Сергей Сергеев - Заговор Страница 47

На этот раз шансы уцелеть были минимальными.

Вальтеру

По достоверным данным, вы попали в поле зрения сотрудников местной контрразведки, связанных с международными террористическими организациями.

Они полагают, что вы располагаете данными, которые могут нанести ущерб их деятельности и запланированным операциям.

Ситуация крайне опасная.

По нашей оценке, вы очень близко подобрались к секретам террористического подполья и подвергаетесь серьезному риску. Нельзя исключать попыток физического устранения.

В связи с изложенным:

• Представляющие опасность секретные и прочие компрометирующие материалы немедленно уничтожить.

• Встречи с источниками прекратить. Ограничиваться легендированными контактами с официальными связями на нейтральной территории.

• В посольства Германии, России, других стран не заходить. Это может быть расценено как попытка передачи секретных данных и спровоцировать теракт.

Связь по данному каналу прекращаем.

Необходимо под благовидным предлогом, например по заданию редакции журнала, выехать в Иран и выйти на связь по условиям, предусмотренным на особый период.

О выезде предупредите сигналом.

Нельзя исключать, что наружное наблюдение будет перенесено с территории Пакистана в Иран. Противник попытается выявить ваши контакты и условия связи в Пакистане, а затем в Иране и от острых акций пока воздержится.

Переезд в Иран даст нам выигрыш во времени и позволит до минимума сократить угрозу теракта. В случае необходимости в Иране будет проведена боевая операция по вашему прикрытию.

Самостоятельных действий по отрыву от слежки не предпринимать.

Центр обеспокоен сложившимся положением и примет все от нас зависящее для обеспечения вашей безопасности.

«Легко сказать „все от нас зависящее“, – мучительно думал Питер. – Даже дураку понятно, что от вас и от меня сейчас мало что зависит».

Худший вариант из всех возможных!

Нервы выдержат – не в первый раз. Но Валерия!

«Они забыли, что я не один? Или не хотят меня расстраивать? Если будут убирать, то нас обоих. А может, „противник“ знает, что она в моем ремесле не замешана? Видимо, знает. Поэтому Центр о Валерии ничего не пишет. Но ее все равно уберут, вместе со мной. На всякий случай. До чего же гнусно!»

Питер мог бы поругать себя за то, что взял Валерию в Пакистан, но зачем оправдываться? Сказал самому себе, что не предполагал жесткого развития событий. Думал, очередная командировка – ничего страшного.

Где сейчас нет терроризма? Даже в курортных районах Испании или Турции взрывают. На парижских улицах можно пострадать. В любом пятизвездочном отеле. Да где угодно!

Однако он понимал, что эти «отмазки» гроша ломаного не стоят. Нельзя было брать Валерию с собой. Но она не вещь. Что значит «брать»? С ее характером попробуй откажи. Уехать одному – значило расстаться. Без вариантов!

Сейчас оправдываться поздно. Нужно думать, что реально можно предпринять.

«Откуда утечка? Кто меня подставил – Ходжи Ахмад или Мак-Грегор? Они дали самую важную информацию, особенно Мак-Грегор».

Питер интуитивно чувствовал, что Ходжи Ахмад и Мак-Грегор ни в чем не виноваты и им грозит не менее серьезная опасность. Скорее всего так оно и есть. Утечка могла пойти из Вашингтона, анализировал ситуацию Питер. Проследили за Мак-Грегором, а вышли на германского журналиста и к тому же сотрудника БНД Штайнера. Есть от чего забеспокоиться!

«Зафиксировали мой контакт с Мак-Грегором, а от него тянется ниточка к секретам. Да, точно, он здесь ни при делах. Иначе зачем было бы прослеживать мои контакты, устранять меня из игры? Это же дополнительный риск. Я могу успеть передать полученные от него сведения, а как раз это хотят предотвратить».

Картина становилась все яснее, но решение не приходило. Возможно, его попросту не было.

«„Нельзя исключать попыток физического устранения“. Красиво звучит. Это значит, что в одно мгновение я перестану дышать, видеть окружающий мир, перейду в иное измерение, если там что-то есть.

А если нет? Себя, конечно, жалко. А Валерия! Она вообще только начала жить. Ей нужно объяснить всю степень риска. Но что я ей скажу?

„Уничтожить секретные и прочие компрометирующие материалы“. Нет уж, ребята! Вы даже не представляете, о чем идет речь. Легко советовать, когда сидишь в уютном кабинете и тебе ничего не угрожает».

