Сергей Сергеев - Заговор Страница 33

– Отец очень любил играть в шахматы, – сказала девушка и посмотрела на стену, где висела фотография улыбающегося мужчины в военной форме.

– Вы меня знаете? – спросил Питер.

– Да, я вас узнала. Вы часто бывали у отца, когда мы жили в Мюнхене. Красивый город. Много зелени.

– Вы так выросли. Я помню маленькую девочку, а сейчас такая красавица. Кажется, у вас есть сестра?

– Две сестры и брат, но я самая смелая и люблю общение. А они прятались, когда вы приходили. Подождите, – сказала девушка и вышла из комнаты.

Питер посмотрел на фотографию своего друга. Он никогда не видел его в военной форме.

– Это ваш подарок, – сказала вернувшаяся в кабинет девушка и поставила на столик стеклянную шкатулку.

В ней лежал обломок Берлинской стены с табличкой: «На память о пребывании в Германии». Пакистанец, согласившийся на тайное сотрудничество с Питером, даже не подозревал, что работает не только на БНД, но и на Советы. Парадокс заключался в том, что он ненавидел «шурави» и немало сделал для поражения их войск в Афганистане.

«Интересно, согласился бы он поработать на русскую разведку? Мир так изменился. Сейчас афганцев бомбят американские самолеты», – подумал Штайнер.

– Да, это подарок, который ваш отец получил от своих германских коллег. Я его не вручал, но, может быть, вы знаете, что я подарил ему старинную карту с изображением Индостанского полуострова. – Питер бережно погладил шкатулку кончиками пальцев и вопросительно посмотрел на девушку.

– Я так и подумала. Это точно вы. Карта хранится в его спальне.

– А что с отцом, где он? – не выдержал Питер.

– Его убили.

– Как, когда?

– В прошлом году. Говорили, что он слишком близко подобрался к каким-то секретам. Тогда я узнала, что он занимался борьбой с террористами. Это очень опасно.

– Примите мои соболезнования. Очень жаль. Я любил вашего отца. Он был моим хорошим другом.

– Я помню.

– Вам дали какое-то официальное объяснение причин его гибели? Кто виновен в этом? Террористы?

– Как знать? Я не хочу об этом думать, – сказала девушка.

Питер молчал и смотрел на фотографию. В комнате был полумрак. В проникающих сквозь жалюзи солнечных лучах нервно дрожали пылинки, висящие в воздухе.

– Вы ведь тоже этим занимаетесь? – спросила девушка.

– Чем именно?

– Тем же, чем занимался отец.

– Да, мы коллеги, – признался Питер.

Какой смысл было отпираться? И без слов все ясно.

– Я так и думала. Отец опасался самого плохого. Он знал, что вы придете, и просил передать вам это, – сказала девушка и протянула Питеру продолговатый увесистый конверт.

Пакет был надежно запечатан. Питер держал его на вытянутой руке и не спешил положить в карман.

Время имеет привычку сжиматься, как пружина, спрессовываться, а потом обрушиваться резким ударом, раскручиваясь в обратном порядке, ускоряя события, нагромождая проблемы и загадки.

Выбраться из этой лавины могут только сильные, способные сделаться маленькими, почти незаметными, не сопротивляться, а погрузиться в бурлящий поток, а потом затаиться, зависнуть в пустоте, выждать подходящий момент и с бешеной энергией выгребать против течения.

Терять последние силы, но все же подниматься туда, к поверхности, где сквозь мутную синеву просвечивает солнце и порывистый ветер швыряет белую пену.

Питер физически ощущал подобную трансформацию пространства и времени.

Началось! Пока еще терпимо, но скоро темп возрастет до такой степени, что будет некогда раздумывать, а потребуется интуитивная, стремительная и безошибочная реакция.

Быстро просмотрев содержание конверта, полученного от дочери погибшего агента, Питер пока отложил его в сторону и выехал на встречу с Мак-Грегором.

Уже по тому, как американец смотрел на него во время «случайной» встречи, мялся, предлагал увидеться, было понятно, что ему остро необходим этот разговор. А значит, он согласится на любое место и время встречи. Что и случилось.

Не стоило отказывать, тянуть с ответом, уходить в тень. Неизвестно, что он предпримет в ответ. Реакция может оказаться очень неприятной или даже фатальной.

Рисковать сейчас нельзя. Ситуация обострена до такой степени, что возможно все, вплоть до взрыва автомобиля, выстрела в затылок, исчезновения посреди шумного театрального фестиваля. Никто даже не обратит внимания.

И могут ударить по Валерии. Штайнер впервые пожалел, что согласился взять ее с собой.

