Жерар Вилье - Хандра Страница 4

Его Сиятельство князь Малко потянулся в своем кресле первого класса. Он устроился в нем почти так же удобно, как в кровати.

Видя, как он устал, обе стюардессы сменяли друг друга, чтобы побаловать его. Он даже имел право на свою любимую русскую водку. Это было довольно-таки неожиданно в центре Африки.

Надо сказать, что двадцать четыре часа назад он находился еще в Нью-Йорке. С целью прибыть как можно быстрее в Найроби.

Первый рейс «Скандинавиэн» доставил его прямо в Копенгаген. Он отдохнул несколько часов в комнатах отдыха, предоставляемых пассажирам скандинавской компании, и пересел на рейс 961 в направлении Найроби. Но самолет садился в Гамбурге, Цюрихе, Афинах, Хартуме и Кампале. С последней посадкой он сдал: заснул в кресле, и ничто не заставило бы его сдвинуться с места.

Однако на этот раз нужно было идти. Он поднялся как автомат и вышел на трап. К счастью, из-за раннего часа было еще не слишком жарко.

Негр в униформе «Скандинавиэн Эйрлайнз» спрашивал по сторонам:

— Князь Малко, пожалуйста?

Малко подошел и представился. Служащий протянул ему сложенную записку.

В ней была лишь одна фраза: «Встреча в баре „Корико“ в полдень». Даже без подписи.

Малко с сожалением посмотрел на огромный лайнер. Он с удовольствием продолжил бы путешествие до Южной Африки, чтобы понежиться. Он любил летать самолетами, и особенно компании «Скандинавиэн», где находил прием, которого больше нет в США.

Но, увы, его путешествие заканчивалось здесь. По крайней мере, пока. Ибо к конечной точке не летали даже лайнеры «SAS». Еще сонный, он направился к таможне.

Когда Аллан Пап вошел в бар «Корико», три черных проститутки, сидевшие за столиком у входа, разом повернулись и оживленно затараторили.

Одна из них вынула шпильку «Бик» из волос и игриво почесала себе грудь. Пап представлял собой тот тип мужчин, которые нравились негритянкам: метр девяносто, бритый череп, плечи грузчика и притворно наивные голубые глаза. Ни фунта жира, но 110 килограммов.

Он спокойно осмотрел присутствующих и направился в глубь зала. Черные сутенеры в костюмах «розовое дерево» распластались на своих табуретах.

Два европейца сидели за столиком перед кружками с пивом. Пап присел и пожал им руки. Он заказал кока-колу у официантки в бубу[3] с грудью, как два артиллерийских снаряда. Ей было не более четырнадцати лет.

В «Корико» стоял ужасный гам из-за проигрывателя-автомата, который работал без остановки, окруженный группой молодых негров.

Чтобы услышать друг друга, нужно было орать в ухо. При этом имелось преимущество избежать болтовни.

— Вы слышали о нашем друге Малко? — спросил один из белых. — «SAS», если хотите.

— Да, — лаконично ответил Пап.

Он поймал руку Малко и крепко пожал ее. Золотистые и голубые глаза секунду оценивали друг друга. Малко был утомлен. В Нью-Йорке холодновато, а здесь тридцать пять градусов в тени...

— В чем дело? — спросил Пап. — Мне не очень нравится светиться тут с вами...

Третий мужчина жестом успокоил его. Его звали Пол Уолтон. Он работал в ЦРУ начальником секции «Черная Африка» Отдела планирования. Но в Африке он появлялся редко. На этот раз он лично побеспокоился, чтобы представить Малко Папу.

Аллан Пап был одним из лучших его людей.

Он просидел два года в индонезийской тюрьме, не открыв рта, приговоренный к смерти за то, что немного побомбардировал центр Джакарты для поддержки антикоммунистического путча, разумеется, по формальной указке ЦРУ. Напрасно индонезийцы в течение трех месяцев рвали ему икры собаками, он продолжал упорствовать в своей роли пропавшего солдата, нанятого мятежниками за горсть долларов.

Спустя некоторое время американское правительство заставило своего посла незаметно вмешаться. Папа обменяли на грузовое судно с удобрениями, которые тут же перепродали на черном рынке. На несколько месяцев его отправили на отдых, а затем прикомандировали к новому театру действий, Африке. Начиная с Конго, она кишела агентами из всех стран, при этом французы специализировались на передаче власти унтер-офицерам, верным трехцветному флагу, китайцы — на изучении марксизма, а русские — на экономической агитации. Не считая различных черных государств, которые яро ненавидели друг друга.

Лучшими союзниками ЦРУ в борьбе против проникновения коммунизма были лень и невероятное взяточничество негров, протестовавших против любой формы коллективизма. Самая глубокая мысль Мао Цзэдуна не могла бы заставить пошевелить пальцем ни одного чиновника, осознающего свою важность.

