Чингиз Абдуллаев - Совесть негодяев Страница 4

— У них всегда можно вычислить убийцу, — пробормотал, все еще не совсем понимая суть дела, Дронго, — доказать вину действительно трудно, а вычислить заказчиков практически очень легко. Для этого не нужно прибегать к сложному расследованию. Я практически сразу могу назвать убийц журналистов Листьева или Холодова. Вернее, не конкретных исполнителей, а заказчиков этих преступлений. Тут вполне пригодится обычная логика. Но вот доказательств, конечно, не будет. Особенно с Листьевым. Там настолько явно все видно, что можно просто задать вопрос: «кому это выгодно?», и все встанет на свои места.

— Но в данном случае все как раз не так, — терпеливо объяснил Родионов, — поэтому и назначена такая огромная сумма за расследование. Банкиры очень хотят знать, кто именно стоял за этим убийством. И за это знание они готовы платить любую цену.

— Я опять не понял. Вы вызвали меня, чтобы я заработал деньги на этом деле?

— Нет, конечно, — разозлился Родионов, — ты с годами начинаешь туго соображать. Просто им важно знать, откуда пришелся удар. Понимаешь?

— Да, им важно знать, кто начал войну против них.

— Миллион долларов… — сказал вдруг Родионов, — ну-ка сам дойди до всего. Давай строй свою знаменитую логическую цепочку вслух.

— Миллион долларов, — задумчиво сказал Дронго, — миллион долларов. Они ищут убийц Караухина. За головы обычных бандитов такие деньги не дают. Значит, им важно знать заказчиков. Но и за знание подобных фактов таких денег тоже не дают. Здесь нечто иное. Месть? Не похоже. Банкиры — практичные люди. Они не выбросят на подобные ненужные эмоции миллион долларов, когда за сто тысяч можно найти хорошего киллера, готового убить хоть президента. Установление истины? Тоже ни к чему. Они быстро поделят миллионы Караухина, наплевав на истину. Здесь нечто другое. Тайна?! Покойный имел монополию на некую тайну, и поэтому его убили. Его друзьям важно знать, кто именно это сделал, чтобы вычислить саму сущность тайны, о которой никто не знал. Правильно?

— Почти, — Родионов с интересом следил за его рассуждениями, — только с небольшой поправкой. Они знают, какой именно тайной владел Караухин, и знают, за что его убили. Но им важно знать, кто это сделал и куда делись документы покойного. Вот почему они установили такой невероятный приз в миллион долларов. И это очень ничтожные деньги за те бумаги, которыми владел Караухин.

— Значит, розыск убийц — это просто прикрытие?

— Разумеется. Но никто не станет громко говорить об этих документах. Они слишком важны для всех.

— Что это за документы?

— Мы не знаем, но предполагаем, что это очень важные документы. Караухин, по нашим сведениям, в свое время заплатил за них несколько миллионов долларов. И это всё, о чем мы точно осведомлены.

— Вы считаете, этого достаточно, чтобы начать расследование?

— Для тебя — да, для других — нет. Но я полагаю, что это — как раз тот самый случай, который можно и нужно., поручить только тебе.

— Понимаю. Это всё?

— Нет, не все. Убийство Караухина произошло две недели назад. Банкиры почти сразу объявили небывалый приз в миллион долларов, даже не успев похоронить своего убитого товарища. И в день похорон случилась первая неожиданность.

— Нападение на автомобиль Рафаэля Багирова? — спросил Дронго.

— Ты знаешь и об этом?

— Об этом писали все газеты. Он был очень известной фигурой. Кстати, насколько я слышал — он даже уцелел. Хотя я не совсем понимаю, каким образом? Судя по характеру нападения, действовали настоящие профессионалы. И такой промах?

— Его спасла случайность, — пояснил Родионов, — он сел в автомобиль, кстати, бронированный мерседес, не с той стороны, откуда обычно садился. У него оказался случайный попутчик, который по существу заслонил его своим телом. Багиров остался жив чудом, но убийцы не знали, что он сидит с другой стороны. Ты прав, конечно, действовали профессионалы. Был точно изучен маршрут движения, выбрано очень подходящее место для нападения. Там, на повороте, машины немного притормозили, и в этот момент в автомобиль выстрелили из гранатомета. С расстояния в пятьдесят метров. Здесь не спасла бы даже броня мерседеса. Двое погибли сразу же, водитель скончался через три часа в больнице. И только Багиров уцелел. Его сначала держали под усиленной охраной в «кремлевке», потом, когда состояние несколько стабилизировалось, вывезли в Англию. Три дня назад. Сейчас он лечится где-то под Лондоном.

