Жан Брюс - Рождество для шпиона Страница 4

Бенто ел очень редкие и очень дорогие блюда и пил белое вино, похожее на то, что он купил в этот вечер для своих друзей.

В тот день дипломат ни о чем не просил, но обращался с ним, Бенто Итикирой, сыном простых батраков, как с равным. Выйдя из ресторана, Бенто почувствовал себя совсем другим человеком. Перевернулись важные страницы его жизни...

В тот вечер он впервые ударил свою жену. Да за кого она его принимает?

3

Теперь на столе стояла традиционная жареная говядина, окруженная черной фасолью и рисом. Три бутылки были уже выпиты, и Хосе Моарес начал сонно покачивать своей большой, мокрой от пота головой и часто моргать глазами.

Марианна выпила наравне с ними, но держалась намного лучше, чем ее муж, только была возбуждена выше среднего.

Бенто Итикира чувствовал себя совершенно нормально. Он даже мог смотреть теперь на Марианну и интересоваться ее декольте, не краснея. Сказать по правде, он чувствовал грусть и горький вкус во рту, который не могли прогнать ни водка, ни вино. Чем больше он смотрел на Марианну, тем сильнее она напоминала ему Эстефанию...

Странно...

Негры наверху шумели вовсю. Веселый тарарам, разносившийся по всему переулку, за последние полчаса поднялся на несколько тонов.

Моарес заплетающимся языком говорил о революции и гнусных происках крупной буржуазии и прочих реакционеров.

– Надо их всех расстрелять, – брюзжал он, и слюна стекала на его недавно белую рубашку, из которой, если ее выжать, могло натечь наверняка не меньше литра пота.

– Давно пора! – злорадствовала Марианна.

Бенто Итикира чувствовал себя среди своих. Эти люди были его друзьями, они имели одни и те же мысли. Может быть, он смог бы вовлечь их в Лигу, но Борис запретил ему вербовать новых членов и вести пропаганду после того, как Бенто взяли в разведку.

– Так оно и будет, – сказал он уверенным тоном. – Так и будет... Нужно только немного потерпеть.

Негры вдруг затянули какой-то духовный гимн, с явными североамериканскими мотивами. У них были отличные голоса – мощные и низкие. Бенто и Моаресы прекратили разговаривать, чтобы послушать, но пить они не перестали. Моарес без конца наполнял стаканы, которые осушались с удивительной быстротой.

Переулок начала окутывать тишина, шумы мало-помалу смолкли. Видя, какой эффект производят, негры удвоили пыл.

Бенто Итикира смотрел на Марианну, почти не отрываясь. И вдруг, безо всякой причины, ему захотелось заплакать и поцеловать эту женщину.

Несомненно, виной тому были эти идиоты сверху, с их удивительно красивыми голосами. Со сжавшимся горлом Бенто неловко встал и вышел из комнаты.

– Я в туалет, – сообщил он, переступая через порог.

Когда он вернулся через довольно большое время, негры уже не пели. Моарес и его жена с пьяной настойчивостью спорили о происхождении той песни.

– Янки – мерзавцы, – бросил Итикира, снова садясь на свое место.

Остальные согласились с ним. Американцев с Севера, этих гринго, не любили на всем Юге. Они были одновременно слишком богатыми и слишком нецивилизованными. Им завидовали и их ненавидели. Итикира смотрел на Марианну нежным взглядом. Марианна ненавидела янки; она была другом.

Но почему, черт возьми, он до сих пор не замечал, что она так похожа на Эстефанию?

Эстефания... Из-за глупого тщеславия он рассказал ей об обеде с дипломатом. Она восприняла это очень плохо и произнесла слова, которые было бы лучше не говорить. Ему пришлось залепить ей пощечину, чтобы заставить замолчать.

После он уже ни о чем не говорил ей, но зло свершилось.

Он встретился с дипломатом еще трижды, и всякий раз тот вел себя с ним совершенно на равных. Потом, в последнюю встречу, он торжественно объявил, что Бен-то принят в разведслужбу его страны.

В тот момент Бенто Итикира подумал, что никогда ни о чем подобном он не просил, но дипломат сообщил, что, когда они победят, Бенто назначат адмиралом флота. Впрочем, позднее Владислав подтвердил, что после победы он автоматически получит офицерское звание во флоте освободителей.

Больше Бенто не видел дипломата. Он жалел об этом, но Владислав объяснил, что его исчезновение вызвано вопросами безопасности.

Сначала его попросили составить отчет обо всем, что он знал и что могло заинтересовать военно-морскую разведку. Он это сделал. Некоторое время спустя Владислав сказал ему, что дипломат был очень доволен его работой.

