Кабула.

Новый объект кто-то предложил именовать «Передовой оперативной базой Чапмен» — по имени первого бойца спецназа, погибшего несколько дней назад. Это стало официальным названием базы, хотя большинство обитателей называло ее незатейливо: база в Хосте.

Первым делом следовало решить, как быть с самой крупной группировкой боевиков в регионе. Местный полевой командир Джалалуддин Хаккани много лет был на жаловании у ЦРУ, когда во время войны с Советами служил командиром афганских повстанцев, и теперь под его началом были тысячи боевиков — вдоль всей афгано-пакистанской границы. В 1990-х, после того как в стране пришел к власти «Талибан», он провозгласил себя союзником талибов, но на деле был сам по себе: его больше интересовало сохранение собственной империи, основанной на контрабанде и рэкете, чем теология или завоевания.

Кроме того, Хаккани хранил верность друзьям, в том числе и бывшему товарищу по оружию Усаме бен Ладену. Репутации этих двоих сложились в 80-х, когда они успешно сражались с Советами в горах вокруг Хоста, многократно доказывая непроницаемость этих мест для русского вторжения. Бен Ладен, сын богатого строительного магната, использовал поступающие из Саудовской Аравии деньги и свои связи среди инженеров-строителей, чтобы помочь партизанам-моджахедам выстроить комплекс тоннелей и крепостных сооружений на основе горных пещер. А полевой командир Хаккани приобрел громкую славу, когда лично вел своих бойцов к невероятным, подобным победе Давида над Голиафом, победам над советским спецназом, действовавшим при поддержке боевых вертолетов. Советы заняли Хост и удлинили взлетно-посадочную полосу его аэродрома, тщетно пытаясь бомбежками выбить Хаккани и его союзников из их горной цитадели.

Итак, когда коммандос САД совместно с проамериканскими войсками афганцев в конце 2001 года чуть было не схватили бен Ладена, главарь «Аль-Каиды» обратился за защитой к тому высокому густобородому военачальнику, плечом к плечу с которым сражался против диктата Советов. Хаккани предложил старому другу убежище в доме на окраине Хоста — чтобы тот подождал там, пока не откроется возможность безопасно уйти в Пакистан вслед за своими последователями.

А Хаккани остался. В падении режима талибов он почти не сомневался и готов был переметнуться к новым хозяевам, что в прошлом случалось уже много раз. Официальные лица в Пакистане, имевшие с ним дело не первый десяток лет, настоятельно рекомендовали американцам примириться с Хаккани и, возможно, даже дать ему какой-нибудь второстепенный пост в новом афганском правительстве.

Однако в Вашингтоне чиновники Буша в Министерстве обороны торговаться были не склонны. Хаккани способствовал бегству Усамы бен Ладена, так, может быть, он и теперь знает его местонахождение? Как сообщает бывший высокопоставленный американский чиновник, непосредственно участвовавший в событиях, с эмиссарами Хаккани провели два раунда секретных переговоров — сперва в Исламабаде, затем в Объединенных Арабских Эмиратах. Но на обеих встречах, как говорит этот чиновник, со стороны США предлагались одни и те же условия: безоговорочная капитуляция вплоть до согласия самого Хаккани облачиться в оранжевый комбинезон и присоединиться к другим заключенным в недавно открытом американском тюремном лагере в Гуантанамо, на Кубе. Пробыв там какое-то время — видимо, до тех пор, пока не расскажет военным дознавателям все, что знает о бен Ладене, — Хаккани получит разрешение вернуться домой.

То, что Хаккани на эти условия не пойдет, было заранее очевидно, сказал все тот же бывший чиновник от разведки.

«Лично я всегда верил, что работать вместе с Хаккани мы как раз могли бы, — сказал этот чиновник. — Но в то время никто за горизонт не заглядывал, не думал о том, где мы можем оказаться лет через пять. Для политических кругов все было просто: ‘чурок пора хватать за яйца’».

И точно: Хаккани отказался. В 80-х Джалалуддин Хаккани чуть не десять лет изводил русских партизанскими вылазками. Теперь, в возрасте пятидесяти одного года, он был не прочь повоевать и с американцами. Со временем так называемая Сеть Хаккани, которой руководил его сын Сираджуддин, превратилась в одну из главных угроз силам США во всем Афганистане; именно боевики Хаккани будили теперь Мэтьюс и ее коллег по ночам, обстреливая ракетными снарядами стены базы в Хосте.

