Жерар Вилье - Эмбарго Страница 36

Несмотря на все усилия, их загоняли в угол. Для Нафуда Джидды это смертельный бег против часовой стрелки. До открытия сессии Совета национальной безопасности оставалась всего неделя.

Для саудовца Ричард Кросби – ахиллесова пята. А тот больше не верил в Джидду. Теперь достаточно незначительного события, чтобы он передумал. В вечернем выпуске «Хьюстон пост» уже должны появиться сообщения об истории с вертолетом. Кросби, естественно, сразу же догадается.

– Сейчас кривая почти идеальная, – заявил Омар Сабет, чтобы как-то отвлечь патрона от черных мыслей.

– Увидим, – только и ответил Джидда.

Помещение в ротонде было пусто. Внушительных размеров компьютер негромко урчал. На экране голубая и красная кривые наконец соединились. Омар Сабет указал пальцем на то место, где красная кривая пересекалась вертикальной линией.

– Это должно произойти здесь.

И все же он нервничал. Нафуд Джидда разглядывал диаграмму. Это должно было произойти не позднее чем через четыре-пять дней. Самая низкая точка, должно быть, означала совещание СНБ. Лучше выбрать было нельзя... Он задернул зеленую занавеску, несколько успокоенный.

– Где Ричард Кросби?

– У себя в кабинете. Я разговаривал с ним по поводу истории с Кувейтом, – ответил Омар Сабет.

– А что делают остальные?

«Остальные» в данном случае означало: ЦРУ и демонический австрийский князь. Песчинка, попавшая в отлаженный Нафудом Джиддой механизм.

– Анита Диир в руках полиции, – пояснил Омар Сабет. – У Джаллуда не было никаких документов. Перед каждым заданием я сам все проверяю.

Он немного поколебался, прежде чем продолжить.

– Единственная опасность в том, что он меня видел.

Нафуд Джидда подскочил на стуле.

– Тебя?

Омар Сабет виновато опустил голову.

– Я ужинал один раз с Паприкой. Сегодня я тоже не мог не прийти. Анита ни с кем бы не пошла.

– С тобой она тоже не пошла, – язвительно заметил Нафуд Джидда. – Ты должен уехать на ранчо. И взять Паприку. Я скажу Кросби, что ты устал.

– Есть еще Стоктон, – заметил Омар Сабет. – Нет никакой возможности переговорить с ним. Он не отвечает. Если он что-нибудь скажет в ФБР...

Нафуд Джидда затряс головой.

– Стоктон ничего не скажет. Он боится. В его возрасте поздно начинать жизнь сначала... Езжай на ранчо. Я займусь Кросби.

Ему хотелось, чтобы в этот трудный момент Сабет был рядом. Но оставить его означало играть с огнем.

Сабет вышел из комнаты. Больше всего его беспокоил их противник номер один, с которого все и началось после того как подручные Сабета упустили его в Австрии. Только он один может «вывернуть наизнанку» Ричарда Кросби. Ни перед ФБР, ни перед ЦРУ техасец не дрогнет.

Сидя за письменным столом, Нафуд Джидда заканчивал составление телеграммы, представляющей в разных красках ситуацию в Дамаске, сообщая, что исход борьбы близок. Затем достал коврик для молитв и встал на колени. В этот трудный момент поддержать его тоже было в интересах аллаха.

Встав после молитвы, он почувствовал себя лучше. Попросил соединить себя по прямой линии с Ричардом Кросби; ответил секретарь, сказав, что его патрон сейчас разговаривает по другому телефону, но позже он ему перезвонит. В голосе секретаря Нафуд Джидда почувствовал холод, и это его насторожило. А между тем ему удалось вывести танкер, задержанный в Кувейт-Сити.

Прошло четверть часа. Техасец не перезвонил. Чтобы расслабиться, он вызвал Паприку. Молодая немка появилась тотчас же. Одетая в шелковый пеньюар цвета слоновой кости и белые трусики. Нафуд Джидда притянул ее к себе своей пухлой рукой, поглаживая упругое мускулистое бедро...

Затем, взяв девушку за затылок, заставил ее встать на колени. Нервы слишком напряжены, чтобы заниматься любовью. Паприка безропотно подняла подол его платья, открыв жирные волосатые ляжки саудовца.

Он закрыл глаза, стараясь освободиться от неприятных мыслей. Его злило предстоящее расставание с юной немкой.

Огромный белый дом производил впечатление покинутого. Возле дома не стоял ни один из «мерседесов» Ричарда Кросби, только длинный синий «кадиллак». Марта Кросби дома, хотя слуга сказал, что ее нет. Значит, она избегает встречи с ним.

Он позвонил. Никого. Еще раз позвонил. Наконец в холле появился черный слуга, которого он уже видел, и осторожно открыл дверь.

– Мадам Кросби?

Негр отрицательно покачал головой.

– Мадам нет дома, мистер.