Аллан Пап оказывал большие услуги. Официально он руководил небольшой компанией, предоставлявшей транспорт по заказу, флот которой с базой в Найроби составляли один старый ДС-4, два ДС-3 и один легкий самолет. Что, во всяком случае, позволяло ему переправлять несколько ящиков пулеметов какому-нибудь другу. И оказывать много услуг если не достойным уважения, то полезным людям.

— Аллан, — сказал Уолтон, — нашему другу нужно съездить в Бурунди.

— Да?

— Срочно.

Гигант провел кончиками своих огромных пальцев по морщинистой щеке и окинул взглядом зал, где смешались бубу и плотно облегающие платья. Все девицы носили невероятные прически из намасленных и стоящих торчком на голове волос.

— Вы принимаете меня за Бога-отца, — пробормотал он сквозь зубы.

— Это необходимо, — продолжал настаивать Уолтон. — Иначе я бы не стал беспокоить вас.

— Невозможно, — отрезал Аллан.

— Почему?

Гигант посмотрел на него с сочувствием:

— Сразу видно, что вы не знаете, что такое африканская революция. С тех пор, как Симон Букоко взял власть, скинув короля, начался невообразимый бардак. Они арестовывают всех, введен комендантский час, и т. д., и т. п. Страна практически закрыта, поскольку они не заинтересованы в том, чтобы иностранцы видели, что там происходит. Это классический сценарий. Они выдают визы в час по чайной ложке и исключительно тем, кто может доказать свою благонадежность. (Он повернулся к Малко.) Все, что я могу сделать, это дать вам парашют и провезти вас над этой прекрасной страной.

Этот вояж в Африку начинал не нравиться Малко.

— В Южной Африке есть прекрасные пляжи, — предложил он. — Я, возможно, мог бы начать оттуда...

Пол Уолтон сразил его взглядом. Определенно, эти «черные» агенты ЦРУ были невозможными.

— Нет ли какого-нибудь повода? — спросил он. — Ну, я не знаю, может быть, сафари?

Аллану Папу удалось улыбнуться:

— В Бурунди водятся только коровы. По три на жителя. У вас примерно столько же шансов убить там льва, как и в Канзасе.

Человек из ЦРУ не отступался:

— А нет ли способа договориться с местными властями? С некоторой суммой, если ее с пользой пристроить...

— Вы упрямы, — заметил Аллан. — Тогда знайте, что тип, который руководит полицией, Бузум Никоро, одна из самых отъявленных сволочей, каких я знаю. Он ненавидит все западное. Его мечта — упрятать за решетку несколько бельгийских или американских шпионов. Вы как раз кстати.

— У меня австрийский паспорт, — с достоинством сказал Малко.

— Ну и что? Месяц назад они арестовали в аэропорту целую дипломатическую делегацию из Гвинеи, потому что один из дипломатов позволил себе обратить внимание на грязь в туалетах.

— Я вам говорю, что это страна дураков. Может произойти все что угодно. Типы, взявшие власть, половина из которых неграмотные, опьянены своим могуществом и абсолютно бездарны. Кроме того, страна разделена на два племени: тутси и уту, которые ненавидят друг друга. Полный хаос. Если все пойдет хорошо, лет через десять они вернутся в средневековье.

«Все более и более интересно, — подумал Малко. — Определенно, он продешевил».

Аллан Пап опорожнил свой стакан с кокой и сделал вид, что встает.

— Я вам сказал все, что знал. Жаль, что не смог вам помочь.

Пол Уолтон сжал губы и удержал Папа. К счастью, гам на минуту прекратился, и он мог говорить нормально.

— Аллан, — сказал он, отчеканивая слова. — SAS должен поехать в Бурунди. И по через две недели. Вы единственный, кто может помочь ему в этом. И вы это сделаете. Это приказ.

Воцарилась тягостная тишина. Затем Аллан Пап положил свои ручищи ладонями на стол и медленно сказал:

— О'кей. Я подчиняюсь приказам. Вы хотите, чтобы он поехал в Бурунди? Он туда поедет. Но не жалуйтесь, если в итоге потеряете агента...

— Извините, — сказал Малко, — могу я вмешаться в ваш разговор?

— Потом, — отрезал Уолтон. — Я вас слушаю, Аллан.

Гигант иронически ухмыльнулся в сторону Малко:

— У меня есть для вас прикрытие, — заявил он. — Но оно может оказаться и саваном. Я могу ввезти вас в эту скверную страну. Но вы не выйдете оттуда живым. Или, по крайней мере, у вас один шанс из ста. Если этого вам достаточно...

— Пока, — заметил Уолтон, — речь идет не о том, как выбраться, а как въехать.