Эрик Амблер - Путешествие внутрь страха Страница 33

— Нет. Вряд ли она ему проболтается. Ей можно доверять. — Грэхем постарался, чтобы его слова прозвучали как можно небрежнее.

— Ни одной женщине доверять нельзя, — хмуро откликнулся мистер Куветли. — Впрочем, я вас не осуждаю. — Он облизнул верхнюю губу кончиком языка и еще раз ухмыльнулся. — Сеньора Галлиндо очень привлекательна.

Грэхем сдержал резкий ответ, рвавшийся с губ, и кратко сказал:

— Очень. Итак, мы пришли к выводу, что я умру, если приму предложение Мёллера, и умру, если откажусь. — Тут он утратил самообладание и выпалил по-английски: — Бога ради, Куветли! Думаете, мне приятно сидеть тут и слушать, как легко этим гадам будет меня убить? Что мне делать?

Мистер Куветли ободряюще похлопал его по колену:

— Дорогой друг, я все понимаю. Я только отметил, что обычным путем сойти на берег у вас не получится.

— Да как еще я могу сойти? Только став невидимкой.

— Я объясню, — услужливо ответил мистер Куветли. — Все просто. Видите ли, хотя наш корабль до девяти часов утра не приблизится к пристани, чтобы высадить пассажиров, он прибудет в Геную намного раньше — около четырех. Ночью услуги лоцмана стоят дорого, поэтому, хотя лоцмана мы возьмем, едва начнет светать, пароход до утра с места не сдвинется. Лоцманский катер…

— Если вы предлагаете мне отправиться на лоцманском катере — это невозможно.

— Для вас — да. Для меня — напротив. Я обладаю преимуществом; у меня есть документ, дающий право свободного пересечения границы. — Он похлопал по карману пиджака. — К восьми часам я буду в турецком консульстве. Мы примем меры, чтобы безопасно забрать вас с парохода и отвезти в аэропорт. Международные поезда ходят не так хорошо, как когда-то; поезд на Париж отправляется только в два часа дня. Лучше вам не ждать в Генуе так долго. Мы зафрахтуем самолет, и вы немедленно вылетите в Париж.

Сердце учащенно забилось; Грэхема охватило удивительное чувство легкости. Хотелось смеяться.

— По-моему, может сработать, — сдержанно произнес он.

— Сработает. Но нужно еще себя обезопасить. Если месье Мёллер заподозрит, что вы можете улизнуть, произойдет что-нибудь неприятное. Поэтому, пожалуйста, слушайте внимательно. — Мистер Куветли почесал грудь и поднял указательный палец. — Во-первых, вам надо завтра пойти к месье Мёллеру и сообщить, что вы согласны на его предложение отдохнуть в Санта-Маргерите.

— Как?!

— Это лучший способ его утихомирить. Удобный случай выберите на свое усмотрение. Я бы советовал подождать до вечера и дать ему время самому к вам обратиться. Если до вечера он с вами не заговорит — отправляйтесь к нему вы. Не старайтесь казаться чересчур бесхитростным, просто примите его условия. Потом идите к себе в каюту, запритесь и сидите там. Ни в коем случае не выходите до восьми часов утра: может быть опасно. А теперь мы переходим к самому важному. К восьми часам вы должны собрать вещи и приготовиться. Позовите стюарда, дайте ему на чай и велите отнести ваш багаж в таможенную постройку. Делайте все в точности так, как я скажу. Не покидайте корабль, пока я не приду и не объявлю вам, что приняты необходимые меры и можно спуститься на берег. Тут возникают трудности. Если вы останетесь в каюте, стюард вас заставит сойти с корабля вместе с прочими, включая месье Мёллера и Баната. То же случится, если выйдете на палубу. Этого допустить нельзя.

— Что же делать?

— Я вам как раз и объясняю. Вам надо будет выйти в коридор и, убедившись, что вас никто не видит, пробраться в ближайшую свободную каюту. Это номер четыре — каюта между вашей и моей. Идите туда и ждите. Вы будете в безопасности. Вы дали стюарду на чай; если он и вспомнит о вас снова — решит, что вы уже на суше. Если его спросят о вас — он не станет вас искать в свободных каютах. А вот месье Мёллер и Банат искать вас станут. Но сперва им придется подождать на берегу. К тому времени мы уже явимся и сможем действовать.

— Действовать?

Мистер Куветли мрачно улыбнулся:

— Против каждого их человека у нас будет двое. Вряд ли они попытаются нас остановить. Вам ясно, что надо делать?

— Вполне.

— Еще одна мелочь. Месье Мёллер спросит, открылся ли я вам. Вы, разумеется, ответите утвердительно. Он захочет знать, что я вам говорил. Вы скажете, что я вызвался сам сопровождать вас до Парижа, а когда вы настояли, что отправитесь к британскому консулу, — угрожал вам.

— Угрожали?

— Да. — Мистер Куветли продолжал улыбаться, но глаза его слегка сузились. — Если б вы вели себя со мной по-другому, мне бы, возможно, пришлось вам угрожать.

