Вдова аятоллы - де Вилье Жерар Страница 32

Другой вопрос возникал в его мозгу: почему Шарнилар, столь запуганная при отъезде, потом изменила свое поведение и решила так рискнуть, прибегнув к мести, хотя это означало для нее верную смерть? И наконец, почему убили Джона Бёрча?

Он не смог ответить ни на один из этих вопросов, когда вылетал в Нью-Йорк, распрощавшись с обоими телохранителями. Он собирался побыть здесь немного, а затем сесть в «Конкорд», чтобы добраться до Парижа, сделать там кое-какие покупки и вернуться в свой замок в Лицене, где, возможно, Александра еще ждала его. Все это дело оставило в его душе непонятный осадок. Он купил «Нью-Йорк таймс», но не нашел там никаких сообщений о смерти Джона Бёрча. Что касается Рональда Фитцпатрика, то Малко с ним об этом даже не говорил. Видимо, для ЦРУ дело Шарнилар Хасани было закрыто после получения документов второстепенной важности. Как во всех центрах шпионажа, на месте старых всегда возникают новые, более срочные проблемы.

В Нью-Йорке шел снег, как и в тот день, когда вся эта история началась. В такую погоду не хотелось выходить на улицу. Сидя у себя в номере отеля «Уорвик», Малко решил вновь посмотреть на свое досье. Когда он наткнулся на знакомую фамилию, то в голову ему пришла одна мысль, и он снял телефонную трубку. На том конце долго не отвечали. Затем отозвался дребезжащий старческий голос.

— Господин Солтанех? — спросил Малко.

— Да, это я.

— Я работаю на ФБР, которое вас уже расспрашивало по поводу дела Хасани, — сказал Малко. — Нам нужны кое-какие дополнительные сведения. Я мог бы зайти к вам?

Последовало длительное молчание, в котором Малко прочел тревожную настороженность. Затем старый иранец сказал:

— Я не видел больше этих людей, и нет ничего нового. А я старый, усталый человек.

— Я думаю, вы можете мне помочь, — настаивал Малко. — Это будет недолго.

— Хорошо, — сказал Солтанех, — приезжайте.

Найти такси оказалось невозможно. Снег падал крупными хлопьями, и небоскребы исчезли в белой пелене. Закутавшись в меховой полушубок, Малко окунулся в снежный вихрь. Нужно было пройти кварталов двенадцать. Он изрядно замерз, пока добрался до дома, где жил Голам Солтанех.

Швейцар доложил о Малко, и дверь открыл пожелтевший старик с растрепанными волосами в толстом халате...

— Я сейчас один, — объяснил он, — и квартира плохо отапливается. Входите.

Он провел Малко в большую гостиную, где почти не было мебели, а на полу стояли вдоль стен снятые картины. Все говорило о бедности и предстоящем переезде. Слуга, плохо выбритый, без галстука, принес горячий зеленый чай, единственное напоминание об Иране. Голам Солтанех отпил немного, взял в руки янтарные четки и спросил:

— Вы нашли этих преступников?

— Увы, нет, — солгал Малко. — Мы продолжаем расследование. И я хотел бы, чтобы вы мне помогли, так как вы знаете некоторых влиятельных людей в Иране.

— Я их знал, — поправил старик, грея руки о стакан с чаем. — Так в чем же дело?

Малко начал издалека:

— Есть ли там такие люди, которые занимали важные посты при режиме шаха и сохранили их при Хомейни?

Голам Солтанех нагнул голову, машинально перебирая пальцами четки. Потом сказал:

— Да, очень мало.

— Можете ли вы представить среди них высокого худого мужчину в больших роговых очках, который почти наверняка играет важную роль в службах безопасности?

Он не ожидал столь быстрого ответа.

— Да, — сказал Солтанех, — я очень хорошо представляю себе того, о ком вы говорите...

Глава 16

Смотря на собеседника и скрывая свое волнение, Малко отпил немного горячего чая.

— О ком же идет речь?

