Ладислас Фараго - Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа Страница 30

Уильям Донован родился 1 января 1883 года в городе Буффало (штат Нью–Йорк). Его отец, мелкий чиновник, в какой–то степени занимался политической деятельностью в местных органах управления. Во время учебы в Колумбийском университете Донован получил прозвище «Дикий Билл», ибо был рьяным болельщиком одной известной в то время футбольной команды. Позднее он занимался адвокатской работой, а затем избрал военную карьеру. Во время второй мировой войны Донован участвовал в боевых действиях на Западном фронте и дослужился до звания полковника. За свою отвагу он был награжден медалью.

Вскоре после этого он стал вплотную заниматься вопросами ведения агентурной разведки, и это стало его любимым занятием на долгие годы жизни. Подобно большому любителю охоты за крупным зверем, полковник Донован начал заниматься охотой на людей на полях сражений по всему свету, где только вспыхивали военные конфликты.

В качестве военного наблюдателя он находился в войсках, которыми командовал адмирал Колчак. В той же роли он был в Маньчжурии в 1931 году, в Абиссинии в 1935 году и в Испании в 1936 году. Когда полковник Франк Нокс стал министром военно–морского флота, он предоставил Доновану полуофициальную должность и командировал его в Англию для изучения военной мощи Англии и ознакомления с работой ее агентурной разведки. Донован возвратился из Англии с подробным докладом о состоянии английской секретной службы. Доклад этот произвел большое впечатление на Рузвельта. В январе 1942 года Рузвельт, предложил Доновану составить план создания новой агентурной разведки, которая соответствовала бы требованиям мировой войны. «Вам придется начинать сначала», — заявил ему президент. Это слишком общее заявление президента было несколько преувеличенным, но справедливым. Оно подчеркивало срочность и важность коренного улучшения деятельности всех органов разведки США.

Через несколько месяцев Донован явился к Рузвельту в Белый дом, чтобы представить свой план. Этот план понравился президенту, он одобрил его, и 13 июня 1942 года было создано управление стратегических служб. Руководил им полковник Донован.

В управлении стратегических служб были созданы три самостоятельных отдела. В задачу самого крупного из них — отдела исследований и анализа — входило обобщение информации, собираемой из различных легальных источников: печати, радио и т. д.

Второй отдел — отдел «психологической войны» — должен был вести пропаганду среди населения и войск противника, осуществлять мероприятия, направленные на подрыв морального состояния противника любыми средствами.

Третий отдел — отдел агентурной разведки — был ядром новой организации. В распоряжении отдела были различного рода агенты — шпионы, диверсанты, операторы агентурных радиостанций и т. п. Вначале, когда управление стратегических служб было еще малочисленным, Донован насадил в нем преимущественно своих друзей, товарищей по прежней работе и знакомых. Так, Бакстон, его первый учитель шпионажа, стал его главным помощником. Из его бывшей нью–йоркской юридической конторы пришли Дюринг и Патцел. На руководящих постах в управлении были также финансисты Чарльз Уэстон и Рассел Форджен; Дэвид Брюс — зять миллионера Меллона; Асертон Ричардс — миллионер, разбогатевший на гавайских ананасах; Билл Вандербильд — наследник богатой семьи Ваидербильдов; международный адвокат с сомнительным прошлым Аллен Даллес; бывший полковник царской армии Серж Оболенский.

В ходе войны управление стратегических служб было развернуто в огромную, мощную и хорошо слаженную организацию, на которую работало около 22 тысяч агентов и в штате которой, кроме того, было около 12 тысяч человек. В штат управления входили люди самых различных профессий: от заслуженных профессоров, лауреатов Нобелевских премий до уличных мальчишек и бродяг, от смиренных священников–миссионеров до контрабандистов.

Поведение самого полковника Донована было лучшим доказательством его высоких качеств и незаурядного ума. В декабре 1942 года я встретил его в поезде, который шел в Вашингтон. Мы разговорились о войне во Франции и о том, что французы допустили большую ошибку, интернировав без соответствующего отбора, так сказать «огульно», всех беженцев из Германии и не использовав плодов этого «урожая» в борьбе против нацистов. В беседе со мной он упомянул о книге по этому вопросу, которую только что прочел и которая дала ему пищу для размышлений. Это была книга Артура Кестлера «Накипь земли». Задумавшись, полковник Донован произнес: «Я никогда не сделаю такой ошибки. Каждый мужчина и каждая женщина, вообще каждый, кто может причинить вред гитлеровцам, подорвать их силу, нужен мне». Президент Рузвельт полностью, поддерживал этот принцип Донована.

