Ян Флеминг - Только для личного ознакомления Страница 4

— Не могу знать, сэр.

За другой дверью, уже с табличкой “Полковник Дж. А. Шрайбер, начальник Службы безопасности, штаб главнокомандующего”, Бонда встретил подтянутый американец средних лет с седеющими волосами и приторно вежливой манерой управляющего банком. На столе у него стояли несколько семейных фотографий в серебряных рамках и ваза с одной белой розой. В комнате не чувствовалось запаха табака. После первых слов приветствий Бонд поспешил поздравить полковника с отлично организованной охраной.

— Все эти проверки и перепроверки для противника должны быть как кость в горле. Вероятно, здесь не было ни одного ЧП, или я не прав?

— Нет, на оба ваши вопроса, коммандер. Я доволен обстановкой в штабе. Беспокойство вызывают только внешние подразделения. Кроме этого отдела вашей Секретной службы, у нас еще несколько местных частей связи. Потом здесь работают, конечно, сотрудники министерств внутренних дел четырнадцати различных государств. Я не могу отвечать за их действия.

— Да, нелегкая работа, — согласился Бонд. — Теперь об этом деле. Есть что-нибудь новенькое? Я располагаю лишь той информацией, что сообщил мне подполковник Раттрей.

— В связиста стреляли из “люгера”. Перебит позвоночник. Выстрел, вероятно, сделан с расстояния тридцати ярдов, плюс-минус десять ярдов. Если наш человек ехал, никуда не сворачивая, то пуля была выпущена сзади по горизонтальной траектории. Поскольку убийца, не мог стоять на дороге, стрелял он, по-видимому, из машины или с любого движущегося транспорта.

— Тогда ваш человек мог видеть его в зеркале заднего обзора?

— Возможно.

— Если ваши мотоциклисты обнаруживают за собой слежку, какие у них на этот счет инструкции? Как уходить от погони?

Полковник слегка улыбнулся.

— Они должны включить все обороты и сматываться немедленно.

— И на какой же скорости упал ваш человек?

— Они предполагают, что он ехал не очень быстро. Двадцать, может быть — сорок миль. К чему вы клоните, коммандер?

— Мне вдруг пришло в голову, задумывались ли вы о том, кто так сработал: профессионал или любитель? Если ваш человек не пытался уйти и если он видел убийцу в зеркале, что, конечно, только мое предположение, то из этого следует, что он принял преследовавшего его типа за друга, а не за противника. А это значит, что его бдительность усыпили, придумали нечто такое, что выглядело вполне естественно, вписывалось в ситуацию, которая могла возникнуть на дороге в то раннее утро.

На гладком лбу полковника Шрайбера появилась небольшая морщинка.

— Коммандер. — Голос его звучал напряженно. — Мы, конечно, проанализируем все детали этого инцидента, включая и ту, что вы упомянули. Вчера в полдень генерал приказал бросить на расследование происшествия все силы: созданы постоянные комиссии по охране и безопасности, с этого момента любая дополнительная информация, любая зацепка в деле изучаются основательно. И я хочу сказать вам, коммандер, — полковник поднял ухоженную руку с наманикюренными ногтями и мягко опустил ее на блокнот, лежавший перед ним, — что человек, который выдвинет хоть мало-мальски оригинальную версию происшедшего, окажется просто родственником Эйнштейна. Однако пока нет решительно ничего, я повторяю — ничего, на что можно было бы опереться.

Бонд сочувствующе улыбнулся и поднялся.

— В таком случае позвольте откланяться, полковник. Единственная просьба — разрешите взглянуть на протоколы всех совещаний по этому вопросу, чтобы быть в курсе, и еще — пусть кто-нибудь покажет, где здесь можно перекусить, и проводит меня в отведенную комнату.

— Конечно, конечно.

Полковник нажал на кнопку. Вошел молодой адъютант с короткой стрижкой.

— Проктор, покажите коммандеру его комнату в крыле здания для особо важных гостей, а затем проводите в бар и столовую. — Он повернулся к Бонду:

— Бумаги подготовят для вас после ужина. Они будут в моем кабинете. Их нельзя выносить отсюда, но все, что надо, вы найдете в соседнем помещении, и Проктор поможет вам, если возникнет необходимость. — Он протянул руку. — Договорились? Жду вас у себя утром.