Бен Ладен сбежал, шли годы, а военизированные формирования ЦРУ в Афганистане продолжали действовать как и прежде, совершая свои операции и возвращаясь в небольшие, обнесенные стенами базы, где они жили и сражались бок о бок с афганскими солдатами. Да и старая база САД в Хосте выросла, раздалась и взяла на себя новые функции — в основном поддержку начинаний Пентагона. Выслеживание бен Ладена переместили в Пакистан, предоставив это дело главным образом роботам-дронам. И только тогда сотрудников ЦРУ из Лэнгли — оперативников, наводчиков на цель и аналитиков — стали регулярно допускать на фронтовые базы, чтобы они, влившись в ряды увешанных оружием мужиков, стали им помогать, собирая и интерпретируя разведданные, а там, глядишь, и руководить ими начали.

Тем временем в Лэнгли запустили программу перекрестной тренировки двух очень разных категорий сотрудников. Бойцов САД стали обучать классическим методикам сбора информации, а от направляемых в Афганистан гражданских сотрудников потребовали прохождения трехнедельных «подготовительных курсов для отправки за рубеж», дабы научиться выживать в зоне военных действий. В программу этих курсов входит стрельба, оказание первой медицинской помощи и преодоление на автомобиле дорожных препятствий и засад. Но, едва программа была запущена, некоторые тренеры стали жаловаться на ее неадекватность.

«Все это — сущий ликбез, начальный, рудиментарный уровень, — сетовал опытный преподаватель, который провел один курс обучения. — Не овладение специальностью, а лишь ознакомление с нею».

Десятью годами ранее такой же курс длился двадцать одну неделю и давал обширные знания по взрывчатым веществам и минному делу, слушатели обучались действиям в составе спецкоманды и подбору людей для таких команд, с ними проводились занятия по штурманскому и даже парашютному мастерству. Но эту длинную программу свернули, сочтя, что она чересчур дорога и отнимает слишком много времени, тогда как ведомству требуется разворачивать фронтовые операции быстро. Часть навыков, которым обучали в ходе этого курса (парашютное мастерство, например), сочли ненужными: и впрямь, зачем все это сейчас, когда столь многое в разведке зависит от компьютерных сетей, спутников и робототехники.

«После и сентября стали задаваться вопросом: каждого ли сотрудника надо обучать всем этим сложным премудростям? Ответом было решительное ‘нет’, — сказал некий уволенный в отставку преподаватель „курсов для отправки за рубеж“. — Проще ведь переложить эту часть работы на других».

Вот на этих-то самого разного вида и свойства премудростях и сосредоточилась деятельность военных и бойцов военизированных формирований. «Мясоеды», как некоторые из них себя называют, в Хосте по-прежнему необходимы. Но командная роль им больше там не отводится.

Теперь, когда подтвердилось, что Байтулла Мехсуд мертв, Мэтьюс, сидя в командном центре, могла сконцентрировать все свое внимание на миссии, которую она всегда считала первостепенной: розыск и уничтожение бен Ладена, его заместителя Аймана аз-Завахири и их непосредственных подручных.

Мэтьюс быстро оценила необычайно мощный инструментарий, который она может применить для этой охоты, находясь на базе. Первым и главным инструментом являются Поисковые группы — новые финансируемые ЦРУ подразделения афганских коммандос, обученных в САД. Это три тысячи бойцов в одной только восточной половине Афганистана; все по национальности пуштуны (кто афганского, кто пакистанского происхождения), которые могут, переодевшись в местное гражданское платье, просачиваться через границу, чтобы убивать и похищать подозреваемых в терроризме и собирать информацию. Разведданные они передают размещенным на базе американским оперативникам, которые, наряду с информацией, полученной обычным телефонным и интернет-перехватом, сливают их в гигантские резервуары данных ЦРУ, чтобы все это изучали наводчики на цель — Элизабет Хэнсон и ей подобные. Явные наводки на конкретных террористов при этом быстро превращаются в четкие географические координаты для растущего флота «предаторов».