Чингиз Абдуллаев - Зло в имени твоем Страница 42

Еще через три часа она переехала в отель «Мапочо». Весь день она гуляла по городу, чувствуя за собой наблюдение опытных агентов. Вечером в ее номере неожиданно зазвонил телефон. Она, удивившись, сняла трубку.

– Сеньора Частер, – раздался знакомый голос полковника Чернова, – я говорю с вами из Буэнос-Айреса.

– Я вас слушаю, – ошеломленно сказала она.

– Вы встречались с этим красным коммунистом? – спросил вдруг чудовищно спокойно Чернов. – Что он вам сказал?

«Господи, – испугалась она, – ведь телефон наверняка прослушивают».

– Алло, – не веря самой себе, пробормотала она, – кто это говорит?

– Вы разве не узнали меня, сеньора Частер? Это Блейк. Дуайт Блейк из Родезии. – Он давал ей прийти в себя. – Мы ведь договаривались с вами, чтобы вы сделали серию статей для моего журнала. Вы хотели встретиться со всеми, в том числе и с коммунистами. Он вам рассказал что-нибудь интересное?

– Нет, ничего. Никакого материала, – наконец поняла она.

Чернов говорил специально для слушавших агентов. Чтобы они слышали этот разговор.

– Нужно встречаться со всеми. Пойдите в тюрьму, попросите у тюремной администрации увидеть некоторых заключенных. В мире должны знать, что чилийское правительство не наказывает никого просто так. Только террористов и коммунистов.

– Хорошо, мистер Блейк.

– Ваш оператор мне все рассказал. Он сегодня полетит обратно. – Чернов сделал паузу и сказал: – В Мексику.

Она все поняла и улыбнулась, полковник был в своем амплуа.

– Да, конечно, – сказала она, – пусть уезжает. – И, положив трубку, впервые почувствовала себя не так одиноко. Потом, вспомнив слова Чернова, с ужасом подумала, что завтра придется тащиться в чилийскую тюрьму, брать интервью у местных церберов. Нужно будет продумать интервью. В таком настроении она спустилась вниз к ужину. Она уже заканчивала есть, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Решив, что это опять кто-то из наблюдателей, она раздраженно отодвинула тарелку и обернулась. За соседним столиком сидели двое молодых людей. Один был особенно красив: высокий, длинноволосый, с правильными чертами лица. Поражало выражение его глаз. Насмешливые и одновременно излучающие какую-то силу, они внимательно смотрели на Марину. Он ей нравился, определенно он ей очень нравился. Она это сразу почувствовала. И почему-то, подвинув к себе тарелку, продолжала есть, словно его взгляд обладал гипнотизирующим влиянием.

Уже закончив есть, она обернулась. Он по-прежнему смотрел на нее. Его спутник сказал что-то, и мужчина, не спуская с нее глаз, что-то пробормотал. Видимо, не хотел уходить. Его спутник поднялся и вышел из ресторана. А они остались сидеть вдвоем.

Марина никогда не верила в любовь с первого взгляда. Ей казалось, что невозможно влюбиться в понравившуюся картинку. Не зная человека, не прочувствовав его мысли, не ощутив волнующие его проблемы, не осознав цельности его характера, не прикоснувшись к его душе, невозможно вынести определенное мнение о мужчине – в этом Марина была твердо убеждена. Но сидевший перед ней человек заставлял ее забыть все те условности и глупости, коими была забита ее голова. Он ей просто нравился. Как картинка. Но, видя эту картинку, она уже ни о чем не думала и ничего не хотела.

Марине казалось, что такое всепоглощающее чувство невозможно после первого взгляда. Но сегодня она поняла, что ошиблась. Ей нравились мужчины такого типа. Сильные и красивые, с насмешливыми, все понимающими глазами. Она чувствовала, что нравится ему. И это вселяло еще большую уверенность. Он вдруг поднялся, и она почувствовала, как сильнее забилось ее сердце. Он подошел к ней ближе.

– Вы разрешите? – спросил он по-испански.

Она подняла на него глаза.

– Я вас не знаю, – это было равносильно разрешению. Он это понял.

– Поэтому я подошел, чтобы познакомиться, – улыбнулся он, – но вы разрешите мне сесть за ваш столик?

– Садитесь. – Она пожала плечами, оглушенная его появлением рядом.

– Официант, – позвал он, – два кофе.

– Вы давно в нашем отеле? – спросил незнакомец.

– Я приехала сегодня утром. – Она сама не понимала, почему отвечает на его вопросы. Но разыгрывать притворное возмущение не хотелось. Ей было приятно его присутствие рядом.

– Тогда мне повезло, – улыбнулся незнакомец, – такую красивую женщину я увидел первым. Это впечатляет, вы не находите?

– Не знаю. Я как-то над этим не задумывалась.

– Конечно. Вы же не можете смотреть все время в зеркало, чтобы у вас поднималось настроение, как у меня.

Она улыбнулась.

– Вы всем женщинам говорите эти слова?

– Только очень красивым женщинам, – воркующе произнес он, – очень красивым.

Официант принес две чашки кофе.

