Николай Шпанов - Заговорщики. Преступление Страница 40

Испуганные птицы, забившись в угол клетки, часто мигали, их желтые перышки испуганно дыбились.

Апостольскому любителю птах не приходило в голову, что в этот же миг в северной половине Европы Гитлер пытается просунуть корявый палец с обгрызанным ногтем в такую же клетку и, вытянув губы, сюсюкает:

— Сисси сегодня хорошо спала?.. Тю–тю–тю…

…Лифт спустил святейшего из третьего этажа во второй. Там, в так называемой библиотеке, протекали следующие часы папского дня за докладами кардиналов — префектов конгрегации. По статс–секретариату доклад делал кардинал Мальоне, хотя фактически Пий сохранял руководство иностранными делами в своих руках. Наступали такие времена, когда этот департамент апостольской канцелярии приобретал главенствующее значение в политике Ватикана. Нужно было до конца достроить здание фашистско–католической империи мира, основание которой он сам заложил при Пие XI. Италия Муссолини, Германия Гитлера и Фаульгабера, Австрия Инитцера, Испания Франко и Гомы, Португалия Салазара и Церейры, Венгрия Хорти и Миндсенти — вот первые камни этого здания в Европе. Пришло время вплотную заняться Францией. Максим Вейган и Петэн с его долговязым протеже де Голлем были надежными проводниками его политики в Третьей республике, под наблюдением кардиналов Сюара и Валери.

Затем на очереди была непокорная Чехия. Рим выполнил свои обязательства: чехи стали подданными рейха. Пора и Гитлеру выполнить свои обещания. Да, теперь, когда на папском троне сидел он, Евгений Пачелли, Гитлеру следовало перестать ломаться. Он должен был помочь святому престолу справиться с толпою чехов, до сих пор не могущих забыть своего Гуса…

При этой мысли Пий потянулся к диктофону и нажал кнопку пуска.

— Дать Гитлеру мысль о низвержении памятников Яну Гусу и сожжении его деревянных статуй. Непокорность славянского духа поддерживается славою гуситов, — быстро проговорил он по–итальянски и движением пальца остановил жужжание аппарата.

Мысль плавно потекла дальше: Польша. Предстоит еще немало повозиться, чтобы заставить поляков примириться с предстоящим покорением Гитлеру. Начнется хныканье оравы польских епископов о том, что Речь Посполита всегда была верной и любимейшей дщерью Рима. Придется, вероятно, окончательно развязать руки примасу Польши кардиналу Хлонду, чтобы он мог справиться с поляками.

Пий усмехнулся: кто‑то из немецких военных говорил ему еще в Германии, что страшнее командира роты — ее фельдфебель, выслужившийся из самих же солдат. Вероятно, это так везде: если хочешь найти управу на массу — ищи ренегата. Хлонд давно уже забыл о том, что он поляк, и готов на все по приказу Рима. А в случае колебаний ему поможет Стефан Сапега. У этого рука не дрогнет, даже если бы ему пришлось занести ее не только над Краковом, а и над всей Польшей. А занести ее, вероятно, придется. Любимейшая дщерь Рима должна пасть жертвой на алтарь великого плана сокрушения коммунизма. Без Гитлера этот план не осуществишь, а Гитлер жаждет крови. Так пусть же прольется кровь любимейшей… Нунцию в Варшаве кардиналу Кортези придется поработать — он там немного ожирел, в этой чересчур католической Польше…

Но что они, все эти козявки, на западной границе главного супостата католицизма — России? Россия — вот то страшное, что стоит перед взорами, как вечная угроза.

Пий отчетливо помнил каждую строчку им самим отредактированной энциклики предшественника "Дивини редемпторис". В ней он своею рукой осудил атеистический коммунизм. Но разве с большевистской угрозой можно бороться энцикликами? Проклятия в наш век мало на кого действуют. Нужны средства вроде тех, что сумели пустить в ход Муссолини и Гитлер. Трижды благословенны эти ниспосланные богом чудовища! Их лапами будут очищены от скверны авгиевы конюшни мира. Ради вечной славы и величия единой, пречистой, светлой невесты Христовой — святой католической церкви!

Что же, еще несколько шагов, и барьер на западных рубежах Европы будет закрыт достаточно плотно. Настанет время активно действовать Шептицкому.

Этот умен! Ох, как умен, милейший граф Андрей!

Руки его ловки и могут делать святое дело, не страшась разоблачений. Кому придет теперь на ум попрекнуть его авторством: "Украинский национализм должен приготовиться к борьбе с коммунизмом всеми средствами, не исключая массового физического уничтожения, если даже при этом должны пасть жертвой миллионы людей"?..

