Юрий Усыченко - Улица без рассвета Страница 31

– Демьянко, на свой пост, – приказал Ваня. – Смотри не запев, проверять.

– Я достал длинный лом, – сказал священник Павлюком, когда они вдвоем спустились в подземелье. – Им поднимем плиту без помощи Демьянка.

– Хорошо, – ответил Павлюк, кладя принесенные свертки на пол. – Это взрывчатка. Может, она и не потребуется. Пшеминському тогда было не до сейфов.

– Может, и так, – ответил священник.

Всунув в щель тяжелый лом, расшатали плиту и чуть приподняли ее. Павлюк посветил в щель.

– Сейф! – Хрипло сказал он. – Это тайник.

С новыми силами нажали на лом, орудуя им, как рычагом. Плита поднялась выше.

– Сюда … Сюда … сдвигании набок … Какой вы неповоротливый, святой отец! Еще … Да! …

Наконец, плиту вывернули. Теперь она лежала сбоку, открыв вырытую яму. В яме стоял массивный металлический ящик. Павлюк попытался открыть ломом. Ящик не поддавался.

– Без взрывчатки не обойдется, – сказал Павлюк и начал прилаживать к ящику заряд.

– Отойдите, святой отче, на всякий случай. Вон туда, за выступление.

Грянул глухой взрыв, толстые стены подземелья поглотили его. В ящике образовалась треугольная рваная дыра. Павлюк просунул туда руку.

– Здесь, – радостно воскликнул он и достал плоский, потемневший от сырости металлический футляр.

Футляр закрывался герметично, и документ сохранился в нем очень хорошо. Павлюк и священник быстро просмотрели список. Как и говорил Пшеминський унтер-Штурмфюрер Бреге, в документе были все сведения о гестаповцев в рясе: фамилия, имя, адрес, сан, кличка, "стаж", "заслуги" и другие данные, неопровержимо доказывали, что еще до нападения фашистской Германии на Польшу в 1939 году гитлеровская разведка среди униатских священников всех рангов многочисленную и надежную агентуру.

– Страшно подумать …

– Что? – Оторвался от чтения Павлюк.

– Что такой документ мог попасть в советских властей: его опубликования вызвало бы чрезвычайно досадный международный резонанс.

– Если уж попал ко мне, к ним не попадет, – самоуверенно сказал Павлюк. – Видели когда-нибудь такую штучку?

Достал из-под рубашки плоскую металлическую коробочку, розгвинтив ее на две части. Аккуратно сложив листок, убгав его в коробочку и завинтил ее снова.

– Обычная ладанка, – сказал Ваня.

– Не совсем обычная. Видите? – Павлюк показал на кнопку в стенке коробочки.

– Вижу.

– Достаточно нажать кнопку, чтобы внутри чиркнула зажигалка. Сразу вспыхнет особая смесь, и содержимое коробки моментально превратится в пепел.

– Остроумно …

Вдруг Павлюк резко повернулся.

– Стреляйте, батюшка! Стреляйте! – Воскликнул он.

Тяжелая дверь, прикрывавших вход в подземелье, растворились. Из коридора прыгнул мужчина, за ней – вторая, третья, четвертая …

Павлюк готов был поклясться, что первым прыгнул в подземелье Грицай.

– Сдавайтесь! – Прозвенел голос в густом мраке.

Ваня тоже послышался голос Грицая.

В ответ на предложение сдаться священник выстрелил.

Молчание. Длинная, гнетущее молчание. Павлюк понял: их хотят взять живыми. Чувствовал, что контрроз-Водники подползают все ближе, ждал: еще секунда – и его схватят сильные руки.

Недалеко послышался шорох. Ваня выстрелил. Кто ахнул, и снова наступила гнетущая тишина. Священник по-слал одну за другой несколько пуль туда, откуда послышался стон. Но раненый больше ничем не проявлял себя.

Павлюк бесшумно поднялся и тихо начал отступать по коридору. Чтобы не сбиться, пальцами левой руки вел по стене. В правой держал пистолет.

Неожиданно пальцы наткнулись на человека. Сильный удар по руке, и пистолет упал из рук Павлюка. Услышав шум, Ваня снова начал стрелять. Воспользовавшись смятение, Павлюк вырвался и побежал по коридору. Наконец, коридор кончился. Павлюк стоял на пороге Зала судилища. Вынул гранату, опустил предохранитель. Широко размахнувшись, швырнул в темноту и прыгнул к камину.

Багровое пламя взрыва осветило мрачные своды средневековой тюрьмы, людей, пришлись по под-логи.

– А-а-а! – Истошно заорал Ваня. Казалось, все силы вложил священник в этот вопль, полный смертельной тоски и отчаяния. Вопль перешел в булькая хрип.

Взрывом гранаты Иваньо разорвало сторону. Фонарь отвергло. Ударившись о камень, он загорелся. И тогда в бледном тусклом свете на расстоянии нескольких метров от себя священник увидел Демьянка.

Чувствуя, как туман заволакивает глаза, Ваня поднял пистолет, выстрелил. Молодой человек схватился за плечо. Ваня хотел выстрелить еще раз, но не смог. Пистолет выпал. Рука с намотанными вокруг запястья четками потянулась к нему, длинные пальцы тронули холодную грань оружия, дрогнули и ослабли.

