Джек Хиггинс - Ярость льва Страница 5

– Взгляни-ка.

Меллори бегло просмотрел три сколотых вместе листа стандартного формата. Закончив, положил листы на место. Лицо его было спокойно.

– Где сейчас «Конторо»?

– В Бресте. Пока французы молчат – полная секретность и все такое. Но шила в мешке не утаить. Дня через три-четыре все всплывет само собой.

– Что же вы намерены предпринять?

– Как обычно, проверить и перепроверить всех, кто когда-либо имел отношение к террористам. Кроме того, «Доксьем Бюро» и «Бригад Криминель», усиленные лучшими нашими людьми из службы безопасности, получили одну и ту же задачу – найти лодку.

– Думаю, это не слишком сложно.

– Я не вполне разделяю твою уверенность. Ведь лодка не совсем обычная. Она мала, одна из тех штучек, которые немцы разрабатывали в самом конце войны.

– Какой у нее запас хода?

– Примерно тысяча с небольшим.

– То есть ее база может быть и в Испании, и в Португалии?

– Французы уже прочесывают все линии в том районе. Им приходится быть трижды осмотрительными, не говоря уже о том, что сейчас проверяется все Бискайское побережье, устья рек, острова. – Он тяжело вздохнул: – У меня складывается впечатление, что они попусту тратят время.

– Почему? – спросил Меллори.

Сэр Чарльз по-мальчишески плутовато улыбнулся, выдвинул ящик стола и, вынув какую-то карту, развернул ее. Это была крупномасштабная адмиралтейская карта Нормандских островов и залива Сен-Мало.

– Тебе что-нибудь говорит имя Филипп де Бомон?

– Полковник, десантник? Из тех, кто помог де Голлю вернуться к власти?

– Он самый. Одна из главных фигур военного переворота в мае пятьдесят восьмого года. Член тогдашнего Комитета общественной безопасности. Граф. Последний отпрыск одной из величайших французских фамилий, потомственный военный. Был ярым сторонником сохранения Французского Алжира, когда де Голль стал склоняться в пользу предоставления Алжиру независимости. Вышел из Комитета и уехал из Франции.

Сэр Чарльз указал на кружочек в тридцати милях к юго-западу от Гернси.

– Это остров Иль де Рок, принадлежащий старому Хэмишу Гранту.

– Вы имеете в виду Железного Гранта из Западной пустыни?

– Да. Уже пять лет живет на острове вдвоем с дочерью Фионой, пишет мемуары. Его невестка, некая Энн Грант, ведет хозяйство. Ее муж погиб в Корее. В миле к западу от Иль де Рок есть остров поменьше, Сен-Пьер.

– И на нем живет де Бомон?

– Да. Откупил его у Гранта два года назад. Какой-то ненормальный построил там что-то вроде замка на скале, под готику, это было модно в конце прошлого века.

– Вы думаете, де Бомон что-то затевает?

– Не будем загадывать. Французы второй год следят за ним и не смогли обнаружить даже намека на связь с террористами, хотя известно, что их целям он симпатизирует. Словом, даже их чиновники из министерства считают, что он просто важная шишка из бывших, но что-то не поделил с хозяином.

– А вы так не считаете?

– Еще вчера считал.

– Что же изменилось с тех пор?

– Один мой человек наблюдал за Бомоном около года, исключительно из предосторожности. Он работал барменом в отеле на Иль де Рок. Так вот, во вторник он пропал. А вчера вечером его тело прибило к берегу приливом. С Гернси прибыла полиция, тело забрали. Было бы глупостью считать это просто стечением обстоятельств.

– Думаете, он мог что-то увидеть?

Сэр Чарльз пожал плечами:

– Почему бы и нет? «Л'Алуэтт» вышла из Бреста в обычное учебное плавание два дня назад. Она могла зайти на Сен-Пьер, а наш человек мог бы это видеть. Совершенно очевидно, что он напал на след. И в «Доксьем» со мной полностью согласны. Они тоже высылают человека для совместной работы с тобой.

– Интересно, – сказал Меллори.

Сэр Чарльз передвинул папку.

– Рауль Гийон, двадцать девять лет. В прошлом служил в десантном полку колониальных войск. Капитан. Прямо из Сен-Сира в пятьдесят втором году попал в Индокитай.

Меллори взглянул на фотографию. Стройный молодой человек смотрел на него со снимка. Рукава пятнистой формы были заказаны, обнажая загорелые руки. Спокойное лицо, черные глаза. Однако тень, падавшая на лицо от козырька, придавала его облику что-то мрачное, даже отталкивающее.

– Почему он ушел из армии?

– Бог знает, – ответил сэр Чарльз. – Думаю, что шесть лет в Алжире – срок более чем достаточный. Он был уволен без выходного пособия, и Легран из «Доксьем Бюро» предложил ему работу.

