Роберт Ладлэм - Круг Матарезе Страница 46

Обхватив корсиканца за шею, Василий рывком поднял его.

Внезапно раздался хруст ветки, и он увидел ногу, наступившую на сухой сук. Василий поднял глаза, и у него перехватило дыхание.

Прямо перед ним между двумя стволами стоял человек, который забрался прошлой ночью к нему в гостиницу. Но сейчас оба дула обреза были направлены прямо в лицо Василию.

Странная мысль проскочила у него в голове: оказывается, не все профессионалы получают подготовку в Москве или Вашингтоне. Василий глянул сквозь деревья вниз. Метание огней у подножия холма прекратилось. Но одно пятнышко света прыгнуло вверх, облив молодую упругую ветвь одного из деревьев, и побежало дальше, словно самостоятельно устремляясь по склону холма к вершине.

- Вы были куда умнее прошлой ночью, синьор. Но здесь вам негде укрыться.

- Матарезе! - выкрикнул Василий что было мочи. - Перро ностро чиркуло! - С этими словами он метнулся влево и пригнулся. Корсиканец выстрелил дуплетом. Эхо покатилось по холмам.

Глава 13

Скофилд спрыгнул в воду и добрался до берега не вплавь, а пешком. Берег был не слишком пологий, взморье представляло собой груды каменных глыб и валунов. Там, где он подобрался к берегу, неровные камни были уложены в три яруса, образуя подобие пирса. С пирса схода на берег тоже не было, и он опять погрузился в воду, приподняв левой рукой свой портфель-чемоданчик, а в правой держа прорезиненный мешок с одеждой.

Выйдя из воды, он пригнувшись помчался по песчаному пляжу к виноградникам и дальше в заросли кустарника, достаточно высокие, чтобы можно было укрыться в них стоя во весь рост. Скофилд соблюдал осторожность, помня предупреждение капитана о том, что полицейский патруль на утесах достаточно строг и с ними не всегда можно договориться: не всех из них можно подкупить. Забравшись в кустарник, он встал на колени, вынул складной нож и перерезал веревку, крепившую ручку портфеля к поясу. Затем вытащил из мешка сухое белье, пару закрытых ботинок, темный свитер, вельветовые бриджи и грубой шерсти пиджак. Нашлось также и кепи, загодя приобретенное в Париже. Все наклейки и ярлыки он спорол. Этот наряд Скофилд продумал заранее, стремясь больше походить на местных жителей.

Он скатал мокрую одежду и запихнул ее в мешок вместе с портфелем, а затем начал нелегкое восхождение по холмам к дороге. Он бывал на Корсике дважды, в том числе и в Порто-Веккьо. Оба раза он должен был связаться с владельцем рыбацких лодок и катеров из Бастии, который работал на Госдепартамент и поставлял сведения о появлявшихся там русских или о любых контактах Советов в том регионе. Тогда, поджидая нужного ему человека, он взял такси и прокатился в холмы. Он даже видел развалины виллы Матарезе, застывшие под раскаленным солнцем, и на обратном пути остановился в таверне у дороги, чтобы пропустить стаканчик пива. Экскурсия эта выветрилась у него из головы довольно быстро. Легенда о Матарезе показалась ему тогда уходящей в небытие, не менее мертвой, чем сам хозяин виллы. Но ныне он знал, что жива не только легенда.

Он достиг дороги и стянул кепи, скрывавшее шрам на лбу, - память о встрече с врагом, который почему-то спас ему жизнь там в отеле, когда Скофилд налетел головой на перила и почти потерял сознание. Заклятый враг и спаситель одновременно. Талейников. Где-то он теперь? Добрался ли до Корсики? Может, он скрывается где-то здесь, в холмах Порто-Веккьо? В конце концов, установить это будет не так уж трудно: любой посторонний, задающий вопросы, не останется здесь незамеченным. Правда, русский очень осторожен, и коли случится так, что он начнет подбираться к истокам легенды, от него не сразу избавятся, напротив, будут везде сопровождать в его поисках.

Брэй взглянул на часы, было 11.30. Он достал карту и прикинул, где находится. Выходит, что он в двух километрах от Санта-Лючии и наиболее короткий путь на виллу идет через холмы на запад. Прежде чем отправиться к цели, ему предстояло кое-что сделать. Надо было подыскать подходящее место, где можно было бы оставить вещи, но так, чтобы без труда вернуться за ними в нужную минуту. Предстояло выбрать стоянку, точнее базу, а затем приступать к операции. С одной стороны, это должно быть нормальное место, где путешественник сможет отдохнуть, а с другой - надежное укрытие. Понятно, что выговор выдаст его - за два часа не овладеешь местным диалектом. А раз так, значит, его заметят сразу и будут наблюдать за ним. Надежное укрытие в этом случае было тем более необходимо, однако такое, чтобы неподалеку находилась гостиница или постоялый двор, где можно было бы перекусить. Лучше всего найти пристанище в лесу, у воды, самому разбить там лагерь и изучить пути отхода.