Бонд откланялся и вышел вслед за адъютантом. Пока шествовал по коридорам, которые были выкрашены в нейтральный цвет и даже имели нейтральный запах, думал о том, что это, возможно, самое безнадежное задание, какое ему когда-либо поручали. Если лучшие умы разведки четырнадцати стран поставлены в тупик, каковы же его шансы? Наслаждаясь спартанской роскошью обители для заезжих чинов. Бонд решил, что поработает здесь пару деньков лишь для того, чтобы почаще видеть Мери-Энн Рассел, а потом отправится восвояси. И придя к этому решению, он быстро заснул глубоким и спокойным сном, Не два, а четыре дня спустя, с восходом солнца. Бонд лежал на толстой ветке дуба, наблюдая за небольшой просекой, которая терялась между деревьями вдоль дороги Д-98, дороги, на которой было совершено убийство.

С головы до ног он был одет как парашютист — в зеленое, коричневое и черное. Даже руки его были покрашены в эти цвета, а на голову надет капюшон. Это был хороший камуфляж, а когда взойдет солнце и тени станут темнее, маскировка только улучшится, и Бонда нельзя будет заметить с земли, даже если стоять прямо под деревом.

Здесь же он оказался следующим образом.

Первые два дня, проведенные в штабе, как и ожидалось, были пустой тратой времени. Бонд не только ничего не добился, но даже стал непопулярен, так как настойчиво задавал одни и те же вопросы. На третий день утром он уже собирался распрощаться со всеми и уехать, как вдруг ему позвонил полковник.

— Коммандер, думаю, что должен поставить вас в известность: вчера поздно ночью прибыла последняя розыскная группа, работавшая с собаками, они еще раз прочесали весь лес, как вы настаивали. Должен огорчить, — в голосе его не было и капли сожаления, — ваши предположения не подтвердились, совершенно не подтвердились.

— Значит, напрасно теряли время. Однако, если не возражаете, — добавил Бонд, чтобы досадить полковнику, — я хотел бы поговорить с кинологом.

— Конечно, конечно. Он в вашем распоряжении. Кстати, коммандер, а как долго вы намерены оставаться у нас? Конечно, гостям мы всегда рады. Вот только места может не хватить. Ума не приложу, где вас разместить, — ведь через несколько дней сюда приезжает большая группа из Голландии. Высшее начальство или что-то в этом роде, и администрация утверждает, что расселять их негде.

Бонд и не думал, что найдет с полковником общий язык, к этому он вовсе не стремился. И поэтому мирно произнес:

— Я доложу об этом своему шефу и тут же перезвоню вам, полковник.

— Пожалуйста, будьте любезны.

Голос полковника прозвучал также вежливо, но оба еле сдерживали себя — телефонные трубки были брошены почти одновременно.

Главный кинолог оказался французом из Ландеза. У него были шустрые, хитрые глазки браконьера. Бонд встретился с ним у псарни, но овчарки чувствовали близость кинолога, и он повел Бонда туда, где не был слышен их лай, — в дежурную комнату, небольшое служебное помещение, на стенах которого висели бинокли, на лавках лежали плащи, резиновые сапоги, ошейники и другие предметы. В комнатке стояло всего два стула и стол, покрытый крупномасштабной картой Сен-Жерменского леса. Карта была разбита карандашом на квадраты. Кинолог жестом показал на карту.

— Наши собаки прочесали все. Ничего нет, мсье.

— Вы хотите сказать, что они это сделали не один раз?

Кинолог почесал в затылке.

— У нас возникли проблемы с дичью. Собаки подняли парочку зайцев. Были и лисьи норы. Кроме того, еле отвели их от просеки около Каррефур-Руаяль. Возможно, они еще чувствовали запах цыган.

— О! — Бонд сделал вид, что это его мало интересует. — Кстати, где это? И кто были эти цыгане?

Кинолог изящно вытянул смуглый маленький палец.

— Это старые названия. Вот Этуаль-Парфе, а здесь, где произошло убийство, находится Каррефур-де-Кюрье. Здесь же, как бы образуя нижнюю часть треугольника, расположен Каррефур-Руаяль, который, — добавил он драматически, — как бы образует крест с дорогой смерти.

Он вытащил из кармана карандаш и поставил точку рядом с пересечением дорог.

— А это просека, мсье. Здесь жили цыгане большую часть зимы. Они ушли в прошлом месяце. Все убрали за собой, но для собак запахи их еще долго не выветрятся.

Бонд поблагодарил его, выразил желание взглянуть на собак, долго восторгался ими, поговорил о профессии кинолога, затем сел в “пежо” и уехал в жандармерию Сен-Жермена. Да, конечно, там знали о цыганах. Очень похожи на румын. Почти ни слова не знали по-французски, но вели себя хорошо. Жалоб не было. Шесть мужчин и две женщины. Нет, никто не видел, как они уходили. Однажды утром их просто не оказалось на месте. Может быть, снялись еще за неделю до происшедшего, шут их знает. В том районе редко кто бывает.