Задание: Токио - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни Страница 33

– Вот сюда, – кивнула Йоко.

Она указала домик, расположившийся чуть особняком от других. Маленький, в традиционном японском стиле, он выходил окнами на замерзшее озеро, на противоположном берегу которого виднелся небольшой храм.

Поежившись под пронизывающим ветром, Йоко сказала:

– Похоже, здесь никого нет...

Перед домиком ветер смел весь снег и различить какие-либо следы было невозможно. Подошел Сколь. Вид у него был хмурый.

– Очень умно, Каджун.

– Что-нибудь нашли?

– По очень осторожен.

– Думаете, он здесь?

– Точно не знаю. Но мне кажется, что идти туда опасно. – Он махнул рукой в сторону домика. – Если хотите, я пойду вперед.

– Нет, это уже моя работа.

– Вы рискуете, мой друг.

– Прикройте меня, – сказал Дарелл.

– Вы не боитесь повернуться ко мне спиной?

Дарелл пристально посмотрел в скуластое лицо могучего русского.

– Не боюсь, – произнес он.

И зашагал в сторону домика.

Подойдя поближе, он заметил в одном из окон призрачный красноватый огонек, которого не было видно снизу. Как ни старался Дарелл шагать бесшумно, он все же наступил на сухой сучок, хруст которого прозвучал в морозной тишине, как пистолетный выстрел. Дарелл застыл на месте, превратившись в каменное изваяние. Несколько минут спустя, он медленно приблизился к окну и с величайшей осторожностью заглянул внутрь.

Красноватый отблеск отбрасывала хибати – глиняная корчага с тлеющим углем, – стоявшая посреди комнаты.

Значит, кто-то и впрямь побывал здесь.

Или – был до сих пор!

Внезапно душу Дарелла переполнил страх за Билла Черчилля.

Дарелл вторгся в деревянную хибару по всем правилам боевого искусства, разработанного в секретной службе. Для любого врага, затаившегося внутри, его появление должно было быть совершенно неожиданным. И Дарелл влетел в крохотный домик, как шаровая молния – с пистолетом наизготовку. Движение вправо, влево, прыжок к дальней стене и – быстрый разворот...

И – ничего не случилось.

Комнатка была пуста. Никаких внезапных выстрелов. Или взрывов. Ничего и никого. Лишь горячие угли в хибати свидетельствовали о том, что еще совсем недавно здесь кто-то побывал.

Испустив вздох облегчения, Дарелл спрятал пистолет. В углу комнатенки стояла кровать, возле которой расположились два стула. На стенах были развешены кое-какие картины Йоко. Внезапно тишину разорвал какой-то щелчок. Дарелл вздрогнул и обернулся. Возле окна на низеньком столике стоял магнитофон. Таймер сработал и бобины пришли в движение. Моторчик мерно урчал.

Вошли Сколь и Йоко.

– Что случилось? Вы – отважный человек, Каджун...

– Слушайте, – мотнул головой Дарелл.

Пустую комнату заполнили таинственные такты восточной музыки. Китайской, как показалось Дареллу. В следующее мгновение на певучую мелодию наложился западный ритм. Было в этих звуках что-то шутовское.

– Вы знаете, что это такое? – спросил изумленный Сколь.

Дарелл кивнул.

– "Тунг Фанг Хунг".

Йоко удивленно вскинула брови.

– Объясните, пожалуйста...

– Эта мелодия называется "Алеет Восток". Это фактически – национальный китайский гимн, – пояснил Дарелл.

– Но кому могло понадобиться...

– По побывал здесь – раньше нас.

– Но, если Билл был здесь...

Дарелл знаком остановил ее. Музыка кончилась, послышалось неясное шипение, потом – негромкий кашель. Было в этом кашле что-то такое неприятное и зловещее, что Сколь с Дареллом переглянулись.

– По? – спросил Сколь.

Дарелл кивнул. В тихом и почти медоточивом голосе, раздавшемся из динамика, чего-то остро недоставало. Чего – подумал Дарелл. И вдруг осознал: души. Даже точнее – человечности. А говорил По вот что:

– Мой дорогой господин Дарелл! Я знал, что вы придете сюда, хотя и надеялся, что это произойдет чуть раньше. Примите мои заверения, что ваш друг Уильям Черчилль, который ждал здесь свою миниатюрную невесту, столь бесценную для нас всех, пребывает в добром здравии и находится в надежных руках. В моих руках! Да, моя милая госпожа Йоко Камуру, ваш дружок был здесь. Если хотите снова увидеть его живым, приходите в Собу-ен, в Сад ирисов – ровно в десять. Только не опоздайте и – не наделайте глупостей. Ждать я буду ровно до десяти. – По коротко хохотнул. – Не хочу еще больше портить тебе настроение, малышка Йоко, но, боюсь, у меня для тебя скверные новости. Твой дружок тяжело болен. Его здорово лихорадит. Похоже, прогулка в "Кокусай-Онаю" не прошла ему даром, и он подцепил хатасимскую чуму. Насколько мне известно, спасти его можешь только ты. Выбирай, детка. Жду до десяти. – Он снова хохотнул – резко и неприязненно. – И учти – Дарелл должен придти вместе с тобой.

