Нельсон Демилль - Одиссея Талбота Страница 34

– Хорошо. А как я представлюсь? В качестве кого буду выступать? Меня снабдят какими-то бумагами?

– Я еще ни разу не послал на задание ни одного из своих людей, не предоставив ему хорошей «крыши», – сказал О'Брайен. Неожиданно он в присущей ему манере резко сменил тему разговора: – Я хотел бы, чтобы эту ночь вы провели в нашем доме в городе. Утром за вами заедет Кэтрин и отвезет вас в офис. Там вы поможете ей в работе с некоторыми архивными материалами. Возьмите оружие. – Абрамс удивленно посмотрел на О'Брайена. – Кэтрин может угрожать опасность. Вы ведь защитите ее в случае необходимости, правда?

Резкая смена темы застала Абрамса врасплох:

– Да, конечно.

О'Брайен взял с подноса у проходившего мимо официанта две рюмки с ликером и протянул одну из них Абрамсу.

– Мы хотим принять вас в нашу организацию.

Пораженный, Тони не отрывал глаз от лица О'Брайена.

– Я польщен.

Он вдруг почему-то вспомнил, что чувствовал, когда ему предложили примкнуть к «Красным дьяволам». Он ощущал тогда радость и страх.

О'Брайен продолжал:

– Как вы уже, наверное, догадались, УСС никогда не было в действительности распущено. И смею вас заверить, мы не принадлежим к числу маньяков от конспирации. Мы не возводим секретность в ранг самодовлеющей ценности, как делают многие тайные сообщества. У нас не в ходу тайные приветствия, клятвы, символика, иерархия. Наша организация – это больше субстанция ума и сердца.

Абрамс зажег сигарету и щелчком отправил спичку в пепельницу. Он понимал, что слышит вещи, которые в дальнейшем поставят его в сложное положение. Он даже подумывал уйти, но отказался от этой мысли.

В течение следующих десяти минут О'Брайен обрисовал основные задачи своей группы. Когда он закончил, Абрамс посмотрел ему в глаза и спросил:

– Почему я?

– Вы понимаете природу преступления. Отыщите нам убийцу или похитителя Рандольфа Карбури, и те фрагменты мозаики, которыми мы располагали, станут соединяться в законченную картину, – ответил О'Брайен. Абрамс больше ни о чем не спросил, и О'Брайен, взглянув на часы, встал. – Это дело сопряжено со значительным риском. Если хотите поучаствовать в его дальнейшем обсуждении, то мы можем присоединиться к остальным в комнате в дальнем крыле Штаба. Эта комната интересна сама по себе. Хотите посмотреть?

Абрамс продолжал молча сидеть. После длительной паузы он наконец спросил:

– Я могу обдумать ваше предложение?

– Вы можете отправиться домой и отдохнуть. Но, подозреваю, сон ваш будет неспокойным.

Абрамс сделал большой глоток из рюмки с ликером.

– Пойдемте посмотрим комнату.

23

Тони проследовал за Патриком О'Брайеном в обширную комнату с колоннами, которая чем-то напоминала египетские тронные залы. Стены были покрыты фресками, изображавшими старинных воинов. Потолок выкрашен в черный цвет. От его центра разбегались во все стороны серебряные лучи. Вдоль стен стояли классические скульптуры. В комнате царил полумрак.

Когда глаза Абрамса привыкли к слабому освещению, он увидел большой камин, отделанный темно-синей плиткой. Посреди комнаты лежал толстый персидский ковер, а на нем стоял большой стол с инкрустацией. Стол чем-то походил на жертвенный алтарь. Сделанные в виде витражей окна слабо пропускали свет уличных фонарей.

Два служителя в красных тужурках расставляли кресла возле камина. Официант ввез сервировочный столик с кофейными приборами. Закончив приготовления, троица молча удалилась.

Джеймс Аллертон сидел лицом к камину. Катрин – напротив него. Торп и Уэст расположились слева. О'Брайен указал Абрамсу на кресло у самого камина, а сам сел в остававшееся свободным кресло рядом с ним.

Тони был удивлен, что первым заговорил Уэст.

– Я рад, что вы согласились выпить с нами кофе, – сказал Николас.

– Я никогда не отказываюсь от кофе, – ответил Абрамс. Он знал, что эти люди хорошо разбирались в искусстве говорить одно, подразумевая другое.

Уэст продолжал:

– Я знаю, что вы колебались. Со мной было то же самое, но я никогда не пожалел о своем решении. Мы все здесь своего рода кабинетные детективы-любители. Аналитики. Подвижники, работающие за доллар в год, как во время войны. Выбирайте, что вам нравится.