Страшно захотелось выпить – того самого виски, которым угощал Мак-Грегор. Виски одновременно и успокаивает, и подстегивает мыслительный процесс, не то что шнапс – тот оглушает и отупляет.

Питер налил полный стакан холодной минеральной воды и залпом выпил. На лбу выступили капельки пота, хотя в комнате было прохладно. В минуты крайней опасности он всегда избегал алкоголя, даже в микроскопических дозах.

Он уже знал, что делать.

Так бывает всегда, когда напряженно, на грани возможного пытаешься осмыслить происходящее. Вроде ни о чем не думаешь: сидишь, бессмысленно уставившись в одну точку, по инерции управляешь автомобилем – потом не вспомнишь, как ехал, – перелистываешь страницы книг и журналов, часами пребываешь в полубессознательном дремотном состоянии, а потом вдруг из глубин подсознания всплывает простое и ясное решение.

Одно из правил разведчика – уметь превращать поражение в победу, уязвимость в свой главный козырь. От этого искусства зависела жизнь, и не только Питера Штайнера.

Теперь предстояло проверить его на практике.

– Ты уверен, что нас не подслушивают? – спросила Валерия.

– В этих комнатах все нормально, я проверил.

– Почему ты мне не рассказал раньше?

– А что, собственно, было рассказывать? Ты знала, что я занимаюсь сбором информации. Так оно и есть.

– Но я думала, что ты делаешь это для журнала, а получается…

– Какая разница? – спокойно возразил Питер.

– Разница в том, что нас могут убить. – Валерии казалось, что эти слова произносит не она, а кто-то другой. Происходящее выглядело нереальным. Было невозможно представить, что однажды она станет героиней подобного детектива.

– Журналистов тоже убивают, а мы оба журналисты. Я не хочу, чтобы даже волосок упал с твоей головы. Сейчас ты можешь спасти не только себя, но и меня. Внимательно все выслушай и запомни. У нас есть шанс, поверь мне.

– Господи! – вздохнула Валерия. – Странный мы народ, женщины. Почему мы всегда влюбляемся в падших ангелов? Чего нам не хватает?

– Ты испугалась?

– А ты как думаешь? Конечно, испугалась.

– Давай повторим еще раз, что ты должна сделать.

– Я еду в Иран.

– Да, ты уезжаешь в Иран, а я остаюсь и жду тебя здесь.

– Одна! Это невозможно. Поедем вместе!

– Они поедут вслед за тобой и будут наблюдать. Может, тебя оставят в покое, когда убедятся, что я остался здесь. Но это вряд ли. Я думаю, что они все-таки «поведут» тебя. Наблюдение будет неплотным. Во-первых, основное внимание будет приковано ко мне. Я буду их отвлекать. И во-вторых, другая страна. Отношения с властями у них напряженные. Опять же не нужно забывать, что в Иране правят шииты. К суннитам они относятся, мягко говоря, неважно. В общем, им будет неуютно, сложно, и нам это на руку.

– С тобой ничего не случится? – спросила Валерия.

– Я буду придерживаться диеты, – попробовал пошутить Питер.

– Я приезжаю в Иран, и что дальше?

– Прежде всего должна быть понятна «легенда» твоей поездки. Они наверняка знают, что ты фотожурналист и художник. В Иран ты едешь, чтобы посетить редкую фотовыставку. Ну и разумеется, ознакомиться с колоритными памятниками старины и сфотографировать их в необычном зимнем пейзаже. Я должен был ехать с тобой, но не смог – скоро выборы и много работы.

– Это понятно, а что дальше?

– Проедешь по маршруту, который мы с тобой обсудим. В «день Х» выйдешь в нужное место в конкретное время. Мои люди тебя опознают. Потом опять появишься там, где я скажу. С тобой встретятся, скажут «заветное слово», и ты отдашь вот эту открытку. А потом тебя вывезут из страны, и попадешь прямо в Германию, где мы и встретимся.

– Почему не прийти сразу в посольство?

– Даже не вздумай. Они могут пойти на крайние меры. Как только поймут, что ты приближаешься к посольству или можешь убежать от них, применят оружие.

– Питер! Ну ты и втравил меня в историю! Ты не шутишь? – не удержалась от нервного смеха Валерия.

Однако Питеру было не до смеха.

Вопреки указаниям, Штайнер не уничтожил «план Кевина» и другие секретные материалы. Он сфотографировал документы, уменьшив их до размера микроточки, и вклеил ее в видовую открытку, затерявшуюся среди прочего хлама в сумочке Валерии.