Тайна Орлиной сопки. Повести - Левин Минель Иосифович Страница 44

Широкая, слегка угловатая фигура водителя дышала здоровьем. Майор уже знал, что Пименова в сентябре прошлого года буквально заставили в порядке поощрения поехать на Черное море.

— Хорошо отдохнули? — спросил капитан.

— Да как вам сказать. Море, конечно, шикарное. Только я через две недели сбежал.

— Прямо домой?

— Не совсем. У меня родня в Николаеве. Вот уж где я отвел душу! — Он вдруг смешался. — Обещал им писать часто, но только одну телеграмму и отбил за это время.

Пименов достал из кармана автоматическую ручку «Ленинград».

— Вот если бы она сама писала.

— Позвольте вашу ручку, — сказал Колчин.

— Пожалуйста.

Майор сделал какую-то запись в своем блокноте.

Чернила оказались фиолетовые.

Он вернул ручку Пименову.

— Хорошо пишет. Кстати, где вы приобрели эту ручку?

— Не знаю, — чистосердечно признался шофер. — По-моему, я ее вообще не покупал.

— Как так?

— Да очень просто, — улыбнулся Пименов. — Однажды полез в карман — гляжу, ручка.

— Может, кто оставил в автобусе?

— Нет, — решительно сказал Пименов. — Просто она вдруг сама появилась в кармане.

— Фантастика! — заметил Колчин.

— Вот именно.

— А не связано ли это как-то с яблоками?

— Чего, чего?

— Ну шел разговор о яблоках, и вы решили записать неизвестные сорта или что-то в этом роде, случайно взяли чужую ручку.

— Нет!

— Хорошо, — сказал Колчин. — На всякий случай запишите мой номер телефона.

— С удовольствием. Мне самому интересно знать, откуда взялась ручка, и теперь я опять буду думать об этом.

— Еще один вопрос, — сказал майор. — Вы не помните, какими чернилами была заправлена ручка в тот момент, когда появилась у вас?

— Голубыми. Я потом везде искал такие чернила, уж очень они мне понравились. Но во всех магазинах были только фиолетовые.

Майор Колчин даже усомнился:

— Удивительное везение. И Урунов, судя по всему, сталкивался с Решетовым, и Пименов.

— Удача здесь ни при чем, — обронил Дианинов. — А вот закономерность вполне объяснима, потому что мы правильно наметили пути поиска. — Он усмехнулся. — Да у вас еще, как я понял, есть волшебное яблочко: катится по золотой тарелочке, показывает, что на свете делалось.

— Пожалуй, — согласился Колчин.

— Может, поделитесь этим чудом с товарищами?

— Несомненно, — заверил майор, подыгрывая полковнику. — От моего яблочка не убудет.

Саидов поздоровался с Темировым и вынул из кожаной куртки служебное удостоверение.

— Прошу, муаллим, — заискивающе произнес Темиров.

Саидов осмотрелся. Неказистая канцелярская мебель: однотумбовый стол и несколько стульев, обитых дешевой тканью. На столе лежали бумаги, прижатые к стеклу пузатым чайником с лиловыми разводами.

Темиров налил остывший чай в узорчатые пиалы и протянул одну из них гостю.

— Чем могу служить, муаллим?

Саидов не торопился с ответом. Темиров поправил воротник голубой трикотажной рубашки, застегнутой на все пуговицы. Серый двубортный костюм мешковато сидел на его долговязой фигуре. Обвислые, редкие усы придавали лицу меланхолическое выражение.

— В сентябре вам выдали путевку в Сочи, — сказал подполковник.

— Да, муаллим, — с готовностью подтвердил Темиров.

— А не помните, какого числа вы выехали с курорта? — поинтересовался Саидов.

Темиров неожиданно растерялся.

— Д-дело в том, — запинаясь, произнес он, — что я вообще никуда не выезжал.

— Как это понимать?

— Д-дело в том, — повторил Темиров, еще больше заикаясь, — что эту путевку оформили потом на мою жену Г-гулчехру Абдусаломову.