– Вы уверены? Ее автомобиль тут.

– Мадам уехала с мисс Лоррен, мистер.

Малко больше не упорствовал. Слуга закрыл дверь. Малко тотчас же направился к оранжерее, обошел вокруг дома. Он хорошо помнил топографию местности, потому обогнул лужайку и выбрал место, откуда ему был виден бассейн.

Марта Кросби, положив голову на согнутые в локтях руки, лицом вниз, плавала в олимпийском бассейне на надувном матрасе. Абсолютно голая. Никаких изъянов на упитанном теле.

Ступая по траве, Малко подошел и присел на корточки у борта бассейна. Вытянул руку и легонько подтянул матрас к себе. Марта Кросби приподняла голову. Ее светло-голубые глаза потемнели от гнева. Прическа безупречна, будто она только что от парикмахера.

– Это что такое... Кто вас впустил? – ледяным тоном обратилась она к Малко.

– Никто. Мне надо с вами поговорить.

Она захлопала длинными наклеенными ресницами, щеки покрылись румянцем.

– Никогда бы не подумала, что вы так дурно воспитаны. Уходите. Немедленно.

Но от Малко было не так легко избавиться.

– Марта, я пришел не за тем, чтобы ухаживать за вами. Хотя ваш наряд очень к этому располагает. Я хочу задать вам один вопрос...

Она поднялась на локтях и визгливо закричала:

– Уходите или я позову слуг.

Малко отрицательно покачал головой. Схватив угол матраса, резко дернул. Марта плюхнулась в воду и скрылась с головой; книга, которую она читала, поплыла. Вынырнув с глазами, полными воды (от прекрасной прически тоже ничего не осталось, только мокрые лохмы), она отплевывалась и жестикулировала.

– Я не умею плавать! – орала она. – Убийца!

Голова снова ушла под воду, вокруг пошли пузыри. Малко опустил в воду одну руку по локоть, ухватился за пучок черных волос, потянул вверх. Над водой появилось лицо клоуна, который снимает с себя грим. Черная краска растеклась по щекам, как черные слезы, правый глаз выглядел странно: фальшивые ресницы отклеились и пошли ко дну. Она задыхалась, выплевывала без конца воду, пыталась что-то прокричать визгливым от гнева голосом.

– Ричард вас убьет! Он вас убьет!

Закашлялась. Малко держал ее голову над водой.

– Марта, – спросил Малко, – вы спали с Нафудом Джиддой с тех пор, как он в Хьюстоне?

– Вы с ума сошли...

Она выругалась. Малко слегка надавил, погружая ее голову в воду. Когда вода дошла ей до глаз, остановился. Теперь она зарыдала, горько, как маленькая девочка.

– Итак, Марта?

– Нет, – крикнула она, – а вам-то что? Вы никогда больше до меня не дотронетесь, никогда!

– Спасибо, я сожалею.

Он вытащил ее из воды, взял полотенце и начал ее вытирать. Она выскользнула, как змея, дрожала и плакала, выплевывая воду. Если бы у нее сейчас был пистолет, она бы пристрелила его на месте.

Малко вошел в дом через стеклянную дверь. В холле буквально налетел на черного слугу, который оторопело вытаращил глаза. Малко улыбнулся ему.

– Я знаю, что мадам там нет, но я также знаю, что если бы она была там, то у нее был бы нервный припадок...

Он прошел через двор, вышел на улицу, сел в свою машину. Следом за ним двинулась длинная машина, за рулем Грег Остин, рядом агент ФБР.

Жизнь Малко очень поднялась в цене.

Он вышел на бульвар Ривер Окс и направился в сторону Саус Лут. Теперь он нанесет визит Нафуду Джидде.

– Куда мы едем? – спросила Офелия Бёрд. Голова ее лежала на плече Ричарда Кросби.

– Раскладывать бутылки в винном погребе, – подмигнув ей, ответил техасец.

Офелия Бёрд игриво засмеялась. На коленях у нее лежала газета. Она явно была не на месте.

Он взял газету и машинально пробежал ее глазами. Всю первую страницу «Хьюстон пост» занимала история с вертолетом. На одной из фотографий человек, которому оторвало голову. В нем без труда можно было признать араба. Ричард Кросби быстро пробежал статью. В ней намеками говорилось о шантаже, объектом которого был представитель Техаса.

– Твою мать! – прорычал он.

– Что за выражение? – возмутилась Офелия Бёрд.

Ричард наклонился к шоферу.

– Джой, останови.

Джой послушно подрулил к тротуару. Ричард открыл дверцу и подтолкнул Офелию, показывая, что хочет ее высадить.

– До скорого. Позвони мне.

Широко раскрыв от удивления глаза, ничего не понимая, Офелия запротестовала.

– Дик, что случилось?

– А то, – бесцеремонно ответил Ричард Кросби, – что сегодня я больше не хочу тебя трахать, а если ты останешься, то я могу быть с тобой неучтивым.