Чингиз Абдуллаев - «Гран-при» для убийцы Страница 32

— Кто там?

— Это я, Эльдар, — ответил стоявший на лестничной клетке.

Тембр голоса был нормальным, гость вел себя спокойно, и Дронго наконец открыл дверь. Он всегда подсознательно помнил знаменитую поговорку французов:

«Предают только свои».

— Доброе утро, — приветливо поздоровался Касумов.

— Входи, — посторонился Дронго, пропуская гостя в квартиру.

«Странно», — вдруг подумал он. Гость был младше него на год-два-три, не больше, они были примерно одного возраста, но пришедший упорно называл Дронго на «вы», а он обращался к нему на «ты», словно действительно был старше на много лет. «А может, это действительно так, — с испугом подумал он, — может, действительно я намного старше? Я видел за свою жизнь столько мерзостей и столько разных судеб, я путешествовал по стольким местам и встречался со столькими людьми. Может, поэтому иногда кажется, что я живу уже больше века.

Концентрация жизни такова, что с каждой новой историей я как бы проживаю одну жизнь. И в каждой из этих жизней бывают свои герои, свои женщины, свои предатели…» Женщины… как все глупо получается именно с ними. И дело даже не в погибшей Натали Брэй. С тех пор прошло столько лет, что уже сам ее образ стал постепенно стираться из памяти. Она погибла в Австрии, в венском аэропорту, успев заслонить его своим телом. Иногда ночью он успевал оттолкнуть ее и даже однажды успел сжать в объятиях, перед тем как проснуться, но проснувшись, обнаружил совсем другую женщину в своей постели. Это было так страшно и больно, он даже застонал от неожиданности. В его жизни было еще несколько женщин, некоторые были с ним достаточно близки, но не было того единственного пьянящего чувства, которое было с Натали. Возможно, в этом виноват он сам, ставший со временем беспощадным циником, обратив внутренний гнев на самого себя.

Иногда его посещали сомнения. Возможно, он был не прав, выбрав для себя именно такую трудную жизнь. Можно было заняться чем-нибудь другим, выбрав менее опасную профессию. Можно было устроить свою собственную судьбу немного лучше, сделав жизнь разумной и более комфортной. Можно было избежать этих невозможных усилий, этих встреч, этих потерь. Можно было сделать все по-другому. Но разве только сам человек определяет свою судьбу? Может быть, сама Судьба вмешивается в жизнь человека?

— Вы спали? — спросил Эльдар, оторвав его от мрачных мыслей.

— Нет-нет, — торопливо кивнул он, — проходи в комнату, я уже проснулся.

Несмотря на свой возраст, Касумов был уже начальником отдела и, Дронго знал, одним из самых перспективных офицеров в Министерстве национальной безопасности.

— Ты что будешь пить? — спросил он. — Чай или кофе?

— Чай, — улыбнулся Эльдар, — может, мы лучше сядем сразу на кухне?

Заодно вы и позавтракаете.

— Ты упрямо говоришь мне «вы», как будто я старше тебя на много лет, — ворчливо заметил Дронго.

— Вы опытнее, — дипломатично нашелся Эльдар, проходя на кухню.

По утрам Дронго обычно не завтракал. Он выпивал чашку чая, закусывая двумя или тремя сухими печеньями. Включив электрочайник, он сел за стол напротив своего гостя.

— У вас неприятности, — сказал, глядя на Эльдара.

— Да, — кивнул тот, — два дня назад в Нардаране мы обнаружили труп единственного свидетеля. Мне сказали, что вы улетели в Иран, и я не мог вас найти. А вчера несколько раз к вам звонил, но телефон не отвечал.

— Только не нужно меня обманывать, — улыбнулся Дронго, — ваши сотрудники следили за мной до самых дверей израильского посольства. И ты наверняка знал, что я находился там полдня, а потом поехал к своим родителям.

Поэтому ты решил сегодня приехать так рано, чтобы застать меня дома. Верно?

— Верно, — засмеялся Эльдар, — вы заметили «наружку»?

— Конечно, заметил. Где вы их набираете? Плохо обученные советские агенты с бесцеремонными манерами турецких полицейских.

— 'Здорово, — снова рассмеялся гость, — точно сказано.

Вода закипела, чайник выключился, и Дронго, достав пакетики чая, разлил воду в две чашки, выложил на столик конфеты и печенье, протянул одну чашку гостю. И предложил:

— Теперь рассказывай все по порядку.

— Мне поручили провести расследование, — начал Касумов, — в процессе проверки нам довольно быстро удалось выяснить, что турецкий гражданин Натиг Кур прилетел с неким Сабировым из Москвы, вместе с ним прошел через зал для официальных делегаций, таким образом его багаж избежал досмотра таможенников.