По кругу

Гулчехра была в красно-белом платье из хан-атласа. Вышитая золотом тюбетейка, словно корона, венчала ее густые черные волосы.

— Чем могу быть полезной, муаллим?

— Осенью прошлого года вы отдыхали в Сочи, — напомнил подполковник.

— Да, — подтвердила Гулчехра. — Это была необыкновенная поездка. Я впервые увидела море.

— Тогда безусловно. А теперь постарайтесь вспомнить, каким поездом возвращались в Москву?

— Не знаю. Только он был неудобным: очень рано пришлось вставать, чтобы успеть на вокзал.

— Ничего запоминающегося не было в пути? — поинтересовался Саидов.

Гулчехра пожала плечами.

— Обыкновенное дорожное знакомство. Вам, во всяком случае, это неинтересно.

— И тем не менее расскажите, — попросил Саидов.

— Ну была одна встреча. Только в Москве наши пути разошлись. А сейчас бы я, пожалуй, и не узнала своего случайного попутчика.

Гулчехра держалась уверенно, как человек, которому нечего скрывать. Подполковнику вдруг показалось, что он зря тратит время. Но он все же положил на стол фотографию Решетова.

— Вам, случайно, не известен этот человек?

— Вроде нет, — чуть помедлив, ответила женщина и почему-то смутилась.

— Ладно, — сказал подполковник. — Будем продолжать поиски.

— А что вас, собственно, интересует? — спросила Гулчехра.

— Все, что связано с этим человеком. Тогда легче будет раскрыть преступление.

— Часы я купил на толкучке в Душанбе у незнакомого человека, — объяснил тракторист Вахидов.

— Чем можете подтвердить? — задал вопрос майор Шестопалов.

— А ничем.

— Придется подумать.

— Это вы докажите, если я приобрел их в другом месте.

— В таком случае хотя бы вспомните, как выглядел человек, у которого вы купили часы?

— С тех пор я столько людей перевидал, что немудрено и ошибиться.

— Ну а когда вы купили часы? — спросил Шестопалов.

— Летом, в июне.

— Что же, проверим.

— Каким образом? — Вахидов облизнул верхнюю губу с приметной родинкой.

— Спросим у вашей жены, детей, знакомых.

— Откуда они знают?

— Кто-нибудь да запомнил, когда у вас появились эти часы.

— А может, я их вообще не носил?

— Тогда для чего же купили?

— Подвернулись по дешевке, вот и все.

— Но домой-то вы их принесли?

— А если нет?

— Где же они хранились почти полгода?

— Какие еще полгода?

— До свадьбы вашей дочери.

— И чего вы прицепились к этим часам? — вдруг вконец рассердился Вахидов. — Краденые они, что ли?

— Хуже, — пояснил Шестопалов. — Такие же часы сняты с руки убитого.

— Мало ли похожих часов, — криво усмехнулся Вахидов.

Высокая худенькая девушка была в демисезонном пальто с капюшоном и деревянными пуговицами.

— Здравствуйте, — сказала она, уступая дорогу капитану Рахимбаеву.

Где-то он уже видел это бледное, хорошенькое личико с доверчивыми бирюзовыми глазами.

— Вы меня не помните? — робко улыбнулась она.

— Не очень.

— А мою раскладушку?

— Вы — Нина?!

Она тихонько рассмеялась.

— Вспомнили!..

— Ну так ведь в ту пору вы были совсем в другом наряде, — стал оправдываться капитан.

Как он мог ее забыть? Тогда, в колхозе «Ватан», он даже мысленно собирался жениться на ней, чтобы «исправить семейное положение».

Ослепительный, звенящий день стал праздничным и нарядным.

— А не посидеть ли нам в скверике? — предложил Рахимбаев. — Кстати, мы ведь с тех пор больше не встречались.

— Я только недавно выписалась из больницы.

— Значит, нам обязательно надо поговорить! — Рахимбаев повел девушку к свободной скамейке у фонтана. — Здесь будет удобно.

Она не стала возражать.

— Простите, Ниночка, — сказал капитан. — Вам ничего не говорит этот снимок?

— Мне, кажется, я видела этого человека, — немного подумав, ответила девушка.