— Вы считаете, есть какая-то связь?

— Безусловно. И очень прямая. Или Багиров что-то знал о покушении на Караухина и был настолько нежелательным свидетелем, что его попытались убрать сразу же, в день похорон. Или мог узнать нечто такое, что заставило его убийц поторопиться. Возможен еще и третий вариант, при котором убийц Караухина нужно искать в окружении Багирова, но я лично в такой вариант совсем не верю. Такая мгновенная реакция не в традициях российской преступности. Если люди Багирова имеют отношение к убийству Караухина и владеют нужными документами, то с ними сначала попытались бы договориться, а уже потом стрелять. Нет, первые два варианта более предпочтительны.

— Вы сказали «первая неожиданность», — напомнил Дронго, — значит, была еще и вторая?

— Была. Через три дня после смерти Караухина был убит его помощник — Аркадий Чешихин. Его сбил автомобиль, когда он переходил дорогу у своего дома.

— Автомобиль, конечно, не нашли?

— Нет. Милиция считает, что о случайном наезде в тот вечер и речи быть не может. Дороги были сухие, все прекрасно просматривалось. Автомобиль мог при желании затормозить или свернуть в сторону. Наши милицейские «профессионалы» считают, что водитель был просто пьян. Этим объясняется высокая скорость автомобиля, отсутствие тормозного пути, поспешное бегство с места происшествия. Но ведь на эти же факты можно взглянуть и несколько с другой стороны. Если, конечно, это было преднамеренное убийство.

— Интересная ситуация, — задумчиво сказал Дронго, — что-нибудь известно о характере самих документов?

— Давай выйдем на свежий воздух, — предложил Родионов, оглянувшись.

Подозвав официантку, он расплатился с ней, после чего оба собеседника вышли на улицу. Лишь пройдя два квартала от кафе, Родионов еще раз обернулся и тихо сказал:

— Мы считаем, что это — списки агентуры.

Дронго не спросил более ничего. Он сразу понял, документы какой взрывной силы хранились у Караухина. Обладателя подобных документов не сумела бы спасти целая дивизия воздушно-десантных войск. Среди её командиров вполне мог оказаться нестойкий человек, и тогда все охрана сводилась к нулю. Но почему Караухин обладал такими документами? Откуда и почему? Как они могли попасть в его руки?

— Когда мне нужно начать расследование этого дела? — спросил Дронго.

— Прямо сейчас, — взглянул ему в глаза Родионов.

— Расследование будет, конечно, неофициальным?

— Как обычно, — вздохнул полковник, — формально ты гражданин другого государства, иностранец. Тебя можно в любой момент выслать из страны. У тебя не будет ни официального прикрытия, ни официальной поддержки. У тебя будут, как обычно, только твоя голова и твои руки. Вот все, на что ты можешь рассчитывать.

— Немного, — улыбнулся Дронго, — а теперь расскажите, зачем вы меня действительно вызвали. Я ведь уже понял, что ваше «мы» в данном случае это не ФСБ и не разведка. Иначе вы не говорили бы так о деньгах, которые по получении нужно протоколировать и сдавать государству. Так кто это «мы»? Или я не прав?

— Прав, конечно, — засмеялся Родионов, — с тобой почти невозможно разговаривать. Но я и не собирался скрывать. Поэтому и говорил все время «мы», а не называл конкретного ведомства. Наши правоохранительные органы превратились в посмешище. В лучшем случае способны только на ловлю базарных спекулянтов. И только после длительной подготовки. Из органов уходят профессионалы, и в нашей стране это самое печальное, что могло произойти.

— Этот процесс идет уже несколько лет, — терпеливо сказал Дронго.

— Поэтому мы и решили взять инициативу в свои руки, — кивнул Родионов и, обернувшись в третий раз, спросил: — Тебе говорит что-нибудь такое название, как группа «Феникс»?

ГЛАВА 3

Он вошел в свой кабинет и огляделся. Все было, как всегда, на своих местах. Еще не привыкший к этой комнате, он в первые дни всегда осматривался, словно опасаясь, что в его отсутствие в кабинете могут побывать чужие люди. Просто обычная скученность и отсутствие нормальных условий для работы было обычным явлением в прокуратуре. Он двадцать лет проработал в районных и городских прокуратурах, пока наконец не попал в Москву, где и был назначен три недели назад следователем по особо важным делам прокуратуры республики.