Скофилд прикинул, что ему придется провести в холмах несколько дней. Никакие иные планы строить пока не приходилось. Единственное, что казалось вполне осуществимым, это его проживание в Порто-Веккьо. А там - кто знает? Когда появится Талейников - если он вообще появится, - может случиться что угодно, но предвидеть ничего нельзя, невозможно даже предугадать. А потому стоило позаботиться лишь о жилье, учитывая все мелочи.

От дороги бежала тропа, довольно узкая даже для легкового транспорта, но ведшая прямехонько на запад к холмам через поля и плантации. Тропа пастухов? Скофилд устремился по ней, закинув мешок за левое плечо. Деревья обступили тропу с обеих сторон, низкие ветви тянулись к Скофилду, и он отводил их рукой. Чем дальше он заходил, тем более заросшей становилась тропка, и наконец наш путешественник оказался в высокой густой траве.

К 12.45 он тем не менее не далеко продвинулся, так как время от времени сходил с тропы по обеим сторонам, чтобы осмотреться. Сектор обзора с уходящей вверх дорожки был довольно велик. Наконец Скофилд углядел то, что искал: островок леса и ручеек в глубине. Разлапистые, словно ели, корсиканские сосны клонились низко растущими ветвями к ручью. При этом стволы стояли часто, образуя почти плотную стену из зелени сплетавшихся веток.

То, что надо, подумал Скофилд: и человеку есть где укрыться, и вещи будут в сохранности.

Бежавшая на запад тропа сворачивала налево, забирая к югу, все дальше в холмы. Оттуда, насколько помнилось Скофилду, лежал путь к вилле Матарезе. И опять в памяти, которая никогда не подводила его, всплыли пейзажи тех мест. Скофилд вспомнил, что по дороге к вилле ему попалось тогда несколько ферм, отстоящих далеко друг от друга, и затем маленькая таверна, где он перехватил пивка в тот знойный день. Таверна стояла ближе к дороге, а от дороги тропа вела прямиком к развалинам виллы. Если взять оттуда вправо, то предстоит подъем в холмы, а влево - дорога к Порто-Веккьо. Он вновь вытащил карту и сверился с ней.

Он добрался до сосен, перешел через ручей и на противоположном берегу принялся рыть ямку, намереваясь спрятать в нее мелочи: маленькую лопатку, туалетную бумагу, всякий мелкий инструмент.

Было уже около четырех. Он благоустроил свою стоянку, зарыл мешок с вещами, сменил повязку на шее, умылся в ручье. Он почти не устал, скорее отдохнул, полежав в траве и подставив лицо солнечным лучам, бившим в просветы между ветками сосен. Он лежал, а сон не приходил, мысль работала четко.

Вот он лежит на берегу ручья, проделав немалый путь. Путешествие началось на мосту промозглой ночью в Амстердаме. И теперь ему уже не вернуться назад до той поры, пока они с Талейниковым не обнаружат то, что ищут в холмах Порто-Веккьо.

Исчезнуть, скрыться из виду будет нелегко. В прошлом он не раз исчезал из поля зрения многих, причем не всегда имея достаточно средств и приспособлений, во всяком случае куда меньше, чем на этот раз.

Фиджи, Новая Зеландия, Тасмания, просторы Австралии, Малайзия - там он знал потайные места, дававшие прибежище многим, кого он посылал в укрытие. Эти люди и сейчас там. Кое с кем из них он осторожно поддерживал связь годами. Он спас их, и они, обретя новую жизнь, обрастали друзьями, домами, семьями, заводили бизнес, порвав с прошлым и даже с воспоминаниями о нем.

Я мог бы сделать то же самое, думал Брэй. Уж, наверное, мог бы: у него были и деньги, и документы. Он мог бы оплатить дорогу до Полинезии или островов Кука, купить лодку и уплыть - к приличной достойной жизни. Вот бы он зажил! По крайней мере, положил бы конец этим играм со смертью.

Внезапно перед его мысленным взором встало лицо Роберта Уинтропа, глаза, сверлящие его, Скофилда, и озабоченность старика, его тревога, звучавшая в голосе, когда бывший посол говорил о Матарезе.

Скофилд вслушался. Ему почудились какие-то посторонние звуки, шедшие издалека, откуда-то сверху. Он поднял голову. Стая птиц кружила над ним, крики их сопровождало гулкое эхо, летевшее над холмами и лесом. Кто-то вспугнул птиц, вынудив их подняться в воздух.

Вдруг Скофилд услышал топот бегущих ног и крики людей.