В темноте лихорадочно забегали лучи.

– Где второй? Второй! – Встревоженно выкрикивал Грицай. – Он не мог убежать …

Пробежав по коридору, Воробьев оказался в большом зале. Обвел вокруг фонарем. Никого. Вдруг заметил на полу у камина круглый предмет – шляпа Павлюка. Подскочил к камину, направил фонарь внутрь. "Тайный ход", понял он.

Не колеблясь, Воробьев прыгнул в камин и поспешил по следам преступника.

XVI. Погоня

На крыше костела дождь лил, казалось, больше, чем внизу. Вода хлестали со всех сторон, и Воробьев моментально промок до нитки. Ветер неистовствовал, рвал одежду, словно хотел сбросить Воробьева наземь, но он крепко держался за выступления,

Внизу единичными огнями светился город, а здесь было темно. Причудливые украшения, статуи, повороты образовывали настоящий лабиринт. Найти в нем преступника до рассвета казалось просто невозможным. Воробьев всматривался в каждый уголок, надеясь, что враг выдаст себя хотя бы чем-нибудь – он ведь тоже понимает: когда рассветет, его легко найдут.

Вдруг Воробьеву подумал, что преступник в темноте сейчас берет его на прицел. От этой мысли мороз прошел по коже. "Хоть бы скорее стрелял, что ли?" С тоской подумал он.

Но выстрела не последовало. Завывал ветер, хлопали о крышу струи дождя. Тогда Воробьев решил, что его появления на крыше преступник просто не заметил.

Однако он ошибался. Павлюк, спрятавшись в нескольких метрах от Воробьева за статуей святого, видел, как тот вылез из дымохода. Он чуть не лопнул от злости, вспомнив о потерянном пистолет.

Не поднимая головы, всем телом прижимаясь к мокрой, холодной крыши, Павлюк пополз к шпиля, чтобы обойти его вокруг по карнизу и затем спуститься с противоположной стороны во двор. Но именно в тот момент, когда Павлюк достиг гребня крыши и хотел перевалить через него, Воробьев увидел темный силуэт.

– Руки вверх! – Воробьев подскочил к Павлюка, направил на преступника пистолет. Тот начал медленно подниматься, возвращаясь к Воробьева боком.

– Быстрее! Ну! – Воробьев сделал шаг и … поскользнулся, попав ногой в рештака. Дуло пистолета, направленное на Павлюка, качнулось в сторону.

Этого момента было достаточно. Павлюк вскочил, бросился на Воробьева, схватил его за горло, второй рукой пытаясь отнять оружие.

Началась ожесточенная борьба, в разгаре которой противники не заметили, как оказались на краю стремительного крыши. Отчаянным усилием Воробьев сумел увернуться, навалился всем телом на Павлюка, и тот повис над бездной.

– Вместе сдохнем! – Хрипел Павлюк. – За собой потяну.

Воробьев напряженно думал, что делать дальше: сбрасывать преступника вниз совсем не входило в его планы – врага надо любой ценой взять живым, узнать о его сообщников, о всю шайку. Воробьев мысленно ругал себя за то, что понадеялся только на свои силы, не позвал никого из товарищей.

– Пусти! Сдаюсь! – С трудом произнес Павлюк и перестал тянуть к себе пистолет Воробьева.

Это было так неожиданно, что Воробьев несколько ослабил хватку. Тогда Павлюк ударил его головой в об-лицом.

Темнота ночи вспыхнула красными и белыми искрами. Когда искры погасли, Воробьев увидел преступлений-нец бежит по крыше до карниза главного шпиля.

– Стой! – Закричал Воробьев. – Стой! Стрелять!

У-у-у! – Отозвался ветер.

Павлюк вскарабкался на карниз шириной в четверть метра, стал лицом к стене и, распластав руки, пытаясь уцепиться за малейшие выступы стены, боком двинулся вдоль карниза. Воробьев пошел за ним.

Двое пробирались узким карнизом на высоте пятиэтажного здания. Дождь и ветер все еще бушевали. Воробьеву казалось, что достаточно оступиться, и он полетит в бездну. Но Воробьев упорно преследовал во-рога, метр за метром оставляя позади.

Дойдя до поворота, Павлюк вдруг почувствовал, что камень под ногой качается. У него задрожали коли-на. Он инстинктивно сделал опрометчивый движение, чтобы быстрее миновать страшное место, и чуть не сорвался. Тяжело дыша, прижался лбом к стене. ее холод помог успокоиться. Осторожно прошел поврежден карниз. Оглянулся. Преследователь метров за пять. Павлюк немного подался в сторону, ухватился за выступ, нажал ногой на расшатанный камень. Еще … еще … Поврежденная часть карниза с грохотом обвалилась. Павлюк скрылся за поворотом шпиля, прежде чем Воробьев успел сообразить, что произошло. Теперь от преступника его отделяла гладкая стена. Обойти или перепрыгнуть поврежденное место было невозможно. С риском для жизни пришлось возвращаться назад снова тем самым трудным и опасным путем.