Жерар Вилье - Ангел из Монтевидео Страница 35

Один из аквалангистов подплыл вплотную к Малко, и тот увидел, как из его правой руки вырываются целые грозди пузырьков: пловец держал кислородный баллон с трубкой и маской. Он тут же надел мундштук на рот и нос Малко. Тот встрепенулся. Его зубы жадно впились в жесткую резину. В редукционном клапане оставалась вода, и Малко ее порядком заглотнул, потом выплюнул, поперхнулся, и тут свежий воздух под давлением проник в легкие, принося ему облегчение. Однако незакрепленный баллон относило вверх. Аквалангист попытался ремнями прикрепить его к спине Малко, но пока он это делал, мундштук выскочил у Малко изо рта, и он снова задохнулся. Аквалангист, задержав дыхание, протянул ему свой собственный. Две-три минуты – пока Малко прикрепляли баллон – они дышали по очереди. Это, конечно, был не лучший вариант, и Малко почудилось, будто у него растут жабры.

Другой аквалангист тем временем возился с его лодыжками. Малко не видел инструмент, которым тот пытался перерезать цепь, связывавшую его с бетонной глыбой. Через стекло маски первого аквалангиста Малко узнал черты Криса Джонса. Значит, с цепью наручников боролся Милтон Брабек. Наконец Милтон своего добился. Облако тины рванулось вверх. Малко, словно шар, потянуло к поверхности. Все трое всплыли почти одновременно. Из-за связанных лодыжек Малко забарахтался на месте, но он тотчас лег на спину, давая телохранителям оттащить его к берегу. Прошло около четверти часа, прежде чем те почувствовали под ногами песок. И тогда Малко, стоя по пояс в воде, вынул изо рта мундштук. Крис Джонс последовал его примеру и снял баллон. Выплюнув воду, он поглядел на Малко.

– У меня такое впечатление, что мы вовремя подоспели, – только и сказал он.

Их появление пока было окутано для Малко завесой тайны.

– Объясните же все наконец, – попросил он, пока телохранители тащили его к берегу.

Наручники на ногах по-прежнему сковывали его движения.

– Мы не стали обнаруживать себя раньше, – пояснил Милтон, – боялись, что они всадят вам пулю в голову, а пулю вытащить труднее, чем немного воды из легких, – пошутил он. – Мы прятались под лодкой, когда эти громилы выбрасывали вас за борт. Так что вы не шибко рисковали.

Малко отряхнулся и выплюнул песок. В бухточке было пустынно. Телохранители принялись стягивать с себя резиновые костюмы. Из тени возникла женская фигура. Лаура Иглезиа бросилась обнимать Малко.

– О, Господи, вы живы!

Лаура была вне себя от радости. Она притащила огромное полотенце, которым стала вытирать Малко лицо и волосы.

– Мы тут оказались благодаря ей, – подчеркнул Крис Джонс.

Лаура возилась с мокрой одеждой Малко. Из-за на ручников она разодрала ему брюки и трусы.

– Если бы вы знали, как я испугалась, – обтирая его, нежно прошептала она.

– Я тоже! – сказал Малко.

Одежда и оружие телохранителей кучкой валялись на песке.

– Но что произошло? – спросил Малко, все еще ошеломленный и дрожащий от холода.

Вода в Рио-де-ла-Плата была ледяная.

Крис поведал ему, как они на такси отправились за ним к Хуану Эчепаре.

– Мы подъехали к лачуге этой обезьяны и увидели малышку. Она бежала нас искать. Мы хотели сразу туда вломиться, но она сказала, что это опасно. В потасовке они могут вас прикончить. Малышка подслушала, что они собираются с вами делать. Чтобы избежать осложнений, надо было выдать все за несчастный случай. Значит, в воду вас следовало бросить живым. Лаура знала, куда консул припрятывал своих утопленников, на каком подводном кладбище. Мы подоспели туда раньше их. И когда вы прибыли на берег, мы уже сидели в воде.

Что значит правильно рассчитать степень риска, подумал Малко. Он чувствовал себя значительно лучше, но его беспокоили наручники. Крис с Милтоном уже оделись и подхватили свои пушки.

– Пойдем нанесем визит вежливости, – сладким голосом предложил Крис.

Жестокая радость светилась в его серо-голубых глазах.

– Я хочу сначала отделаться от этих наручников, – сказал Малко.

– Поехали ко мне, – вмешалась Лаура. – Инструмент у меня найдется.

Малко растирал нывшие лодыжки. Крис смахнул пот со лба. Пила для металла быстро сладила с наручниками. Малко поднялся и вышел на балкон. Лаура Иглезиа снимала за доллары маленькую кватирку, выходящую на Плайя-Почитос, с краю от набережной. Малко с наслаждением вдохнул свежий вечерний воздух.

– Есть хочется, – сказал он.

