Жерар Вилье - Убить Ганди Страница 37

Пальцы левой руки женщины сомкнулись на шее кобры... очень легко, скорей для того, чтобы ею управлять, нежели затем, чтобы сдерживать.

Другой рукой она медленно двигала «олисбосом». Это длилось долго. Кобра тоже продолжала изгибаться. Вдруг Шанти выпрямилась, издала резкий стон, глаза ее закатились. От неожиданности гад вздрогнул, но, удерживаемый рукой Шанти, большего сделать не смог.

Дальнейшие события развивались быстро. Шанти оставила «олисбос» в себе, запустила руку в сари и достала свой небольшой «кирпан», затем стремительным движением отсекла кобре голову, которая упала рядом с ней.

Кровь хлынула из обезглавленного тела, заливая сари молодой женщины. Шанти отпихнула ногой продолжавшего извиваться гада.

Она все еще лежала на полу, приходя в себя после странного полового акта...

Лишенная головы рептилия еще несколько раз взмахнула своим сильным телом, сломав ножку столика.

Шанти Сингх, кажется, этого даже не заметила. Она извлекла из себя черный «олисбос» и отбросила его, как и голову змеи. Тут же прервалась музыка. Все было рассчитано до секунды.

Малко испытывал одновременно и отвращение, и дикое желание. Молодая женщина открыла глаза. Их взгляды встретились в зеркале.

Шанти улыбнулась, блеснув своими поразительно белыми зубами.

— Идите же, — позвала она. — Я ваша, если, конечно, хотите.

В висках у Малко стучало. Он, пожалуй, догадывался, что ему готовилось нечто подобное этой изысканно-смертельной западне. В зеркале он видел Шанти. Пропитанное кровью змеи сари прилипало к упругой груди молодой женщины. Выпрямившись, она ждала ответа на сделанное предложение. На лице ее блуждала бесстрастная улыбка.

Малко подумал, что музыка, возможно, усыпила стороживших его змей и, тихонько толкнув деревянную дверь, просунул голову в образовавшуюся щель.

И тут же раздался глухой удар: всего в нескольких миллиметрах от него мелькнула голова кобры. Малко отскочил назад и замер, как парализованный. Сверху долетел иронический смех, стегнувший его, словно хлыстом:

— Что ж... Тем хуже для вас.

Заученным движением Шанти Сингх развязала окровавленное сари и сбросила его на пол, открыв стройное и поразительно красивое тело, устремившееся вперед парой тяжелых грудей, украшенных большими темными сосками. Внизу ее живота четко вырисовывался треугольник цвета эбенового дерева.

Постояв несколько секунд, молодая женщина повернулась и исчезла из поля зрения Малко.

Почти сразу же закрылся люк. В подвале снова сделалось темно.

Малко пока что оставался жив. Если бы кобра укусила его, победа Шанти была бы полной.

Теперь, когда с нее слетел весь лоск светской дамы, он увидел ее такой, какой она была на самом деле, неуравновешенной неврастеничкой, близкой к безумию, доведенной до исступления воспоминаниями об отце, бывшем, вероятно, ее единственной любовью. Понятия жалости и совести ей были не ведомы.

Однако ненавидеть ее Малко не мог. Что-то привлекало его в этой женщине, околдовывало, как ту, обезглавленную ею, кобру. Шанти резко отличалась от всего того, что обычно встречается на террористской свалке.

И тем не менее нейтрализовать ее было крайне необходимо. Но как? Малко этого не знал... Вот если бы Мадху Гупта сообщила в полицию...

Самого же его стерегли три кобры. Этого было больше, чем достаточно.

Время шло. Завтра будет 30 октября. До нападения оставалось двадцать четыре часа.

Мадху Гупта взяла «Таймс оф Индиа» от 30 октября и прочитала заголовок, покрывавший целых восемь колонок: "Амманд Сингх найден убитым в помещении «Всеиндийской организации за мир и солидарность».

Обвинения и опровержения! Руководство организации клянется всеми богами, что ему ничего не известно о том, как к ним проник сикх-убийца. Советский посол выступил с протестом против инсинуаций индийской печати. «Патриот», газета индийских коммунистов, как всегда, утверждала, что все это — махинации ЦРУ. Впрочем, даже в плохих урожаях коммунисты видели происки Америки.

Однако в этот, единственный, раз «Пэтриот» была близка к истине.

Убийство полковника Пратапа Ламбо осталось почти незамеченным. В этом деле тоже было много неясного. Естественно, злые языки утверждали, что между двумя событиями имелась связь. В обоих случаях полиция обнаружила гильзы калибра 11,43, весьма мало распространенные в Индии.

