Эрик Ластбадер - Предательство Борна Страница 40

– Расскажи мне о том, что было с тобой в плену.

– Особенно рассказывать нечего. Большую часть времени у меня на голове был капюшон, перекрывающий лицо. Хочешь верь, хочешь не верь, но я с ужасом ждал тех моментов, когда его с меня снимали, так как это означало, что Фади начнет меня допрашивать.

Борн почувствовал, что вышел на тонкий лед. И все же ему нужно было узнать всю правду, какой бы страшной она ни оказалась.

– Фади знал, что ты из ЦРУ?

– Нет.

– Что ты ему сказал?

– Я ему сказал, что работаю в АНБ, и он мне поверил. У него не было никаких оснований сомневаться в моих словах. Для этих людей все американские правоохранительные ведомства кажутся на одно лицо.

– Фади требовал от тебя информацию о размещении сотрудников АНБ, о поставленных перед ними задачах?

Линдрос покачал головой.

– Как я уже сказал, его интересовало только то, как я вышел на его след и что мне известно.

Мгновение Борн колебался.

– И он это выяснил?

– Джейсон, я понимаю, к чему ты клонишь. Но у меня было сильное подозрение, что, как только я сломаюсь, Фади со мной расправится.

Борн снова умолк. Дыхание Линдроса стало частым и быстрым, на лбу выступил холодный пот. Врач предупредил, что, если действовать слишком поспешно, слишком резко, возможна ответная реакция.

– Может быть, мне позвать врача?

Линдрос покачал головой.

– Дай мне минутку. Все будет хорошо.

Сходив на кухню, Борн приготовил подносы с едой. Стюардов на борту самолета не было – лишь врач и вооруженные пилот и второй пилот, сотрудники ЦРУ. Вернувшись на место, Борн протянул один поднос другу, другой оставил себе. Какое-то время он молча жевал. Ему было приятно видеть, что Линдрос немного успокоился и тоже притронулся к еде.

– Расскажи, что произошло в мое отсутствие.

– Мне очень хотелось бы тебя обрадовать. Однако, боюсь, нечем. Твои люди взяли того торговца из Кейптауна, который продал ВИРы «Дудже».

– Ах да, Хирама Севика.

Раскрыв портативный компьютер, Борн вывел на экран фотографию Севика и показал ее Линдросу.

– Это он?

– Нет, – ответил Линдрос. – А что?

– Это тот человек, которого взяли в Кейптауне и доставили в Вашингтон. Ему удалось бежать, при этом один из его подручных убил Тима Хитнера.

– Проклятие! Хитнер был отличным парнем. – Линдрос постучал пальцем по экрану. – В таком случае кто это?

– Полагаю, это Фади.

Линдрос не мог поверить своим ушам.

– Он был у нас в руках и мы его отпустили?

– Боюсь, что так. С другой стороны, это первое указание на то, как выглядит Фади в действительности.

– Дай-ка посмотрю. – Линдрос пристально всмотрелся в фотографию. Наконец он сказал: – Господи, это действительно Фади.

– Ты уверен?

Линдрос кивнул.

– Он был там, когда нас сбили. Здесь он в гриме, но я узнаю форму лица. И его глаза. – Снова кивнув, он вернул компьютер. – Да, это Фади.

– Ты не мог бы набросать его портрет?

Линдрос кивнул. Борн ушел и вскоре вернулся с альбомом и горстью карандашей, полученных у пилота.

Линдрос принялся за работу. Борн, не удержавшись, высказал еще одну вещь, которую заметил в своем друге.

– Мартин, у тебя такой вид, как будто ты хочешь сказать мне еще кое о чем.

Линдрос оторвался от альбома.

– Вероятно, ничего в этом нет, но… – Он покачал головой. – Когда я оставался один на один с другим человеком, допрашивавшим меня, неким Аббудом ибн Азизом, правой рукой Фади, тот постоянно называл одно и то же имя. Хамид ибн Ашеф.

– Я такого не знаю.

– Да? А мне казалось, я видел это имя в твоем досье.

– Если так, должно быть, речь идет об операции, задуманной Алексом Конклином. Но если я и имел к ней какое-то отношение, то в памяти у меня ничего не сохранилось.

– Мне просто хочется узнать, почему Аббуда ибн Азиза так интересовала та операция. Впрочем, теперь, наверное, я это уже никогда не узнаю. – Линдрос отпил большой глоток воды. Он тщательно выполнял предписания врача: отдыхать и восполнять потерянную жидкость. – Джейсон, конечно, я еще не совсем пришел в себя, но шок уже остался позади. Я знаю, что начальство пропустит меня через целую систему тестов, определяя мою годность.

– Ты вернешься к работе, Мартин.

