Александр Неизвестный - Побег из жизни Страница 36

Галя и не сердилась. Она была счастлива. Значит, сердце правильно подсказывало ей, что Олег не предатель.

— А как же Андреев? — Галя встревоженно посмотрела на Грачева. — Почему он ничего не знал?

— Тогда не знал, — отвечал Грачев, налегая на слово «тогда». — Ведь вы с ним давно встречались.

— Год назад, когда... когда я вернулась из поездки. Он вызвал меня. И других вызывал, кто был с нами на теплоходе. И Артемия Максимовича.

— Знаю. Потом Андреев знал уже, в чем дело, но не имел права говорить. Теперь тоже не нужно никого посвящать в наши дела. Олег Артемьевич очень просил об этом. Вот его письмо к вам.

Галя не знала, как благодарить Грачева. Прочитав письмо от Олега, она вскрикнула:

— Как обрадуется Артемий Максимович. Он ведь тоже верил, что все обернется к лучшему, и не терял надежды на появление Олега. Ой! Он так будет рад, — повторила она.

— Я понимаю ваши чувства и желание поскорей сообщить отцу радостную весть, но очень прошу вас не предпринимать ничего самой. Жаль, что Артемию Максимовичу пришлось столько пережить... Но ничего нельзя было сделать. Впрочем, вскоре все уладится. Завтра вы увидитесь с Олегом. Да, да, — закивал Грачев в ответ на изумленный взгляд Гали. — Очень удачно, что вы оказались в Одессе. Правда, нам пришлось поискать вас.

— Это один папин знакомый художник помог мне приобрести сюда путевку.

— Отлично, — сказал Грачев. Он и в самом деле был доволен. Художник Логинов, тот самый, что помогал проводить обыск у Мокасинова, по заданию Николаева — Грачева познакомился с семьей Гали Громовой. Вообще-то Логинов, большой любитель выпить, был не очень надежным помощником. Но в этот раз все прошло удачно. Он познакомился с Галиным отцом, собиравшим репродукции. Общие интересы сблизили их. Вскоре художник стал бывать в доме Громовых. От него Грачев узнал о дружбе Гали с Рыбаковым-старшим, о том, что девушка, к огорчению родителей, продолжает любить Олега, узнал и кое-что об Андрееве. Когда Галя собиралась в отпуск, Логинов, по распоряжению Грачева, достал ей путевку в один из домов отдыха под Одессой.

— А сейчас мы с вами вместе пойдем на переговорный пункт, — сказал Грачев. — Позвоним Артемию Максимовичу. Вы, надеюсь, не откажетесь содействовать встрече отца с сыном? — добавил он шутливо. Галя только радостно кивала в ответ.

И вот Олег перед ней. Он говорит, что весь этот год жил мыслями о ней. А у нее столько наболело, так измучили ее эти сомнения и тревоги. И дав волю чувству, Галя крепко обняла Олега, прильнула к нему.

Дмитрий Константинович, стоявший все время поодаль, спустя некоторое время подошел и предложил Олегу и Гале сесть в лодку. Они немного покатаются и спокойно поговорят обо всем, не опасаясь чужих ушей.

Олег помог Гале взобраться в лодку. Сел за весла. Грачев оттолкнул лодку от берега, вскочил на ходу.

Артемий Максимович весь вечер в волнении ходил по комнатам пустой дачи, ожидая сына.

Вчера ему в Москву из Одессы внезапно позвонила Галя и, ничего не объяснив толком, сказала, чтобы он срочно вылетал в Одессу. Так велел Андреев. Здесь его ждут радостные вести об Олеге. Завтра он все узнает. Но пока пусть никому ничего не говорит. Артемий Максимович пытался расспросить Галю, что да как, откуда она прослышала про Олега, но их прервали. На прощанье Галя только успела прокричать в трубку, что в кассе № 2 его ждет билет на самолет и что она его встретит.

Конечно же, после разговора с Галей старик помчался за билетом. Беспокоился, ругал про себя Галю, которая ничего не объяснила. Билет кассирша выдала, как только старик назвал фамилию Андреева. Артемий Максимович убеждал сам себя, что не стала бы Галя звонить зря, да еще пороть такую горячку, если бы не было на то у нее оснований. Да и Андреев не такой человек. Радостная весть — вот что главное! Радостная весть об его Олеге. Теперь, когда он уже совсем отчаялся. Что же там с ним? Где он? Неужто опомнился и едет домой? Да что гадать! Завтра он все узнает. Второпях собрав кое-какие вещички, на такси доехал до аэродрома. Оттуда дал Гале телеграмму. Волновался: адрес до востребования, получит ли вовремя. Занятый своими мыслями, он и не заметил, как долетели до Одессы. В аэропорту его встречала Галя, да не одна, а с человеком средних лет, приветливым и веселым. Незнакомец назвал имя и фамилию — Грачев Дмитрий Константинович, а на все вопросы старика только посмеивался:

— Все узнаете, дорогой Артемий Максимович. Сегодня увидите сына, и он сам вам все расскажет. А пока мы вас отвезем на дачу. Там вы приведете себя в порядок, передохнете.