— Чем? — язвительно осведомился Грэхем. — Смертью? Как-то нелепо, не находите?

Мистер Куветли по-прежнему улыбался.

— Нет, месье Грэхем, не смертью. Обвинением, что вас подкупил вражеский агент с целью сорвать турецкие морские приготовления. Видите ли, для меня настолько же важно, чтобы вы без промедления вернулись в Англию, как для месье Мёллера — чтобы вы туда не вернулись.

Грэхем уставился на него:

— Понимаю. Вы намекаете, что угроза остается в силе — на случай если я все же позволю месье Мёллеру убедить себя. Так?

Он нарочно говорил сердито. Мистер Куветли выпрямился и с достоинством произнес:

— Я турок, месье Грэхем. И люблю свою страну. Я сражался вместе с Гази[44] за свободу Турции — и не позволю, чтобы один человек поставил наш общий труд под угрозу. Я готов отдать за Турцию жизнь. Так неужели удивительно, что я согласен пойти и на что-то менее неприятное?

Мистер Куветли был смешон в своем пафосе — и в то же время, как раз потому, что его слова настолько не соответствовали внешности, казался величественным. Грэхем обезоруженно улыбнулся:

— Ничуть не удивительно. Вам нечего беспокоиться: я поступлю так, как вы велели. А что, если он захочет узнать, когда именно мы встретились?

— Скажете правду. Вполне возможно, что вас заметили, когда вы шли ко мне. Можете соврать, будто я попросил вас зайти — оставил в вашей каюте записку. И помните: завтра никто не должен видеть, как мы разговариваем наедине. Лучше нам совсем не общаться. К тому же больше обсуждать нечего. Мы обо всем договорились. Осталось рассмотреть только один вопрос: сеньору Галлиндо.

— А что с ней?

— Вы посвятили ее в дело. Как она относится к происходящему?

— Сейчас думает, что все устроилось. — Он покраснел. — Я пообещал взять ее с собой в Париж.

— А потом?

— Она полагает, что я проведу там с ней какое-то время.

— Но вы, конечно, так поступать не собираетесь, — проронил мистер Куветли тоном учителя, которому достался нерадивый ученик.

Грэхем поколебался.

— Пожалуй, нет, — медленно ответил он. — Честно говоря, было просто приятно слушать, как она мечтает о нашем отдыхе в Париже. Когда готовишься к смерти…

— Но теперь, когда вы к смерти не готовитесь, все по-другому, да?

— Да.

Но вправду ли по-другому? Грэхем не был уверен.

Мистер Куветли погладил подбородок.

— Впрочем, не стоит ей сообщать, что вы передумали. Она может рассердиться, начать вести себя опрометчиво. Ничего ей не говорите. Если заведет речь о Париже, пусть все будет как раньше. Объясните ей, что у вас в городе кое-какие дела и что вы встретитесь с ней в поезде. Тогда она не станет искать вас перед тем, как сойдет на берег. Хорошо?

— Хорошо.

— Она красивая, — задумчиво промолвил мистер Куветли. — Жаль, что вам нельзя задерживаться. Хотя, вероятно, вы могли бы вернуться в Париж после того, как закончите работу. — Он улыбнулся: учитель, обещающий ученику конфету за примерное поведение.

— Наверное, мог бы. Что-нибудь еще?

Мистер Куветли лукаво посмотрел на Грэхема:

— Нет. Больше ничего. Разве что попрошу вас по-прежнему выглядеть так же растерянно, как и после отплытия из Пирея. Будет жаль, если месье Мёллер по вашему поведению о чем-нибудь догадается.

— По поведению? Ах да, конечно. — Грэхем встал и обнаружил, что колени слабеют. — Я часто думал: что чувствует приговоренный, когда ему сообщают о помиловании. Теперь знаю.

Мистер Куветли покровительственно улыбнулся:

— Вам хорошо теперь, да?

Грэхем покачал головой:

— Нет, мистер Куветли, не очень хорошо. Меня мутит, я устал и не могу отделаться от мысли, что где-то мы допустили ошибку.

— Ошибку? Никакой ошибки. Не тревожьтесь. Все пойдет как задумано. А сейчас идите спать, мой друг; утром вам станет лучше. Ошибку!

Мистер Куветли рассмеялся.

Глава X

Как и предсказывал мистер Куветли, утром Грэхему полегчало. Сидя на койке с чашкой кофе, он ощущал странную собранность и спокойствие. Он излечился и снова стал собой — свободным и умиротворенным. Зря он волновался. Следовало знать, что ничего с ним не случится. Война или нет — людей вроде Грэхема не убивают из пистолетов на улицах. Такого просто не бывает. Только незрелые умы Мёллеров и Банатов могут тешиться подобными иллюзиями. Все шло на лад и не обещало дурного. Даже рана начала заживать. Ночью повязка соскользнула, сорвав с руки присохшую кровавую корку; Грэхем сменил бинты на комок ваты и пару полосок клейкого пластыря, чувствуя, что перемена исполнена особого смысла. Теперь, даже вспоминая о вчерашних ужасах и невзгодах, он не впадал в уныние.