Джон Гарднер - Операция «Ледокол» Страница 45

— Есть еще. — начал Мосолов, но передумал продолжать.

— Смотри осторожней, Коля, — весело ответила Пола. — Нож, который Кнут держит у твоего горла, острый, как гильотина. Он может отсечь тебе голову одним точным ударом.

Девушка обернулась к Трифону и что-то быстро сказала ему. В мигающем свете от костра было видно, как по лицу лопаря проскользнула широкая улыбка. Бережно лелея обоженную руку, он подошел к Мосолову, подобрал с земли свой автомат, отобрал у русского пистолет и обыскал его.

— Как дети малые! — сказала Пола о лопарях. — Я приказала им связать Колю, отвести в лес и привязать к дереву.

— А может, лучше держать его при себе до последней минуты? — предложил Бонд. — Ты говоришь, у него были здесь люди.

— Мы разделались с ними.

— Могут быть еще. Он ожидает воздушную атаку на рассвете. Зная Колю в действии, я бы не оставлял его без присмотра.

Пола задумалась на секунду и, смягчившись, отдала лопарям новый приказ. Колю связали по рукам и ногам, заткнули рот кляпом и запихали в угол коты. Русский с почти угрюмым видом продолжал хранить гордое молчание.

Пола кивнула Бонду в сторону выхода. Выйдя на улицу, она понизила голос:

— Конечно, ты прав, Джеймс. Спокойней, когда он здесь, да и в округе действительно могут оказаться еще его люди. Только в Финляндии мы будем в полной безопасности. Но…

— Но, как и мне, тебе хочется взглянуть, что случится с «Ледяным дворцом», — улыбнулся Бонд.

— Точно, — согласилась она. — А когда все закончится, мы отпустим его. Если, конечно, ты не захочешь забрать его голову с собой в Лондон.

Бонд сказал, что считает нелогичным таскать Колю Мосолова с собой — лишняя обуза. «Лучше избавиться от него перед самым отъездом», — был его заключительный вердикт.

Теперь им предстояла работа: Поле послать сообщение в Хельсинки, Бонду — М.

Зайдя в коту, в которой находился радиопередатчик, Бонд начал хлопать по своим карманам.

— Ты не это ли ищешь? — Подойдя к Бонду, Пола протянула ему его бронзовый портсигар и золотую зажигалку.

— Ты ни о чем не забываешь.

— Посмотрим, возможно, попозже я докажу тебе это, — ответила Пола Вакер и, невзирая на присутствие в коте лопарей, встала на цыпочки и поцеловала Бонда, сперва нежно, а затем с долей настойчивости.

Коротковолновый передатчик, находившийся во второй коте, мог отсылать радиограммы как морзянкой, так и открытым текстом. К нему также прилагалось специальное компрессорное устройство для так называемого «радиовыстрела». Оно позволяло записывать шифровку на магнитофонную ленту и, воспроизводя ее за какую-то долю секунды на убыстренной скорости, передавать в эфир, после чего другая сторона записывала радиограмму и воспроизводила ее уже на замедленной скорости для дальнейшей расшифровки. Ни для кого не секрет, что в эфире подобные радиограммы не отличить от электрических помех.

Пару минут Бонд понаблюдал, как Пола составляла текст своего послания для Хельсинки. Теперь он ни капельки не сомневался в том, что девушка была настоящей профессионалкой. Пола несомненно работала на СУПО — то, о чем ему следовало бы уже давным-давно догадаться, если учесть, на сколько близкими были их взаимоотношения. Бонд уже спрашивал у Полы ее позывной и был приятно удивлен, узнав, что в операции против фон Глёды девушка значилась как «Вуобма» — старое лопарское слово, означающее хлев или сарай, в который загоняют оленей для разведения породы.

Не имея под рукой никаких средств для кодировки сообщения (сохранился только пистолет «Хеклер», остальное либо сгинуло, либо осталось в автомобиле), Бонду пришлось составлять свою радиограмму открытым текстом. После нескольких неудачных попыток ему удалось «состряпать» следующее:

ЧЕРЕЗ ШПС ЧЕЛТЕНХЕМ 4212997 ДЛЯ М ТЧК ЛЕДОКОЛ ЗАТОНУЛ НО К РАССВЕТУ ЗАДАНИЕ БУДЕТ ВЫПОЛНЕНО ТЧК ВОЗВРАЩУСЬ КАК МОЖНО СКОРЕЕ ТЧК ВНИМАНИЕ ОСОБО СРОЧНО ПОВТОРЯЮ ОСОБО СРОЧНО ДОСТАНЬТЕ ИЗ ПОДВАЛА САМУЮ ЛУЧШУЮ БУТЫЛКУ ТЧК Я РАБОТАЮ ЧЕРЕЗ ВУОБМУ СТОП 007.

Бонд понимал, что подпись «007» кого-нибудь сильно удивит, но ничего не мог поделать. По крайней мере, его указание убрать пленника было вполне понятным. Конечно, не шик, но с другой стороны, перехвати эту радиограмму люди НСДА — ничего не изменится: им все равно уже было известно, где М держит пленного солдата. Эта шифровка лишь предупредит их о том, что его перевозят в другое место. Так вот сходу да без необходимых на то средств это было лучшее, что Бонд мог сделать.