Телохранители рвались в бой.

– Разве нельзя свести счеты до обеда? – спросил Милтон. – Мы окажемся в дурацком положении, если с ними что-нибудь случится без нас.

– Время терпит, – отозвался Малко. – И не забудьте, мы в чужом государстве, где шеф полиции не пылает к нам особенной любовью.

– Я знаю, куда Анджело с Энрике ходят вечерами. В небольшой бар на улице Гарани, около порта, – вступила в разговор Лаура Иглезиа, откусывая кусок пикантной колбаски.

– Вы думаете, они и сегодня вечером отправятся туда?

Лаура кивнула.

– Наверняка. Как только Хуан Эчепаре забаррикадируется у себя дома. Они непременно ходят туда всякий раз, как кого-нибудь укокошат.

В золотистых глазах Малко пробежали зеленые огоньки.

– Мы это скоро проверим, – сказал он. – А пока давайте перекусим.

Энрике Куэвас выходил из «Чинтры», стараясь держаться прямо. После аргентинской шлюхи и бразильского коньяка он пребывал в блаженном состоянии. На улице Гарани было безлюдно и темно. Как и во всем портовом квартале, кроме нескольких питейных заведений для моряков. Видя, что Анджело не выходит, Энрике снова заглянул в бар и закричал:

– Анджело! Кончай болтать!

Его коллегу у стойки зажали две жирные ненасытные проститутки, одолевавшие его своими шуточками. Из-под его распахнутой куртки высовывалась перламутровая рукоятка «люгера». Все знали, на кого они работают, и осведомители полиции остерегались причинять им неприятности. Парагвайский консул считался персоной грата.

– Подгони машину, – крикнул Анджело. – Мне самому не добраться.

Энрике Куэвас был настроен на веселый лад. Вытащив никелированный кольт, он пустил пулю в шеренгу бутылок и захлопнул дверь.

Свежий ночной воздух был для него весьма кстати. Он спокойно дошел до «форда» и открыл дверцу.

И застыл на месте, не веря своим глазам.

За рулем кто-то сидел. На мгновение Энрике решил, что спутал машину, но машина на улице была одна.

– Что такое? – в голосе Энрике звучала угроза.

Человек за рулем повернулся, и у Энрике Куэваса кровь застыла в жилах.

– Господи Иисусе, – прошептал он.

Энрике на секунду замер, потом отскочил от машины и понесся к бару так быстро, как только позволял ему набитый живот. Увидев его лицо, Анджело расхохотался.

– Что с тобой стряслось? Оштрафовали?

Энрике уставился на него безумным взглядом.

– Пошли.

– Я же сказал, чтобы ты подогнал машину.

Энрике Куэвас чуть не топнул ногой.

– Пошли, говорю тебе, – проговорил он более настойчиво.

Так как Анджело и не думал отцепляться от своих проституток, Энрике подошел и прошептал ему в ухо:

– За рулем нашей машины сидит мужик, которого мы только что утопили.

Анджело расхохотался.

– Пить надо меньше.

– Поди сам посмотри.

У его приятеля было такое лицо, что Анджело позволил стащить себя с табурета.

– Пусть прекрасные богини меня извинят, но я на минуту отлучусь, – обратился он к проституткам, – у моего друга галлюцинации.

Они вышли из «Чинтры» и молча потащились к «форду».

В машине никого не было. Анджело добродушно покачал головой.

– Тебе нельзя пить столько коньяка, – ласково упрекнул он приятеля. – Когда человек идет на дно с двадцатипятикилограммовой глыбой на ногах, он уже не всплывает... Поехали.

– Это зависит от обстоятельств, – раздался голос за их спиной.

Двое громил повернулись как по команде. Перед ними на пустынном тротуаре стоял белокурый гринго, которого они утопили, – стройный в своем черном костюме и тщательно причесанный.

– Матерь Божья, – пробормотал Анджело Албано.

Он лихорадочно схватился за рукоятку «люгера». Но в руках белокурого гринго уже сверкнул длинный черный пистолет. Тот самый, который два парагвайца у него отобрали и оставили под сиденьем старого «форда». Раздались три слабых, приглушенных, еле слышных выстрела, и Анджело с пробитым сердцем издал стон и рухнул лицом вперед, изрыгая поток крови. Его тяжелый пистолет с громким стуком свалился в водосточный желоб.

Энрике с вытаращенными глазами застыл от ужаса. Это было невозможно. Это не мог быть человек, который на их глазах погрузился в воду Рио-де-ла-Платы. Это был призрак. И он не мог держать в руках неслышно стреляющий пистолет. Губы Энрике зашевелились в молитве. Он упал на колени перед привидением. Забыв даже о своем никелированном кольте.

Гринго, убивший его приятеля, подошел, приставил дуло длинного черного пистолета ко лбу Энрике.