У кого так хороша память, чтобы связать этот приказ, достойный Торквемады, с ясным образом апостола Рима на Востоке? А если и найдутся такие памятливцы, то осмелятся ли они напомнить об этом? УНДО и ОУН знают свое дело.

Шептицкий — вот кто замкнет последнее звено цепи, выковываемой Римом для охвата России с запада. Замкнет барьер и начнет наступление на Украину. На всю Украину. Без нее не мыслится план похода на коммунизм.

Но Запад — только Запад. Остается еще Восток. Там потеряно много времени. За несколько веков общения с Китаем и Японией католицизм не сумел создать там ничего схожего с его западной цитаделью. А в последнее столетие растерял почти все собранное иезуитами за два предыдущих века ловкой работы. Может ли итти в счет договоренность, которой он сам, еще будучи статс–секретарем, добился с Токио? И в Токио ли дело? Япония и без понуканий Рима готова в любой момент броситься на Россию. Совсем иное дело Китай. Там мало поймать в сети кучку правителей, готовых за пригоршню золотых и мешок посулов продать страну и народ. Этим сговорчивым правителям противостоят несколько сот миллионов китайцев. Два лагеря. Два мира чуждых, а подчас и враждебных один другому. Душа простого китайца рвется к свободе. Ей милы лозунги, которыми живет нынешняя Россия. Придется приложить еще уйму усилий, чтобы столкнуть с места эту лавину. И кто знает, в какую сторону она покатится, будучи сдвинута? Один толковый епископ на страну с 450 миллионами населения! Слов нет, Томас Тьен верный человек, но он пока единственный китаец, которому можно дать красную шапку. Американцы, правда, толкуют, будто Рим может положиться на них, что их католические миссии в Китае — опора Ватикана, но Пию что‑то не очень нравятся эти слишком расторопные миссионеры американской выучки. Невозможно понять, чьими посланцами эти господа в действительности являются — Рима или Вашингтона? Правда, Спеллман — вполне солидная фигура, но Пию не по душе тон, взятый этим боровом в сношениях с апостольской канцелярией. Оказывается, вредно, когда даже кардинал чересчур отчетливо чувствует, что за спиною у него золото не римского происхождения. Такой может и вовсе отбиться от рук. Позволь ему сунуть нос в Китай, и он перестанет разбирать, что кесарю, что богу, — все полетит в широкий карман Моргана. А с Моргана хватит и того, что Рим хранит у него свои вклады и доверяет ему управление нефтяными и селитровыми делами церкви по ту сторону Атлантики. В Китай эту компанию пускать опасно. Вернее всего было бы послать туда своего, итальянского иезуита. Но американцы тут же завопят: почему итальянский, а не американский? А почему, действительно, не американский?.. Разве Ледоховский не забыл, что он поляк? Он одинаково крепко держит в руках всех иезуитов — без различия национальности и положений, без скидок на происхождение и возраст. Прекрасный, отличный генерал ордена? Такому, как Ледоховский, не жалко и уступить прозвище "черного папы". Из его рук никогда не выпадет однажды попавшее в них: ни человеческая душа, ни тайна, ни обол. И при всем том — знает свое место, прекрасно воспитан, тонкий политик и твердый администратор. Что ж, быть может, так и нужно сделать: поставить китайские дела в первый пункт новой программы наступления, которую Пий готовит для иезуитов. У них достаточно опыта и в работе там, на Дальнем Востоке. Сколько веков они уже осваивают те края… Если снять с них запрет и разрешить немного покривить душой, они способны сделать католиками и буддистов, и конфуцианцев, и магометан. Иезуиты сумеют не привести их в противоречие ни с Буддой, ни с пророком, и святую мессу будут служить в храме Конфуция…

Пий улыбнулся: он любил эту гибкую и твердую, как лучшая сталь, "роту Христову". Он охотно теперь же поставил бы ее с метлою загонять китайцев в овчарню Христа… Единственное "но" — времена сильно изменились: пошли итальянца или американца примасом Китая — и кто знает, что из этого выйдет… Могут и не принять. Или, приняв, окружат воистину Китайской стеной молчаливого протеста. Как бы не пришлось назначить там примаса из китайцев… Но как приняла бы такой ход Америка, что сказал бы Спеллман?..

Тут Пий вспомнил, что, кажется, на сегодня он назначил аудиенцию генералу из китайских католиков. Сам бог привел этого китайца в Рим. С ним можно будет договориться о том, чтобы направить силы католицизма в Китае на борьбу с бурно развивающимся движением Мао Цзе–дуна.