– Когда я должен с ним встретиться?

– Пока это ни к чему. Кстати, он недурно рисует и даже использует это как прикрытие. Завтра он уже будет в отеле на Иль де Рок.

– Теперь обо мне.

– Твоя работа посложнее. Если де Бомон что-то затевает, он должен ждать гостей. Мы позаботимся о том, чтобы его в тебе ничто не насторожило и чтобы ты смог день или два морочить ему голову. Но это – максимальный срок, и в него надо уложиться.

– Что придется делать? – спросил Меллори.

Сэр Чарльз раскрыл другую папку и передал ему фотографию девушки лет двадцати с небольшим, с короткой стрижкой «под мальчика», миндалевидными глазами и с чуть выдающимися скулами. Она не была красавицей в общепринятом смысле этого слова, но такое лицо выделялось бы в любой толпе.

– Энн Грант? – машинально спросил Меллори.

Сэр Чарльз кивнул:

– Она приехала сегодня утром, чтобы уладить все с оплатой катера. Тридцать футов, называется «Фоксхантер», сейчас стоит в Лулворте. Так вот, через биржу она уже успела нанять кого-то управлять катером первое время, пока она и ее золовка не научатся делать это сами. Такой катер – и две девушки...

– Я как-то ходил в Танжер и обратно, году в пятьдесят девятом, помните?

– Думаешь, справишься и на этот раз?

Меллори ухмыльнулся:

– А почему бы и нет?

Сэр Чарльз удовлетворенно взглянул на Меллори:

– Прежде всего нужно избавиться от того, кого она успеха нанять, а затем добиться, чтобы вместо него взяла тебя.

– Думаю, здесь особых проблем не будет. – Меллори замолк на секунду и спросил: – А не лучше ли связаться с самим Грантом? Сказать, зачем мы здесь Он бы точно помог.

Сэр Чарльз покачал головой:

– Ты и опомниться не успеешь, как он возьмет все под свое начало. Я всегда стараюсь придерживаться правила: ни в коем случае не вовлекать в дело дилетантов, если без этого можно обойтись. Слишком уж легко они выходят из игры. Использовать их можно и нужно, но только тогда, когда это совершенно необходимо.

Он резко встал:

– Мне нужен результат, Нил, и нужен как можно быстрее. Действуй, как сочтешь нужным, и помни – если что, я тебя подстрахую.

Меллори криво улыбнулся уголком рта:

– Вы, помнится, уже говорили что-то в этом духе, сэр.

Взгляд сэра Чарльза был бесстрастен, на лице нельзя было прочесть ничего, кроме серьезности и сосредоточенности. Но Меллори почти не сомневался, что при определенных обстоятельствах этот человек способен пожертвовать им, как пешкой, безо всяких угрызений совести.

– Нил, извини.

– Я отдаю себе отчет в том, кто вы и кто я, – пожал плечами Меллори. – А это, согласитесь, уже кое-что.

Сэр Чарльз вынул из кармана антикварные золотые часы и щелкнул крышкой:

– Тебе пора. Свяжешься с Джи-3 в восемь часов. Там получишь подробные инструкции, деньги, документы, передатчик. Все уже подготовлено. По прибытии жду доклада. Но радиомолчание соблюдай до тех пор, пока не получишь серьезной информации. Три наших катера будут находиться в прибрежной зоне вблизи Джерси под видом маневров. Получив положительную информацию, мы их задействуем. Де Бомон не успеет опомниться.

Меллори подошел к двери, открыл ее, и сэр Чарльз сказал:

– Счастливо, Нил. Если все пройдет удачно – это будет прорыв.

– Может быть, достаточно прорывов? – сухо отозвался Меллори, и дверь за ним мягко закрылась.

4. Джи-3

Профессор Ёсияма ростом был чуть выше пяти футов. Он носил старое, застиранное кимоно, перехваченное черным поясом. В его неподвижном пергаментном лице не было и намека на болезненную вялость. Напротив, на нем читались сила, ум и какая-то внутренняя мягкость. Такое лицо могло принадлежать и школяру, и святому. В действительности это был мастер, шлифовавший свое искусство более полувека.

Около десяти человек, сидевших перед ним, поджав ноги, жадно ловили каждый звук его голоса. Ёсияма педантично продолжал:

– Слово «каратэ» состоит из двух иероглифов, которые можно перевести как «пустая рука». Это объясняется тем, что искусство каратэ развивалось как система самозащиты, основанная исключительно на принципах обороны без оружия. Каратэ зародилось в средние века на острове Окинава, когда жителям под страхом смерти запрещалось ношение оружия.

Меллори вышел на галерею и, опершись о перила, взглянул на зал сверху.

Странное впечатление производила эта лекция. Она носила отпечаток какой-то старомодности, казалось, что Ёсияма повторяет затверженный однажды урок.