— Это странный человек, — сказал Голам Солтанех. — Он был близким другом шаха, они вместе посещали школу в Швейцарии, а потом военную академию в Англии. Он пользовался у шаха абсолютным доверием. Шах назначил его шефом «Дафтари Виджи», специальною бюро, которое контролировало тогда Савак[1] и другие органы безопасности. Когда монархия была свергнута, он исчез, и все дума ли, что хомейнисты его убили. Но спустя несколько месяцев он как-то незаметно появился вновь. И уже во главе Савама!

— Гестапо Хомейни? — спросил пораженный Малко.

Солтанех слабо улыбнулся.

— Совершенно верно. Это казалось невероятным, и тем не менее еще сегодня он занимает тот же пост. Он отправил под суд и бросил в тюрьму сотни сторонников шаха, своих бывших друзей.

Его пальцы продолжали перебирать янтарные шарики, в то время как он медленно говорил дребезжащим голосом.

— Вы лично его знаете? — спросил Малко.

— Конечно! Я видел его во дворце много раз.

— Как его зовут?

— Кир Абали.

Это имя было совершенно неизвестно Малко.

— Скажите, имя Джона Бёрча вам говорит о чем-нибудь? — спросил он.

Солтанех закашлялся, ответив не сразу. Затем, отпив глоток чая, утвердительно кивнул головой, встряхнув седые волосы.

— Конечно, это был один из многих деловых людей, которые торговали с шахом и его семьей. Прежде всего, нефтью.

— Он был знаком с Абали?

— Возможно... Даже вероятно. Никакие серьезные дела не проходили мимо «Дафтари Виджи»... Но почему вы задаете мне эти вопросы?

— Чтобы лучше разобраться во всей этой истории, — сказал Малко. — Джон Бёрч был убит в связи с делом, которым я занимаюсь. Я знаю, что у него были еще контакты с Тегераном.

— Это вполне возможно. Старые бизнесмены, друзья шаха, в той или иной степени установили связи с людьми Хомейни. Они нуждаются друг в друге. Иранцы предпочитают тех, кого они давно знают, даже если это их политические противники. Может быть. Джон Бёрч хотел их обмануть. Они не прощают этого.

— Таким образом, — повторил Малко, — этот Абали занимается вопросами безопасности. Можно ли предположить, что именно он направил людей, которые изувечили вдову аятоллы Хасани?

— Вполне может быть, — согласился Солтанех. — Это он организовал убийство племянницы шаха и генерала Овесси. Возможно, он хочет уничтожить всех, кто знал его раньше. После восстания он приказал расстрелять десятки офицеров, преданных шаху. Двое из них были моими племянниками...

И снова наступила тишина. В этой ледяной квартире повеяло печалью воспоминаний о том исчезнувшем мире. Снег заглушал все шумы на улице. Малко почувствовал взгляд Солтанеха.

— У вас нет больше вопросов? Я устал.

— Есть, — сказал Малко. — По вашему мнению, почему этот Кир Абали так преуспел в своем новообращении?

Голам Солтанех с задумчивым видом долго потирал руки, а потом сказал:

— Я точно не могу сказать, но еще при жизни шаха ходили разные слухи. Говорили, что еще давно, когда Кир Абали учился в Европе, он был завербован английской разведкой и никогда не терял с ней связи. Англичане ненавидели шаха, ибо это был единственный в регионе глава государства, которого не они возвели на трон. Абали, видимо, снабжал их информацией...

— А Хомейни? Почему он покровительствовал Абали?

Иранец понимающе улыбнулся.

— Англичане сохраняют большое влияние в Иране. Они с самого начала были связаны с Хомейни. Каждый день самолеты с деловыми людьми отправляются из Лондона в Тегеран. Есть вещи, о которых вы, американцы, даже не подозреваете. Возьмите, например, отца молодого аятоллы, который женился на этой женщине, Мустафу Хасани. Вы знаете, какова была его роль?

— Нет.

— Мустафа Хасани занимался связями между европейскими странами и Хомейни, когда тот находился в изгнании в Багдаде. Но по существу он поддерживал тесные контакты прежде всего с англичанами, часто встречался с ними, и они давали ему советы относительно свержения шаха. Он многое знал об отношениях Хомейни и англичан. Но он умер. Возможно, при его посредничестве Кир Абали и получил покровительство Хомейни. У них был один и тот же хозяин... Интеллидженс сервис.