Абрамс подумал, что Уэст либо сознательно искажает картину, либо действительно многого не знает об истинном характере организации. Впрочем, даже если сам он, Абрамс, будет принадлежать к ней в течение всей оставшейся жизни, он тоже многого о ней не узнает. Более того, может так случиться, что он будет считать, будто просто входит в кружок любителей кофе. Конечно, если они не попросят его выколотить из кого-нибудь мозги.

Абрамс посмотрел на Джеймса Аллертона, который, казалось, был чем-то расстроен. Кэтрин коротко улыбнулась Тони. Абрамс перевел взгляд на Торпа, который в упор разглядывал его с таким видом, словно обдумывал вопрос о том, как избавиться от тела Тони.

Заговорил Патрик О'Брайен:

– Давайте начнем. Ник введет нас в курс дела.

Уэст слегка хлопнул ладонью по письму леди Уингэйт, лежавшему у него на колене.

– Итак, известны три разных рапорта о смерти Генри Кимберли. И все они противоречат друг другу. – Уэст посмотрел на Кэтрин. – Я никогда тебе об этом не говорил, но Энн знает… Как бы то ни было, последняя официальная версия утверждает, что через День после того, как Берлин пал перед русскими, майор Кимберли оказался в этом городе во главе передовой группы УСС. Это было третьего мая сорок пятого года. – Уэст сделал паузу, и Абрамс подумал, что профессия историка, очевидно, приучила его делать паузы после фиксирования даты. – По легенде майор Кимберли в качестве офицера-квартирмейстера занимался поиском жилья для прибывающих гостей американских оккупационных войск. На самом деле в его задачу входил вывоз около дюжины агентов, заброшенных им ранее в район большого Берлина. Он волновался за них, особенно с приходом русских.

Патрик О'Брайен добавил:

– Это было опасное задание. Берлин уже пал, но капитуляция Германии еще не была подписана. На дорогах и в развалинах прятались озверевшие банды эсэсовских фанатиков, сеявшие вокруг себя смерть. К тому же постоянно существовала опасность быть задержанными союзной Красной Армией. – О'Брайен помолчал немного, глядя на огонь. – Я все время предупреждал Генри об осторожности. Мы ведь знали, что до конца войны оставалась всего неделя. Никто из нас не стремился к тому, чтобы отличиться в качестве последней ее жертвы. Легенду квартирмейстера предложил я. Какой был смысл щеголять перед русскими с нашивками УСС? Генри их тоже опасался.

Неожиданно заговорил Джеймс Аллертон:

– В этом отношении он был не столь наивен, как многие из нас в те дни, включая меня, – Аллертон посмотрел на Кэтрин. – Но он ощущал ответственность за своих агентов.

– Согласно докладу об операции, – продолжил Уэст, – майор Кимберли особенно хотел вывезти из Берлина агента по имени Карл Рот, немецкого еврея, беженца и коммуниста, который работал на УСС. От другого агента стало известно, что Рот был взят русскими, но затем отпущен. На соответствующий запрос по рации Рот ответил: русские отпустили его, поскольку ему удалось доказать им, что он коммунист. Он сообщил также, что русские склоняли его к работе в качестве двойного агента внутри УСС. Ему пришлось согласиться, иначе бы он не вырвался из их лап.

– Это было не первое свидетельство того, что русские пытались перевербовать наших агентов, имевших коммунистическое прошлое. Генри считал эти попытки очень опасными с точки зрения послевоенного будущего американских разведструктур, – прервал Уэста О'Брайен.

Николас допил свой кофе и сказал:

– В досье есть последнее радиосообщение от Карла Рота. В нем он говорит, что болен и голодает. Он запрашивает о возможном времени прибытия представителя УСС и указывает свое месторасположение – сарай возле железнодорожной станции Кенигсдорф. Рот использовался в операции «Алсос». Он сообщил, что вышел на двух немецких ученых и нуждается в помощи по организации их переброски на Запад. В принципе, надежность Рота к тому моменту уже была под вопросом. Во-первых, у него действительно были связи с коммунистами; во-вторых, он сообщил о контактах с русскими не по собственной инициативе. К тому же, как он доложил, русские пытались его перевербовать. Хотя он должен был исходить из того, что в УСС в любом случае сделают такое предположение.

Вновь в рассказ Уэста вклинился О'Брайен:

– В отделении УСС в Лондоне никто не мог дать твердого ответа, что делать: помочь Роту или бросить его? Мы радировали подробности Генри и порекомендовали принимать решение на месте. Однако предупредили о необходимости соблюдения максимальной осторожности.