– Надеюсь, ты понимаешь, что тебе предстоит сыграть в этом ключевую роль. В конце концов, никто не знает меня так, как ты. Так что ЦРУ придется положиться на твое мнение.

Не удержавшись, Борн рассмеялся.

– Вот это будет здорово.

Сделав глубокий вдох, Линдрос медленно выпустил воздух, а вместе с ним и тихий присвист, проникнутый болью.

– Как бы ни сложились дела, я хочу, чтобы ты обещал мне одну вещь.

Борн пристально всмотрелся в лицо друга, стараясь найти в нем малейшие признаки того, что будут искать в нем психологи ЦРУ: свидетельства «промывания мозгов», превратившего Линдроса в бомбу с часовым механизмом, человеческое оружие, направленное на то, чтобы уничтожить управление. Эта мысль не покидала Борна с тех самых пор, как он отправился на поиски друга. Он ломал себе голову, что будет страшнее: найти своего друга мертвым или обнаружить, что он стал врагом?

– «Дуджа» – группировка с жесткой организацией и умелым управлением, причем обладает доступом к практически неограниченным запасам самого современного вооружения. Фади, несомненно, получил образование на Западе. Все это выделяет «Дуджу» среди прочих террористических группировок, с которыми нам приходилось сталкиваться, – продолжал Линдрос. – Завод по обогащению урана – очень дорогостоящее предприятие. Кто может выбросить такие огромные деньги? Я думаю, за этим стоит преступный картель. Наркоденьги из Афганистана или Колумбии. Если перекрыть этот источник, лишить террористов финансирования, это будет означать, что они потеряют возможность обогащать уран, получать современное оружие. Вот самый надежный способ отбросить их назад в каменный век. – Он понизил голос. – В Ботсване я, кажется, вышел на финансовый след «Дуджи», ведущий в Одессу. У меня есть имя: Лермонтов. Федор Владиславович Лермонтов. Сведения, добытые в Уганде, однозначно указывают на то, что Лермонтов обосновался в Одессе.

У него зажглись глаза, вернулось знакомое возбуждение.

– Только подумай, Джейсон! До сих пор наша единственная надежда уничтожить исламскую террористическую группировку заключалась в том, чтобы проникнуть в нее изнутри. Однако эта тактика является настолько сложной, что нам еще ни разу не удавалось добиться успеха. И вот теперь впервые перед нами открылась другая возможность. Это реальный способ обезоружить самую опасную в мире террористическую организацию извне.

Этим я займусь сам. Но что касается главного финансиста, тут я никому не доверяю так, как тебе. Мне нужно, чтобы ты как можно скорее отправился в Одессу, выследил этого Лермонтова и устранил его.

Несуразный особняк из бутового камня был построен больше ста лет тому назад. С тех пор у него было достаточно времени, для того чтобы обжиться среди бескрайних холмов штата Вирджиния. Остроконечная крыша со слуховыми окнами, крытая черепицей. Владение окружено высокой кирпичной стеной с массивными стальными воротами, открывающимися дистанционно. Соседи считают, что особняк принадлежит удалившемуся от мира писателю, который, если взглянуть на копию сделки, хранящуюся в расположенном всего в пятидесяти километрах окружном архиве, выложил за него двести сорок тысяч долларов администрации округа, после того как был закрыт расположенный здесь до этого приют для душевнобольных. По слухам, у этого писателя тоже не все дома; он явно страдает манией преследования. Как иначе объяснить проволоку под напряжением, натянутую над стенами? Как иначе объяснить двух поджарых и постоянно голодных доберманов, которые бегают по территории, злобно рыча?

На самом деле особняк принадлежит ЦРУ. Ветераны управления, знающие, что к чему, прозвали его «угрюмым домом», потому что именно здесь агенты отчитываются о своих неудачах. О доме сложены мрачные шутки, потому что само его существование вселяет беспокойство. Именно сюда морозным зимним утром прямо из аэропорта имени Даллеса привезли Борна и Линдроса.

– Поверните голову вот так, хорошо.

Сотрудник ЦРУ положил руку на затылок Мартину Линдросу, как до того он совершил то же самое с Борном.

– Смотрите прямо перед собой, – продолжал сотрудник, – и постарайтесь не моргать.

– Да я уже тысячу раз проделывал это, – проворчал Линдрос.

Не обращая на него внимания, агент включил анализатор сетчатки глаз и прочитал данные исследования правого глаза Линдроса. Сняв изображение, анализатор автоматически сравнил рисунок сетчатки с эталоном, хранящимся в памяти. Совпадение было полным.

– Добро пожаловать домой, господин заместитель директора. – Улыбнувшись, агент протянул руку. – Рады приветствовать вас в «угрюмом доме». Ваша дверь вторая налево. Мистер Борн, а ваша – третья дверь направо.