Однако он был убежден, что Валерия принесет удачу, сделает его счастливым, и поэтому в глубине души даже не допускал, что она может пострадать. Не верил в это. По крайней мере до сегодняшнего дня, когда при посещении дома погибшего друга почувствовал дыхание смерти.

Мак-Грегор уже ждал на террасе узкого и похожего на средневековую башню четырехэтажного дома, расположенного на возвышенности.

В этой частной гостинице для VIP-гостей он снимал весь верхний этаж. Удобно и безопасно. Никаких случайных встреч, от лифта и двери на лестницу у Мак-Грегора был свой ключ.

В случае необходимости можно было разместить в холле охрану и незаметно вывести секретных гостей в паркинг.

«Или похитить человека и без свидетелей затолкать его в багажник, – подумал Питер. – Хитрый домик».

С террасы открывался прекрасный вид на город. Суета узких улочек ушла в темноту. Подсвеченные уличными фонарями контуры рельефа создавали иллюзию спокойствия и безмятежности.

– Как будто в горах, – поделился своим впечатлением Мак-Грегор.

– Так оно и есть. Лахор расположен на высоте 213 метров над уровнем моря.

– Так много минаретов! Вон там, видите, выделяются четыре купола. Их подсвечивают. Что это?

– Мавзолей императора Джахангира, в трех милях от города, на берегу реки Равви. Действительно, очень интересное здание из красного песчаника и мрамора. Семнадцатый век.

– Гарем, надеюсь, у императора был?

– Совершенно оправданное предположение. Во внутреннем дворе дворца был его сераль.

– Нужно будет съездить. Посмотреть.

– Можете смело отправляться. Сераль давно закрыт.

– Вы меня успокоили – восточные красавицы не будут отвлекать. Сказочное место. Отсюда Великие Моголы управляли своей империей.

– Да, здесь Великие Моголы и короновались.

– Город, который всегда любил власть.

– И часто менял своих хозяев.

– Не всегда удачно, надо признать, – глубокомысленно заметил Мак-Грегор.

«Что ему все-таки нужно? – не мог разобраться Питер. – Говорим обо всем и ни о чем. Может, я ошибся, когда почувствовал его тягу к серьезному разговору. Мало ли, увидел знакомое лицо и захотел просто поболтать, скоротать время в незнакомом городе. Очень сомнительно. Не похож он на болтуна, скорее на матерого хищника, который выжидает, пока жертва расслабится. Он не перепутал, кто из нас жертва?»

Легкая болтовня надоела Мак-Грегору. Он как бы примерился к собеседнику, настроился на его волну, дал привыкнуть к себе. Однако, заметив в глазах Штайнера проскользнувшую настороженность, решил, что пауза затягивается и нужно переходить к делу.

– По какой надобности вы здесь, господин Штайнер? Только не рассказывайте, что приехали на театральный фестиваль или на спектакль с арестом Беназир Бхутто. Кстати, ее завтра освободят, как я и предсказывал. Но от участия в маршах протеста и прочих развлечениях она пока воздержится.

– Очень хорошо для ее же безопасности. Ваш вопрос имеет какое-то практическое значение, мистер Мак-Грегор?

– Вы работаете на германскую разведку. Помните, нас знакомил в Мюнхене заместитель директора БНД.

– Конечно, помню. Правда, с того времени мы не встречались. Вы координировали операции наших «контор» в Лондоне, пытались разгадать планы Беназир Бхутто. Думаю, что эта замечательная женщина смогла всех нас провести.

– Возможно, – с недовольной гримасой ответил Мак-Грегор, – хотя я предупреждал, что она будет принимать решения, руководствуясь только собственными интересами, и понимает каждую договоренность по-своему. Знаете, встречаются такие люди: говорим об одном и том же, а потом выясняется – они вкладывают совершенно разный смысл в сказанное и трактуют каждое слово так, как им нравится.

– Это особенность Востока, мистер Мак-Грегор. Главное – понять, совпадают ли интересы, а слова – вещь вторичная. И необязательная. Однако я бы не стал оправдывать американскую тактику. У меня с самого начала складывалось впечатление, что в переговорах с Беназир вы блефуете. Подталкивали ее к разделу власти с Мушаррафом, а сами в это не верили. Почему она должна была вам поверить?

– Нам было необходимо убедить ее вернуться в Пакистан, любой ценой.

– Но вы ошиблись. Наверняка для вас стало неожиданностью, что Беназир сразу же попытается объединиться с радикалами.

– Не считайте меня наивным простофилей, господин Штайнер.

– Упаси бог, я отношусь к вам с большим уважением.