Приехали на машине. Артемий Максимович хотел хоть словом перемолвиться наедине с Галей, узнать хоть, что за человек этот Грачев, откуда ему известно про Олега, но тот все вертелся вокруг. А Галя счастливо сияла глазами. «Ну ладно, — махнул старик рукой, — столько ждал, еще подожду. Только бы увидеть его — сына, увидеть здесь, на родной земле. Уж он ему покажет! Не посмотрит, что ученый. Учился, учился, а ума все, видать, мало. Ну, ладно, что теперь-то ругать, хватил он там, наверное, лиха!»

Подошло назначенное время встречи. Старик с нетерпением поглядывал на часы. Стемнело. Он подходил к окну, прикладывался лицом к стеклу, прислушивался к шагам прохожих, к шуму проезжавших машин. Слышал, как на крылечко поднялся какой-то человек, отпер ключом дверь и прошел по коридору в соседнюю комнату. Это, наверное, был дачник, о котором сказал Дмитрий Константинович, предупредив, что тот снимает другую половину дачи.

Ах, как медленно двигалось время! Нет, оно двигалось, как обычно, просто было невыносимо ждать. Вот уже стали стихать голоса прохожих, гаснуть в домах огни. Рыбаков-старший услышал, как хлопнула калитка, подхватился, выскочил на крыльцо. В темноте разглядел двоих. Узнал: один этот самый Грачев — невысокий, коренастый. А второй, второй, которого он чуть, ли не волоком тащит на себе. Неужели же это?.. Да, это был Олег. Старик даже не понял сразу, что с ним. Пьян, что ли? Или, может, болен? А Галя? Где она?

— Артемий Максимович, — позвал из темноты голос Грачева, — помогите.

Старик бросился в сад. Дрожащими руками подхватил безжизненное тело сына, тот не стоял на ногах, голова его свисала, запрокидываясь набок.

— Пьяный? — спросил Артемий Максимович, когда они внесли и уложили Олега на диван.

— Нет, Артемий Максимович, несчастье случилось. Галю он... того... Убил!

Старик сам чуть не рухнул на пол. Грачеву пришлось подхватить и его. Поддерживая, подвел к креслу, усадил. Поднес какого-то лекарства. Прикрыл одеялом лежавшего без сознания Олега.

— Ничего, не беспокойтесь, это не опасно. Сейчас он придет в себя... Поссорились они, в лодке катаясь. Она и пригрозила — молчать, мол, не буду. Велела поворачивать к берегу. Ну, а Олег испугался, видно. Потерял всякое самообладание. Я не успел помешать. Его самого только придержал, не то и он туда бы кинулся. Ведь любил он ее, Артемий Максимович. Любил. И вот такая история. Сдали нервы...

Старик слушал Грачева, ничего не понимая. Кого так сильно испугался Олег?

— Ну, Галю же, — терпеливо объяснял Грачев. — Ведь она грозила выдать его.

Долго втолковывал Грачев старику, что произошло, пока тот понял весь трагизм случившегося. Вот оно, оказывается, что! Галя, позвонив ему по телефону, говорила, что его ожидают радостные вести, и сама, сердечная, так радовалась, так ждала встречи с Олегом! И он, старый, поверил, поверил, что сын осознал свои ошибки, понял свою вину и вернулся домой. Но, выходит, его блудный сын и не думал возвращаться. Да, да, верно говорит Грачев, Галя по телефону просила его захватить синюю тетрадь с расчетами, лежащую в столе у Олега. Он тогда еще подивился — зачем. До тетради ли? Но раз просит — значит, надо. Разыскал тетрадку, сунул в чемодан и забыл о ней. А сын-то не забыл. Оказывается, приехал он не к старику отцу, не к матери-Родине вернулся. А явился за этой тетрадкой, которая ему там понадобилась. Приехал тайком, как вор.

— Ну, а вы кто такой будете? — угрюмо спросил Рыбаков-старший Грачева.

— Друг вашего сына, — отвечал тот. — Поверьте, я совсем не мог предполагать, что такое случится. Олег просил передать Гале письмо и вызвать ее сюда. Уж очень ему хотелось повидать ее и вас. Тосковал он и очень беспокоился о вас. Хороший у вас сын, Артемий Максимович. Хороший и талантливый. Большое будущее его ждет, если... если вы не откажетесь ему помочь.

— Да как же я-то ему могу помочь? — удивленно вскинул голову старик и покосился на сына, все еще без памяти лежащего на диване.

— Не надо нервничать. Возьмите себя в руки. Будем действовать вместе, — голос у Грачева был сочувственный.

Олег и вправду находился в оцепенении. Он был не в силах сейчас разговаривать ни с Грачевым, ни с отцом. Ему хотелось, чтобы все, что произошло, оказалось кошмарным сном. Отвернувшись к стене и смежив глаза, он пытался снова и снова представить себе все сначала. Вот они садятся в лодку, счастливая, не скрывающая своей радости Галя, он и Грачев. Олег гребет, и лодка быстро скользит по волнам. Галя, сидя напротив него, улыбается. Ветер треплет ее волосы. А потом... потом вдруг Грачев. Для чего он это сделал? Когда они отъехали далеко от берега, Грачев неожиданно говорит: