Конец Большого Юлиуса - Татьяна Григорьевна Сытина Страница 36

— Здравствуйте, Игорь Александрович! — тихим мягким голосом произнес Коротков.

— Товарищи, мы очень ограничены временем и поэтому едем сразу на место, без всяких предварительных разговоров… — сказал Смирнов. — Михаил Петрович, — обратился Смирнов к Соловьеву, — вы отправитесь с нами. Возьмите у моего шофера чемодан и не расставайтесь с ним. Он понадобится на месте. Едем, товарищи.

Когда они вышли из машины у Петровских ворот и направились к Эрмитажу, они показались бы любопытному прохожему людьми, решившими посетить дневной сеанс в кино. Кубиков рассказывал Короткову какой-то новый анекдот, тот смеялся, смущенно поглядывая на полковника, а Смирнов с интересом разглядывал новое здание, только что освободившееся от лесов у Петровских ворот.

Когда дошли до Эрмитажа, Смирнов неожиданно свернул к арке сада, Миша с довольно тяжелым чемоданом в правой руке, не останавливаясь, проследовал за полковником. Кубиков и Коротков нерешительно затоптались было, переглядываясь, но к ним подошел человек, рассматривавший афиши у входа, и, улыбаясь, быстро сказал:

— Не задерживайтесь, товарищ Коротков! Проходите, пожалуйста!

Коротков и Кубиков переглянулись и заспешили, нагоняя Смирнова.

Полковник прошел по аллее, огляделся, выбрал свободную скамейку и сказал садясь:

— Отдохнем, товарищи, несколько минут! Ну и жара стоит! Исключительная я бы сказал. Вы легко переносите жару, Игорь Александрович?

Кубиков не успел ответить, потому что Смирнов, заметив что-то, одному ему понятное, у входа в сад, поднялся со скамейки и сказал:

— Извините, Игорь Александрович. Но пора идти дальше…

Они еще раз остановились, зайдя в подъезд, и там к Короткову и Кубикову присоединился еще один человек, который впоследствии оказался прокурором района.

Миша и Смирнов ушли, Коротков, Кубиков и прокурор молча ждали. Наконец, в подъезд вошел человек в штатском и торопливо сказал:

— Идите, товарищ! Только держитесь свободнее, вроде знакомых пришли навещать, одним словом!

Они поднялись на третий этаж, и в тот момент, когда Коротков, оказавшийся впереди, поставил ногу на площадку лестницы, одна из трех дверей, выходящих на площадку, открылась, и Миша Соловьев, молча кивнув Короткову, предложил войти.

— А я ждал, что за дверью окажется человек в маске! — с нервным смешком сказал Кубиков.

— Тише, Игорь Александрович! — остановил его Смирнов, оказавшийся на пороге передней. — Прошу входить, товарищи, и не отвлекаться посторонними разговорами. У нас мало времени!

Обеденный стол Юли был отодвинут к окну, на полу, где стояли ножки стола, Миша сделал отметки мелом. Освободившееся пространство пола он накрыл белой простыней и поставил на простыню два небольших кожаных чемоданчика, напоминающих те, с которыми ходят балерины и футболисты. Чуть поодаль от них стоял третий чемодан, который Миша принес из машины. Теперь он был раскрыт и в отделениях виднелись инструменты, коробки с материалами, электрический паяльник, приборы.

— Товарищи, — обратился Смирнов к Короткову. — Мы сейчас покажем вам один прибор и комплект взрывчатки к нему. Нужно, во-первых, определить прибор и, во-вторых, обезвредить взрывчатку. Наш инженер сейчас продемонстрирует вам прибор.

Миша подал Кубикову и Короткову тонкие замшевые перчатки без пуговиц, на резинке. Инженер, толстеющий, седой человек, деловито крякнул, встал на колени на простыню, раскрыл первый чемодан и принялся осторожно снимать черные замшевые футляры с деталей.

— Игорь Александрович! — обратился полковник к Кубикову. — Вы крупный специалист по приборам. Что вы скажете об этой штуковине?