Разведбюро воздерживалось от комментариев, а в доме полковника был проведен тщательный обыск, чтобы найти хоть какую-нибудь наводящую улику. Только несколько высших офицеров из Исследовательско-аналитического отдела, уже давно подозревавших, что Пратап Ламбо был советским агентом, находили эту историю особенно запутанной. На всякий случай пресса обвинила некую подпольную пакистанскую сеть, от чего никому не было ни жарко, ни холодно.

Мадху Гупта вздохнула и отложила газету. Мысли ее были грустными, и синее нёбо показалось ей оскорбительно беззаботным на их фоне.

Вопреки ожиданиям, затянувшийся обед с губернатором Раджастана не успокоил ее. Даже великолепная шкатулка из черного мрамора, инкрустированная перламутром и малахитом — цена почти притворного оргазма, — не вернула мира в ее душу...

Мадху Гупта вздрогнула, заслышав телефонный звонок. Телефон зазвенел почти в то же время, что накануне. Даже еще не подняв трубки, она знала, чей голос услышит.

— Все в порядке? — нежно спросила Шанти Сингх. — Я вижу, вы верны слову. Это хорошо.

— Что с ним? — поспешила узнать Мадху Гупта.

— Лучше не бывает! Потерпите еще несколько часов.

— Но он сразу же на вас заявит! — заметила вдова.

Шанти Сингх успокоила ее беззаботным смехом:

— Это уже не будет иметь никакого значения!

В трубке Мадху Гупта раздались частые гудки. Шанти оставила ее один на один со своей дилеммой.

Оба стража-сикха находились на месте. Грозные и неподкупные, со свисающими усами, они сидели в саду. Однако вдова подумала, что еще двадцать четыре часа такого напряжения она не выдержит. Как просто было бы позвонить Аруну Неру... Полицейская машина тотчас бы завертелась!.. Но это было небезопасно. Мадху Гупта вспомнила о политических убийствах, которыми пестрела жизнь Индии, а ей вовсе не хотелось провести остаток жизни в ожидании нападения. Желая успокоиться, она достала «Рамаяну» Тулси Даса и попыталась сосредоточиться на поэме. Но чтение не пошло. Вдова отложила книгу. Только один человек мог бы ей сейчас помочь: ее астролог.

Малко сидел в темноте, широко раскрыв глаза. Он уже поел, поспал, попил и теперь прислушивался к звукам дома. Светящиеся часы на руке показывали два часа десять минут. Стало быть, 30 октября перевалило за полдень.

После вчерашнего представления никаких признаков жизни Шанти Сингх не подавала. Не было вестей и со стороны Мадху Гупта. Вдова явно решила молчать...

Вдруг сверху до Малко донеслись какие-то звуки. Люк открылся. В проеме показалось лицо Шанти. На молодой женщине было новое сари; лицо ее излучало свет, на руках сверкали браслеты; накрашенные губы, казалось, фосфоресцировали.

— Прощайте, мистер Линге, — сказала она. — В этот дом я уже не возвращусь. Кобр кормить не будут, и они быстро найдут, на ком выместить злобу.

В животе у Малко похолодело.

— Но сегодня не 31 число!?

В ответ Шанти ехидно улыбнулась:

— Никто и не говорил, что это должно совершиться 31-го. Эта собака Раджив Ганди может быть убит и раньше... Вы так старались, чтобы этого не случилось... И все напрасно...

Крышка люка глухо захлопнулась. Малко снова остался один на один со своими невеселыми думами. Мимо кобр проскочить не удастся. Утешало только то, что от голода и жажды он, Малко, умрет раньше гадов... Хотелось все-таки надеяться, что Мадху Гупта не дала себя одурачить окончательно. Однако, не зная, где находится подземная тюрьма, его могут и не найти.

С улицы донесся рев двигателя «Амбассадора». Это, действительно, был конец... Но каким образом собиралась Шанти убить Раджива Ганди? На этот вопрос ответа у Малко пока не было.

Впрочем, теперь это уже был схоластический вопрос.

В дверь позвонили. Мадху Гупта вздрогнула. Вспомнив, пошла открывать. При виде бороды астролога лицо ее просветлело. Астролог редко покидал свой дом, и вдове пришлось немало потрудиться чтобы его уговорить. Иногда она расплачивалась натурой, и этот довод был убедительнее рупий. Как видно, можно оставаться святым, не гнушаясь плотскими радостями.

— Что случилось? — елейным голоском пропел звездовед.

— Нечто совершенно ужасное!" — воскликнула вдова.

Подав гостю чай и миндальные пирожные, она приступила к рассказу о своих бедах. Тот поглаживал бороду и хрустел пирожными. Когда Мадху Гупта закончила свою повесть, он важно кивнул головой и произнес назидательным тоном:

— Пока что вы действовали правильно.