Закончив свое послание, Пола взяла у Бонда бумажку с его текстом, добавила код, уточнявший, что шифровку нужно переслать через Отдел связи СУПО в Штаб правительственной связи в Челтенхеме, и записала текст на магнитофонную ленту для компрессии.

Когда все было сделано, Бонд и Пола обсудили план дальнейших действий. Бонд предложил наилучший по его мнению метод поддерживания непрерывного наблюдения за бункером. Больше всего его волновала воздушная атака, назначенная на рассвете, после которой необходимо было убраться из этих мест как можно быстрее, избавиться от Коли Мосолова и перебраться через границу с минимальным риском.

— Обратную дорогу найдешь? — спросил он у Полы.

— С завязанными глазами. Не волнуйся, я расскажу тебе о ней потом. Вот только, уехав отсюда, нам придется спрятаться у границы и ждать, пока достаточно не стемнеет.

Через Полу Бонд приказал лопарям разобрать коту, в которой находился радиопередатчик, упаковать вещи и погрузить все на скутеры (огромные снегоходы четырех лопарей были спрятаны неподалеку). Затем он распределил смены караула и попросил одного из лопарей разбудить их задолго до назначенной на рассвете атаки.

— Мосолов, конечно, обуза, — констатировал Бонд, — но нам придется держать его при себе до последнего.

Пола пожала плечами.

— Оставь Колю моим лопарям. Они разберутся с ним, — пробормотала она. Однако Бонд не хотел, чтобы кровь русского была на его руках. Подобную мысль он допускал лишь на крайний случай.

Итак, все было обговорено, все приказы — отданы. Лопари принялись разбирать коту с радиопередатчиком, а Бонд и Пола направились к оставшемуся вигваму.

Ветер, пробивавшийся сквозь деревья, внезапно донес до них протяжный, леденящий кровь вой, за которым последовал еще один.

— Волки, — пояснила Пола. — Для финских пограничников этот год выдался удачным: почти каждому патрулю удается пристрелить как минимум два волка в неделю, и уже три медведя с начала Рождества. Зима в этом году выдалась особенно суровой. И ни в коем случае не верь всем этим толкам, будто бы волки безобидны! В плохую зиму, когда пища — редкость, они нападут на кого угодно, будь то мужчина, женщина или ребенок!

Трифон (с забинтованной рукой) уже успел покормить Колю, который так и сидел в углу коты. Бонд и Пола заранее договорились ни при каких обстоятельствах не обсуждать свои планы в присутствии русского и делали вид будто Коли вообще не было в коте. Однако рядом всегда находился вооруженный лопарь, зорко следивший за ним.

Бифштекс из оленины, приготовленный Трифоном, оказался восхитительным. Пока Пола и Бонд с наслаждением его ели, лопарь кивал и улыбался, радуясь, что им нравится. За то короткое время, которое Бонд провел в секретном лагере Полы, у него успело вырасти чувство огромного уважения к ее крутым жизнерадостным лапландцам.

За едой Пола достала бутылку водки, и они выпили за успешный финал, чокнувшись бумажными стаканчиками и сказав друг другу «киппис» — финский эквивалент «за здоровье». После еды Пола с Бондом устроились в самом большом спальном мешке. Мосолов, казалось, к тому времени уже уснул, да и парочка тоже, после нескольких нежных объятий, вскоре успокоилась. Проснулся Бонд оттого, что его тряс за плечо Кнут. Пола сразу же принялась переводить ему слова лопаря: вокруг бункера замечена активная деятельность.

— А до рассвета еще добрых пол часа, — объявила она.

— Отлично, — подытожил Бонд и взял командование на себя: коту следует немедленно разобрать, после чего одному из лопарей спрятаться в лесу и сторожить Мосолова, а остальным собраться у наблюдательного поста.

Уже через пять минут Пола и Бонд присоединились к Трифону, который, спрятавшись на вершине заснеженной скалы, изучал долину, глядя в прибор ночного видения. Двое лопарей за их спинами тихо занялись разборкой лагеря, а Кнут, подталкивая автоматом, повел Колю куда-то в лес.

Даже в предрассветных сумерках, которые оповещали, что до рассвета осталось минут двадцать, открывшаяся перед Бондом картина восхищала. Отсюда, с наблюдательного поста Полы, маленькая полянка и гигантская каменная крыша бункера были как на ладони. Теперь было отчетливо видно, что вход в «Ледяной дворец» вырублен прямо в высокой скале, которая напоминала гигантскую полукруглую ступеньку из неотесанного камня, расположившуюся прямо посреди густого леса. На маленьком пространстве перед входом в бункер все деревья были вырублены под корень. Тропы, окружавшие бункер, пролегали через лес и поднимались по обледенелым и заснеженным скалам к вершине склона, где растительности было меньше. С южной стороны над этим громадным каменным осколком сквозь густой лес пролегала голая просека — широкая взлетная полоса, напоминавшая длинный светло-серый палец. Полоса начиналась у скалы и упиралась в обрыв, находившийся в самой гуще дремучего леса.