В ходе работы управление стратегических служб добилось блестящих побед, но были и досадные промахи. Процент погибших агентов, заброшенных в Тунис, например, был очень высоким, и это объяснялось прежде всего трудностями установления личных контактов в этой стране. Много агентов управления стратегических служб, заброшенных в Словакию с целью поддержки происшедшего там восстания, попало в сети противника и погибло в концентрационных лагерях из–за того, что полученные перед этой операцией данные стратегической разведки были неверными, а также из–за того,' что немцы ко времени прибытия группы американских агентов уже подавили восстание. Если во всех провалившихся по причине недостаточной подготовки операциях управления стратегических служб и не было человеческих жертв, то материальные потери по этой статье были порядка 135 миллионов долларов. И все же, несмотря на это, Донован утверждал, что расходы на его управление не так велики, что другие ведомства бесполезно тратят значительно больше средств.

Донован был неустанным рационализатором и изобретателем различного рода трюков, используемых для дела, которое только выигрывало от этого. Он создал ряд пистолетов в виде курительных трубок. Из этих трубок можно было стрелять, но нельзя было курить. Если в тылу у немцев появлялся человек с трубкой в зубах, которая не дымилась, его смело можно было принимать за агента Донована.

По инициативе Донована был разработан и использован небольшой механизм, который взрывал портфели с документами, как только посторонний пытался вскрыть эти портфели. Несколько таких взрывов оживили ряд вечеров с коктейлями в Вашингтоне, на которые работники управления стратегических служб прибывали с портфелями прямо из своих отделов. Был разработан также секретный компас, который помещался во вставном зубе. Поскольку одним из условий приема на работу в управление стратегических служб являлось наличие у агента всех зубов, при снаряжении агента таким компасом приходилось выдирать у него здоровый зуб и вставлять искусственный с потайным компасом.

Управление стратегических служб работало, конечно, под завесой глубокой тайны и строгой секретности, однако происходили и курьезные случаи. Однажды какого–то профессора срочно вызвали в Вашингтон в управление стратегических служб для выполнения одного задания. Когда же он прибыл туда, оказалось, что никто не знает о его вызове, о нем самом или о задании, которое якобы его ожидало.

Расстроенный, бедняга ходил от поста к посту, от штаба к штабу в сопровождении угрюмых патрулей, но так и не смог выяснить обстоятельств дела. Наконец настало 5 часов вечера. Большинство работников управления заканчивало работу. Тогда профессор решил позвонить самому Доновану домой. Однако дежурный офицер службы безопасности отказался раскрыть такой большой секрет, как номер домашнего телефона своего начальника.

Усталый и расстроенный, профессор вернулся к себе и в отчаянии решил позвонить другу, которому хотел излить свое горе. Каково же было его изумление, когда, перелистывая телефонную книгу, он случайно наткнулся на номер телефона и домашний адрес Донована.

Глава четырнадцатая. ДОМ НА ХЕРРЕН–СТРИТ

Через день или два после высадки войск союзников в Нормандии штаб Эйзенхауэра опубликовал сообщение о том, что солдаты–десантники союзнической армии получили в пайке различные сорта мороженого уже десять часов спустя после высадки на берег первого эшелона войск. Это коммюнике было составлено и опубликовано, конечно, только из соображений внутриполитического характера.

В действительности же операция по высадке войск союзников в Нормандии не была похожа на соревнование воинствующих шутников в остроумии и находчивости.

Когда в первый день операции первый десантник высадился на берег в Нормандии, он был один против огромных сил германской армии, против того максимума немецко–фашистских сил, который только мог быть Сосредоточен Гитлером на Западе. В действительности союзники затратили много времени на высадку войск со стороны пролива, выбрасывая человека за человеком на подкрепление уже высадившимся ранее. Даже неделю спустя после начала операции, когда численность наших войск, переброшенных в Нормандию, составляла уже 326 тысяч человек, говорить о каком–либо успехе было еще рано. В конце концов потребовалось несколько сот тысяч солдат и почти одиннадцать месяцев боев, чтобы сломить сопротивление врага, хотя его главные силы были скованы на советско–германском фронте.