Йоханнес Зиммель - В лабиринте секретных служб Страница 45

— Извините, я сейчас же продолжу с вами, месье. Пиесо отдал ремешок и сдачу Фреду. Тот поблагодарил взял свой зонт и вышел из магазина. Если бы Пиесо посмот рел ему вслед, то очень бы удивился — несмотря на сильный дождь, покупатель не раскрыл свой зонт. Танцующей походкой Пиесо подошел к своему клиенту.

— Итак, месье… — Он не договорил фразу, заметив от сутствие трех самых дорогих браслетов. Сначала ему пока залось, что это шутка. Дегенерирующие аристократы иногда шутили таким образом. Пиесо улыбнулся Паулю де ла Року.

— Ха, ха, вы меня напугали.

Отлично вышколенный Томасом Пауль высокомерно поднял брови:

— Что вы сказали, вам плохо?

— Напротив, но шутка зашла слишком далеко, положите браслеты на прилавок.

— Повторите! Вы что, пьяны? Вы думаете, что я… Ах, действительно, где же три браслета?

Пиесо побагровел, его голос сорвался на крик:

— Если вы сейчас же не положите браслеты на место, я вызову полицию. — На это Пауль ответил заранее подготовленной репликой и начал смеяться. Этот смех лишил Пиесо остатка самообладания, судорожным движением он нажал кнопку под прилавком. С шумом упали стальные решетки, блокирующие двери и окна. В руках у Пиесо оказался большой револьвер, и он завизжал:

— Руки вверх, не двигаться! Пауль, усмехаясь, поднял руки.

— Бедный сумасшедший, вы пожалеете об этом. Через некоторое время прибыла полиция. В состоянии полнейшего душевного равновесия Пауль де ла Рок предъявил французский загранпаспорт на имя виконта Рене де Тиесо, проживающего в Париже на бульваре Фоша. Это был прекрасный фальшивый паспорт. Лучшие силы «Старого квартала» трудились над его изготовлением. Несмотря на это, полиция заставила Пауля раздеться и тщательно обыскала его. Однако все было напрасно. Ни бриллианты, ни браслеты не были обнаружены. Тогда полицейские потребовали от Пауля доказать, что он в состоянии уплатить три миллиона франков. Улыбаясь, подозреваемый попросил позвонить директору отеля «Бристоль». Директор подтвердил, что виконт де Тиесо депонировал в сейфе для проживающих в отеле шесть миллионов франков. Ловкий трюк! Пауль действительно остановился в «Бристоле» и действительно депонировал капитал банды в сейфе гостиницы. Полицейские стали заметно вежливее. Когда парижская полиция на телеграфный запрос Марселя ответила, что виконт Рене де Тиесо проживает на бульваре Фоша, очень состоятельный, поддерживает связь с нацистами и правительством Виши, в настоящее время выехал в Южную Францию, Пауль был освобожден с тысячью извинений Полностью подавленный, бледный, как мел, ювелир Морис Пиесо выражал свои сожаления. Покупатель ремешка для часов, о котором Пиесо смог дать неточные данные, бесследно исчез.

Все это Томас Ливен предвидел, планируя посещение ювелира Паулем с паспортом на имя виконта де Тиесо. В выработке легенды ему помогла газета «Пари Матч» от 2 января 1941 года, где под рубрикой «Светская жизнь» был опубликован портрет дружившего с нацистами аристократа виконта Рене де Тиесо, промышленника из Парижа, отбывшего на курорт в живописные Пиренеи. Разумеется, в Марселе трюк с зонтами нельзя было повторить. Зато аналогичные акции произошли в Бордо, Тулузе, Авиньоне и других городах. Многие ювелиры и торговцы антиквариатом приобрели печальный опыт знакомства с зонтичными клиентами.

Общим для подобных акций было то, что простые люди при этом не страдали. Наоборот! На юге Франции распространилась молва о том, что действует своеобразная подпольная организация, руководимая человеком, похожим на Робин Гуда. По стечению обстоятельств полиция напала на фальшивый след, о чем позаботился Томас Ливен. Она считала, что организаторов дерзких ограблений следует искать среди членов «Плешивой банды» — одной из старейших организаций в Марселе. Ею руководил Дантес Виллефорт, корсиканец, не без причины имевший кличку «Плешивый». После ювелирных дел последовало дело с переправой беженцев в Португалию. Виллефорт также занимался этим бизнесом. Но Шанталь все более активизировала свои усилия по спасению людей от нацистов. То, что она делала, противоречило принятым правилам. Она использовала старый, несправедливо забытый метод: низкие цены — большой оборот — приличная прибыль и даже — убегайте сейчас — заплатите потом. Можно представить настроение Плешивого, когда Шанталь полностью забрала в свои руки дело с переправой беженцев. Клиенты шли к ней потоком. Виллефорт узнал, что вся перестройка гешефта Шанталь проведена ее возлюбленным, являющимся мозгом банды, и, надо сказать, великолепным мозгом. Плешивый решил немного позаботиться об этом интеллигенте. Томас Ливен жил у Шанталь в «Старом квартале» Марселя до сентября 1942 года. Любовь между ними становилась все более страстной и вместе с тем непостоянной со стороны Шанталь. Однажды после удачной аферы она порывисто бросилась в объятия Томаса и тут же устроила ему сцену: «Ты раздражаешь меня своей высокомерной улыбкой, своим чувством превосходства! Думаешь, что сделал все сам. А мы маленькие придурки. Твои противные ухмылки мне надоели. Я не хочу больше тебя видеть, убирайся вон». Томас перебрался к своему другу Бастиану. Не прошло и двух часов, как раздался звонок Шанталь:

— Если сейчас же не вернешься, я убью себя.

— Но ты же не хотела меня больше видеть.

— Собака ты проклятая, собака, я света не вижу с тех пор, как ты уехал.

Томас вернулся. Состоялось примирение, после которого он вынужден был два дня отдыхать.

Жизнь Томаса, полная афер, опасности, продолжалась. В период с 1941 по 1942 год он провел три операции: с платиной, с промышленными бриллиантами и с фальшивыми декретами испанской фаланги.

В августе 1941 года в Марселе появился князь Лесков. Этот человек пришел из ниоткуда, так как невозможно было проследить его прошлое. Худощавый, высокомерный аристократ обладал притягательной, магнетической силой для агентов германской, английской, французской и даже советской разведок, а также для членов банды Плешивого. Пока эти господа суетились с глупыми лицами заговорщиков на тайных встречах в пивных и ресторанах, появилась новая группа заинтересованных. Это были люди Шанталь. Томас вымуштровал их так же тщательно, как господ де ла Рока и Майера…

Князь Лесков, видимо, не блефовал. У него была платина, правда, несколько слитков в качестве образцов. Этот благородный металл был необходим военной промышленности, особенно при производстве самолетов. Началось соревнование. Немецкий, британские и французские агенты хотели предоставить платину в распоряжение своих отечеств, советские же агенты рассматривали ее как свою собственность. Люди Плешивого тоже имели свои планы относительно платины. Что же касается Томаса Ливена, то его деловую философию можно было выразить следующими словами: «Надеяться и ждать». Эта позиция глубоко затрагивала душевное равновесие Шанталь. Она кричала: «Ты опять оскорбляешь меня, проклятая собака!»

Как и предвидел Томас, высокомерный князь развел кипучую деятельность. Он вел переговоры сразу со всеми, и, несомненно, на нем лежит вина в том, что в ночь на 24 августа в перестрелке были убиты немецкий и советский агенты. Спустя сутки князя нашли мертвым в гостиничных апартаментах. Слитки платины, которые он хранил под кроватью, исчезли. В ходе расследования французская полиция заподозрила в убийстве и краже платины двух господ в черных кожаных пальто, которые последними посетили князя и после этого на черном «пежо» уехали из Тулузы в северном направлении. Эти господа вскоре появились в деревне Гризоль без машины и багажа, без одежды и босиком. Они рассказали, что по пути были остановлены и ограблены бандитами в масках. Слитки платины во Франции не появились. Несколько позже они оказались в сейфе, который некий Евгений Велтери, гражданин Швейцарии, абонировал в национальном банке в Цюрихе. Господин Велтери прибыл из неоккупированной части Франции с помощью своей подруги Шанталь Тессо. Их паспорта были изготовлены специалистами «Старого квартала» Марселя.

Перед депортацией платины в Швейцарию Томас пережил несколько тяжелых часов. Как фурия, накинулась на него Шанталь, когда он изложил ей свой план.

— В Швейцарию? Ага, понимаю… Ты хочешь смыться и бросить меня здесь. Тебе понравилась другая. Думаешь, я не знаю кто? — Она умолкла на мгновение, чтобы перевести дыхание. — Эта жирная Ивонна! Я вижу, как она крутится около тебя!

— Шанталь, ты с ума сошла, я клянусь тебе.

— Заткнись! Я не посмотрела ни на одного мужика с тех пор, как знаю тебя! А ты, а ты, все мужчины свиньи! И еще с кем? С цветной!

— Она вовсе не цветная, — возразил Томас.

— А-а-а… — Она кинулась на него, царапая ногтями и кусая. — Откуда ты это знаешь, негодяй?

После скандала они помирились. Ночью Томас доказал ей, что он не любил белокурую Ивонну и никогда не полюбит ее. К рассвету Шанталь успокоилась. А после завтрака они пошли заказывать фальшивые швейцарские паспорта.