Кубиков молча рассматривал одну деталь за другой.

— Лупу! — отрывисто сказал он, и Миша подал сильную лупу.

Инженер открыл второй чемодан; Коротков сразу потянулся к устройству, подводящему взрывчатку.

— Мина! — сказал он. — И довольно современного образца!

— Это оружие мирного времени! — кивнул Смирнов и невольно усмехнулся.

— Что ж, давайте приступать к извлечению взрывчатки! — сказал Коротков, рассматривая чехол на одном из массивных кубиков. — Игорь Александрович, прежде всего надо изоляционные рубашки приготовить!

— Все, что нужно для работы, находится в нашем чемодане! — сказал Смирнов. — С прибором мы, собственно, уже разобрались. Да и взрывчатку мы бы сумели сами обезвредить. Но вы, товарищи, приглашены как эксперты! Когда-нибудь вам придется выступить на суде и рассказать все, что вы сегодня видели!

— Резцы! — сказал Кубиков, снял пиджак и засучил рукава. Инженер протянул ему ящик с набором электрорезцов.

Смирнов с удовольствием наблюдал за работой Короткова и Кубикова. Теперь он понял, почему Пономарев, рекомендуя их, назвал близнецами. Смирнов понял также, почему самоуглубленный, сдержанный Коротков работает с Кубиковым. Прикоснувшись к прибору, Кубиков как бы на глазах переродился. Он замолчал, Смирнову даже показалось, что он похудел. Но больше всего полковника поразили руки Кубикова. Инструменты, попадая к нему, становились продолжением пальцев, и размеры новой изоляционной рубашки, которую он тут же смастерил, точно совпали с оригиналом, хотя Кубиков не сделал измерений.

Иногда он переговаривался с Коротковым односложными замечаниями, полуфразами, полужестами, и трудно было определить, кто же из них ведущий в содружестве. Нет, это было абсолютное сочетание ученого и конструктора — они одинаково мыслили, только Коротков выражал свою мысль в цифрах и формулах, а Кубиков мыслил в металле, стекле, пластмассе, дереве. И полковник с наслаждением человека, умеющего ценить труд и талант, следил за этим замечательным дуэтом.

Однажды Коротков остановился и растерянно посмотрел на Смирнова.

— Герасим Николаевич! А как же мы уложим все это обратно в чемодан? Ведь расположение деталей я забыл! А эти вещи свой строжайший порядок имеют!

Инженер улыбнулся и протянул Короткову увеличенные фотографии открытых чемоданов.

— Фрезы! — потребовал Кубиков. Инженер протянул ему другой футляр. Кубиков открыл, точно по струнам пробежал, ощупывая шлифовальные приспособления, к пальцам его приросла маленькая круглая пластинка, и Игорь Александрович. принялся зашлифовывать только что запаянный шов на изоляционной рубашке.

Где-то на полу зазвенел телефон.

— Да! — откликнулся Смирнов. — Смотрит в окно? Пускай смотрит! Только бы не позвала кого-нибудь. Как там машина, надежно стоит? Да, скоро будем закругляться, — и он положил трубку.

— А что, эта штука, — впервые за все время заговорил прокурор, с интересом наблюдая за всей процедурой освобождения взрывчатки, — штука то есть, не может взорваться?

— Стул, на котором вы сидите, тоже в известных условиях может взорваться, — процедил сквозь зубы Кубиков, шлифуя замшевой подушечкой место, где только был шов, а сейчас сияла ровная металлическая поверхность. Инженер запаивал шов на втором кубике, из которого взрывчатка была уже извлечена, а место ее заменила безобидная мастика, по весу и виду ничем не отличающаяся от взрывчатки.

— Нет, я не из чувства страха спрашиваю, просто интересно знать… — краснея, оправдывался прокурор.

— Может, Федор Иванович, может! — деловито подтвердил Смирнов. — Вот видите, какую механику наш «подшефный» в центре Москвы держит! Смотреть мы за ним, конечно, смотрим, а все-таки застраховаться надо от случайностей. Вот