Послышался щелчок, и магнитофончик выключился.

Глава 25

– Нет, – прогремел Сколь. – Нет! Ни за что!

– Я пойду, – спокойно сказала Йоко.

– Никогда! – заорал Сколь. – Только через мой труп! Столько мук и лишений, чтобы сдаться этим... этим китайским дьяволам...

– Они ведь – ваши собратья по построению светлого коммунистического будущего, – напомнил Дарелл.

– Уклонисты! Террористы! Анархисты! Убийцы!

Дарелл улыбнулся.

Крупное лицо Сколя выражало мрачную решимость.

– Я не позволю вам пойти на этот шаг. Это безумие. Самоубийство. Ведь девушка у нас – это самое главное. Мы разыскивали ее по всей Японии, чтобы передать вашему доктору Фрилингу. – Русский растопырил ручищи. – Видите – я готов сотрудничать с вами. Решайте, Дарелл, все в ваших руках. Вы не хуже меня знаете правила игры. Не хотите же вы в самом деле отдать Йоко этому зверю.

– Она хочет помочь Биллу, – тихо произнес Дарелл.

– Но это невозможно!

– Если она не увидится с Биллом, то не станет помогать нашим медикам.

– Господи, да что такое – жизнь одного человека! – возмутился Сколь. – Ведь на карту поставлены тысячи жизней! Десятки тысяч! Эпидемия может захватить весь мир! Что значит одна жизнь, по сравнению с миллионами?

– Я пойду, – решительно сказала Йоко.

– Да не убьет По вашего Билла, – поспешно заверил Сколь. – Он просто блефует. И я не верю, что Билл болен. По никогда не стал бы рисковать своей драгоценной шкурой, находясь поблизости от смертельно опасного больного. Типичный блеф.

– Сейчас не время препираться, Сколь, – отрезал Дарелл.

– Да я хочу только...

– Я знаю, чего вы хотите, и я вас понимаю. Только сама Йоко может решить, как ей поступить.

– Я пойду, – в третий раз произнесла Йоко.

Сколь глубоко вздохнул и свирепо уставился на Дарелла.

– Нам ведь ничего не стоит заставить ее поступить так, как нам нужно. Нельзя ставить жизни стольких людей в зависимость от женских эмоций. Тем более, что она искренне рассчитывает спасти своего дружка. Вы ведь знаете этих китайцев, Дарелл. Вы сами прекрасно понимаете, что Черчилль уже мертв. Я предлагаю ввести Йоко снотворное и доставить ее к доктору Фрилингу...

– Нет, – покачал головой Дарелл. – Так нельзя.

Сколь выглядел озадаченным.

– Не понимаю я вас. Если верить московскому досье, то вы – холодный и расчетливый человек, чуждый малейших проявлений чувств. И вы ничего не делаете без определенной причины...

– Совершенно верно, – кивнул Дарелл.

– Значит, у вас есть причина, чтобы сдаться По?

– Я собираюсь убить его, – сказал Дарелл.

Нет, не эти слова заставили могучего русского замолчать, а какие-то новые нотки, прозвучавшие в голосе Дарелла, его напряженная поза, выражение мрачной решимости на лице.

Минуту спустя Сколь снова заговорил:

– Вспомните о своем долге, Дарелл. Вы выполнили приказ. Нашли девушку. Неужели вы отдадите ее на растерзание врагу? И пожертвуете тысячами жизней ни в чем не повинных людей?

– Нет. – Дарелл повернулся к Йоко. – Вы понимаете? Сколь прав. На чаши весов поставлена одна жизнь против множества жизней. Подумайте еще раз, Йоко. Вполне возможно, что Билл вовсе не болен. Если же он все-таки заболел, то спасти его и в самом деле можете только вы. Билл – мой друг. Вполне возможно, что нас с вами убьют, или навеки заточат в Черном доме – что еще хуже. Как бы то ни было, если вы решились, то я пойду вместе с вами.