– Вы приехали издалека? – спросил он.

– Да, из Мексики.

– Господи, какое чудо, – встретить в Чили, на другом конце света, мексиканку.

– А чем вам не нравятся мексиканки? – поинтересовалась она.

– Наоборот, после нашего сегодняшнего знакомства я понял, что всегда любил только женщин Мексики.

– Вы довольно опытный обольститель. Вам этого не говорили?

– Много раз. Вы фотомодель?

– Я журналистка.

– Быть этого не может. Как только я вас увидел, так сразу понял, что именно вы можете составить конкуренцию любой фотомодели. С такими красивыми волосами и такой фигурой.

– Не думаю, что я бы подошла.

– Почему?

– У меня не хватит терпения, чтобы ходить по подиуму в окружении других красоток, – призналась она, – для этого я достаточно независима.

– Вы мне нравитесь все больше, – улыбнулся он, – с таким характером вы мне подойдете.

– Я еще не знаю ваш характер.

– Мягкий и добрый. Немного сентиментальный.

– Это вы говорите для меня?

– Конечно.

– А на самом деле?

– Упрямый, – серьезно сказал он, глядя ей в глаза.

Она вдруг разозлилась. Сидит тут и чувствует себя полной дурой, забыв о своем задании. Нужно пойти к портье и выяснить, где живут интересующие ее люди.

– Мы даже незнакомы, – сказала она собеседнику.

– В таком случае давайте срочно исправим эту оплошность, – предложил он. – Как вас зовут?

– Мария. Мария Частер.

– Какое красивое имя – Мария!

Она вдруг вспомнила Робера и побледнела. Господи, неужели она приносит несчастье всем окружающим.

– А вы не местный? – спросила она.

– Нет, – улыбнулся он, – разве вы не поняли этого по моему акценту?

– Я не прислушивалась.

– Я француз.

«Господи, не надо», – хотелось закричать ей. Но она молчала.

– Меня зовут Ален Дорваль, – сказал незнакомец. – Что с вами? Вам, кажется, плохо?

Глава 4

После того как он назвал свое имя, ей действительно стало плохо. И она попросила проводить ее до своего номера. Француз оказался галантным кавалером. Он не стал ни о чем расспрашивать, видя, что молодая женщина сильно побледнела. Но успел выпросить завтрашнее свидание в пять часов вечера. И удалился. Марина, заперев за ним дверь, села на свою постель, совершенно разбитая. Незнакомец был Аленом Дорвалем, тем самым французом, ради вычисления которого ее и послали сюда. И если Дорваль раньше ее выйдет на оставшегося в живых Сабельи или уже вышел на него, то она должна будет дать знак Ронкалю. И если приедет Марат и француз попытается защитить его, она должна дать знак Ронкалю. Во всех вариантах исход ясен – пуля Ронкаля должна найти свою жертву. И той жертвой с очень большой вероятностью может стать Ален Дорваль.

Она пошла в ванную комнату и, открыв холодную воду, залезла под душ, дрожа от ледяных струй, бьющих по ее телу. Или вода была недостаточно холодна для нее и дрожала она совсем по иному поводу? Ответа на этот вопрос она не нашла. И в эту ночь сон ее был тяжелым и мрачным, и, проснувшись утром, она даже не могла вспомнить все кошмары, которые мучили ее в эту ночь. Было уже двадцать третье число. До приезда Марата оставалось два дня.

Утром она не стала завтракать, опасаясь встретиться с французом, и, наскоро перекусив в ближайшем кафе, поспешила в тюрьму, оправдывать то невольное алиби, которое ей сумел подарить полковник Чернов, позвонив из Буэнос-Айреса. Полдня ушло на то, чтобы пробиться к начальству. И наконец, в половине четвертого ей удалось получить пропуск на завтра, разрешающий поговорить с самим начальником тюрьмы. Она выскочила из здания и поймала такси, стараясь не обращать внимания на засуетившихся позади нее наблюдателей, не понимавших, куда она спешит.

Она остановила машину у косметического салона, и разочарованные агенты долго ждали, пока наконец она закончит укладывать волосы. Без десяти пять она уже ехала в свой отель, на встречу с Аленом Дорвалем.

Нескольких лет работы в группе с такими мастерами, как Марков и Чернов, оказалось достаточно, чтобы осознать всю выгоду ее нового положения. Она не просто подтвердила свое алиби, сумев получить пропуск на завтра и свидание с начальником тюрьмы, у которого она собиралась взять интервью. Она еще и встречалась с представителем французской контрразведки, легально прибывшим в страну и зарегистрировавшимся в своем посольстве. И все это говорило в ее пользу. Правда, она не была в два часа дня в условленном месте у Ратуши, но она успокаивала себя тем, что Ронкаль не мог так быстро прибыть в Сантьяго и ему нужны будут еще сутки, чтобы выправить себе необходимые документы. Ровно в пять часов она встретилась с Дорвалем. Он не скрывал своего восхищения ее новой прической. Она, в свою очередь, почти искренне радовалась встрече с ним. Почти, если не вспоминать Ронкаля, ставшего к этому времени настоящим проклятием для Марины.