Нам удалось установить, что Сабиров работает заместителем председателя Комитета лесной и деревообрабатывающей промышленности. Мы довольно быстро узнали, что его попросил о помощи турецкому гражданину его родственник Нияз Байрамов, живущий в Нардаране. Второго апреля я сам поехал к нему. Он рассказал, что его попросил сосед, некий Акрам Велиев. Когда мы попытались найти этого соседа, обнаружилось, что он мертв. Экспертиза дала заключение, что он отравлен. Во дворе нашли собаку, отравленную цианидом, как и хозяин. Очевидно, яд положили в пищу. Сейчас мы проверяем самого Байрамова и всех соседей. Но у первого, судя по всему, железное алиби. Он все эти дни болел, не выходил из дома. К тому же есть свидетели, слышавшие, как сосед просил за своего турецкого родственника.

— А другие соседи?

— Никто ничего не слышал. Патологоанатомическая экспертиза установила, что Велиев был отравлен за сутки до того, как мы его обнаружили.

— То есть первого апреля?

— Да. Или в ночь на первое, так будет точнее.

— Труп собаки вскрывали?

— Конечно. Точно установлено, что яд в обоих случаях сработал почти мгновенно.

— Убийца был из местных, — задумчиво сказал Дронго, — в Нардаране собаки так просто не подпустят к себе чужого.

— В том-то все и дело, — кивнул Касумов, — это мне тоже показалось странным. Мы проверяем уже два дня всех соседей, но пока ни одного подозрительного. Да и вообще невозможно, чтобы кто-то из соседей решился на такое. Они ведь там живут десятилетиями, все друг друга с детства знают.

— Сегодня пятница, значит, убийство состоялось в ночь на вторник, — просчитал Дронго, — в ночь на первое. А первого апреля у нас был вторник.

Получается, что убийца имеет возможность ночью отлучаться из дома. Наверняка не семейный, иначе жена не стала бы ему разрешать подобные отлучки. И кто-то из близких к покойному людей, ведь собака ночью не залаяла и сам хозяин впустил к себе своего убийцу. У него родственники остались?

— Дочь живет в Москве. Обычно у них в Нардаране большие семьи, по пять-шесть детей, а то и больше, но у Велиева была одна дочь. Говорят, что у него болела жена, не могла больше рожать. После отъезда дочери в Москву и смерти жены он остался один. У него есть сестра и брат. Сейчас проверяем их семьи, но пока ничего конкретного.

— У них семьи большие?

— У сестры четверо детей, у брата — пятеро. Дети уже взрослые, у некоторых семьи. Конечно, мы в первую очередь начали проверять его племянников и племянниц. Но, я уверен, что напрасно мы все это затеяли. В бакинских селах очень дорожат семейными традициями семьи. И вряд ли сын брата решится на убийство своего дяди. Хотя сейчас многие ориентиры потеряны, встречаются и такие ублюдки.

— Замужние молодые женщины в семьях есть?

Мы сверяли уже. У сестры Велиева два зятя. Один работает в прокуратуре, другой в какой-то творческой организации.

— Убийца использовал яд, — напомнил Дронго. Он должен был быть уверен, что яд обязательно сработает. Судя по тому, что использовал его, он был уверен в его эффективности. Убийца точно сильный человек, потому что смерть наступила почти сразу. И это значит, он видел, как умирает его жертва. Откуда он взял его? Подумай сам, ему ведь легче было разбить голову старика бутылкой. А он придумал такой экзотический способ, как травля ядом. И тем более собаку.

Подожди, подожди. А что если он сначала убил собаку, проверив эффективность яда, а потом хозяина? Такой вариант возможен?

— Вполне, — кивнул Касумов, заинтересованно следивший за рассуждениями Дронго.

— Ты свой чай пей, уже остыл, — добродушно заметил Дронго, — Велиев где-нибудь работал?

— Нет, он на пенсии.

— Какие-нибудь интересы? Может, у него были друзья?

— Проверяем. Пока ничего нет.

— Убийца наверняка бывал в доме, — твердо произнес Дронго, — это не мог быть посторонний человек. Ищите среди друзей, знакомых, знакомых родственников.

Может, у него были какие-нибудь интересы?

— Рыбу ловил, — пожал плечами Касумов, — но там половина поселка рыбу ловит. Нет, никаких зацепок нет.

— А как с Москвой. Там проверяли?

— Вчера послали запрос в Москву. Но пока проверят, пройдет столько времени. Дочь Велиева сегодня уже прилетит в Баку, завтра состоятся похороны старика. Она прилетит с мужем, и мы ее допросим сразу после похорон. У нас есть в Москве еще одна зацепка. Там живет брат жены Нияза Байрамова. Судя по рассказам соседей, он занимается чем-то не очень законным. Думаем на следующей неделе командировать туда своего сотрудника. Если, конечно, сумеем выбить командировку.