Потом в течение нескольких месяцев ничего не происходило, а однажды вечером, возвращаясь домой, он встретил Владислава. Они прошли вместе несколько шагов, и Владислав назначил ему встречу. Бенто должен был в ближайшее воскресенье пойти в Барао де Жавари и найти Владислава сразу после полудня в эвкалиптовом лесу на берегу озера.

Бенто пошел на встречу, сказав жене, что вызван на базу. Владислав передал ему письмо безобидного содержания и объяснил, как проявить настоящий текст с помощью паров йода.

Задание, полученное им в тот день, было составлено в следующих выражениях:

1. – Какие боевые корабли находятся в Белене. Все ли они готовы выйти в море?

2. – Каково боевое расписание этих единиц? Которые из них должны быть переведены на другие базы?

3. – Существуют ли планы переоборудования или модернизации этих боевых единиц?

4. – Дайте полный список кораблей береговой охраны и порты их приписки. Как они распределены между базами? Как организована их служба?

На три четверти вопросов Бенто Итикира мог ответить немедленно. Остальное ему пришлось узнавать. Через месяц после встречи в Барао де Жавари он снова встретился с Владиславом и передал ему свой отчет.

Через некоторое время Владислав сообщил ему, что дипломат был приятно удивлен точностью отчета и что он считает Бенто лучшим из их агентов в Южной Америке.

Бенто был без ума от гордости. Он стал теперь важным человеком, а не просто каким-то там унтер-офицером. Странно, правда, но именно с этого времени ему довольно часто стало сниться, что он снова стал крестьянином и снова работает на ферме в Пиражу, на берегу Паранапанемы. Наверное, тайный страх потерять положение закрался в его подсознание...

Внезапное падение Хосе Моареса отвлекло Бенто от его воспоминаний. Он встал, чтобы помочь соседу подняться, и взглянул на Марианну, та задыхалась от смеха.

– Полная глупость, – пробормотал Моарес. – Почему-то упал мой стул.

– Ты же совершенно пьян! – сквозь смех фыркнула Марианна.

– Не надо так говорить! Ты не имеешь права это говорить!

Бенто поднял стул и усадил на него Моареса. Толстяк действительно был пьян и весь в поту. Бенто с отвращением вытер руки о покрывавшую стол скатерть.

– Как он потеет! Это ужасно! – вновь заговорила Марианна. – Нам приходится спать врозь, так он мочит простыни.

– Я запрещаю тебе это говорить! Ты моя жена.

– Да, я твоя жена! Но это еще не причина спать с губкой. Я не умею плавать!

Разъяренный Моарес попытался встать.

– Ты заткнешься? Ах ты...

Бенто положил свою тяжелую руку ему на плечо и заставил сесть.

– Ну! Ну! Не собираетесь же вы поссориться в рождественскую ночь?

Успокоившись, Моарес кивнул, полузакрыл глаза и стал слегка покачиваться на стуле. Но жена опять подлила масла в огонь.

– Он прав, как всегда. Ты слышишь его, Хосе? Вот кто хорошо воспитан. А какой он чистый и красивый. И не потеет. Ты слышишь, Хосе?

Моарес сильно побледнел.

– Что ты сказала? Ну-ка повтори!

Он снова попытался встать. Бенто одной рукой пригвоздил его к стулу.

– Ничего она не сказала. Не надо обращать внимание. Мы все немного выпили, а когда выпьешь, говоришь вещи, о которых потом жалеешь.

– Это верно, – согласился Моарес.

Марианна встала, чтобы пойти за десертом. Она унесла грязные тарелки и пустой поднос. Бенто проследил за ней взглядом. Она двигалась зигзагами, смеясь и напевая. Под легкой тканью ее слишком тесного платья были видны края трусиков. Бенто захотелось пойти за ней на кухню.

– Марианна к вам неравнодушна, – буркнул Моарес.

– Вы сошли с ума. Она немного выпила и сказала все это, чтобы позлить вас.

Моарес шумно рыгнул. На кончике его носа висела капля пота.

– Она к вам неравнодушна, но мне на это наплевать. Вы не сможете переспать с ней. Марианне наплевать на... такие развлечения. Знаете, что она говорит, когда я хочу лечь к ней в постель?

Бенто пожал плечами, выражая одновременно незнание и отсутствие интереса. Но Хосе настаивал:

– Знаете, что она мне говорит?

– Нет, конечно, – ответил Бенто, чтобы покончить с этим.

– Так вот! Она мне говорит: «Оставь меня в покое, Хосе!» Каково? Разве так отвечают своему мужу? А? Тому, кто зарабатывает ей на жизнь?

Он схватил бутылку белого рома и наполнил свой стакан. Бенто смотрел, как Моарес пьет, и подумал, что скоро тот свалится мертвецки пьяным. Тут же пришла другая мысль: когда Моарес отключится, он останется один на один с Марианной. С Марианной, которая, казалось, была к нему неравнодушна и которую возбуждал алкоголь.