Чингиз Абдуллаев - Голубые ангелы Страница 5

— Вот человек! — Луиджи проводил его восхищенными глазами. — Два дня с ним на борту, а он еще ни разу не произнес больше двух предложений.

— Будем считать, что и тебе повезло. Я постараюсь говорить за двоих.

— Я это уже понял, — осклабился Луиджи.

— Кстати, ты ведь Луиджи Минелли, значит, ты обязан отлично говорить на итальянском, это ведь теперь твой родной язык. Так что, будь добр, говори со мной только на итальянском. И мне хорошо, пройду с тобой практику, и тебе неплохо, будешь говорить на языке, который по паспорту считается для тебя «родным». Ну, кажется, все, переоделся, — добавил он уже по-итальянски.

— Тогда давай сюда, здесь теплее. Кофе или чай? — предложил Луиджи.

— Давай чаю.

Отхлебывая обжигающий напиток, Гонсалес почувствовал, как приятное тепло разливается по всему телу.

— Ну, ближе к делу. Шифровку получили?

— Да. Предписывалось заехать за тобой и в Дубровник. Шеф там. Подробности операции должен сообщить мне ты.

— Сообщу. — Мигель, допив чашку, поставил ее на столик.

— Еще?

— Не надо. Лучше слушай, — он отодвинул чашку от себя. — Произошла утечка информации. Кому-то стало известно, что в сектор «С-14» на смену замолчавшему инспектору посылается новая группа. И не просто известно. Нашего шефа Дюпре едва не… Как это по-итальянски?.. Не пришили в Белграде. Но он успел унести ноги. К сожалению, связной оказался не столь проворен, и теперь его холодное тело находится в морге Белграда.

Луиджи недоверчиво хмыкнул.

— Убили и связника?

— В том-то и дело. А это значит, что утечка произошла не из сектора «С-14», а из нашего отдела. Вот такая история. Ты понимаешь, знали буквально все: кто такой Дюпре, адрес его гостиницы, кто с ним встретится, где, когда. А это значит, что теперь у нас с тобой будет несколько заданий. Во-первых, основное — контроль сектора «С-14». Во-вторых, установить, почему замолчал инспектор со своими людьми, и, наконец, если возможно, выяснить, где и когда произошла утечка информации. Кроме нас троих, к нам будет подключен специальный координатор регионального комиссара. Кто он, я пока не знаю. Координатор встретит нас на месте и будет знать всех в лицо. Ну, кажется, все. Теперь понятно?

— Как будто. — Луиджи мотнул кудлатой головой.

— Значит, сейчас главное — снять Дюпре и взять его на борт нашего «крейсера».

— Это как раз нетрудно, — Минелли говорит быстро и энергично жестикулирует, — мы же знаем его в лицо, а он знает нас. Подойдем к берегу и возьмем его на борт. В этом районе полным-полно туристических судов, с документами у нас полный порядок.

— С какими документами? Во-первых, Дюпре разыскивают те, кто хотел бы вернуть ему небольшой должок по Белграду. Кстати, они не оставят без внимания и нас. Во-вторых, с ним, вероятно, очень хочет познакомиться югославская полиция. После того как он исчез из Белграда, а в дверях его номера осталось полтора десятка пулевых отверстий, сам понимаешь, любопытство полиции очень возросло, и ей тоже хочется поближе познакомиться с нашим шефом. И, наконец, в инструкции особо оговаривается, что мы, по возможности, не должны привлекать к себе внимания.

— Да, но зайти в Дубровник мы должны, а там наш катер будет на виду.

— Вот и надо подумать, как лучше вытащить нашего шефа из этого рая.

— Почему «рая»?

— Я вспомнил Марко Поло. Он сказал: «Если есть рай на земле, то он в Дубровнике!»

Дубровник. День пятый

Яркое изумрудное море расстилалось большим зеленым ковром до самого горизонта. Ослепительно светило майское солнце. Отовсюду доносились смех и шум двигающихся туристических групп. Насчитывающий не более сорока тысяч человек город обслуживал почти полмиллиона туристов в год. Построенный на обрывистом мысе над морем, этот город-музей привлекал внимание своей удивительной красотой. Его мощенные камнем узенькие улочки, огромные каменные стены с величественными башнями, красивейшие площади с фонтанами, дворцы, построенные в стиле барокко и позднего Ренессанса, — город не напрасно считался жемчужиной Адриатики. Человек, раз попавший сюда, навсегда сохранял в душе очарование этого живописного края.

Дюпре стоял на возвышенности и смотрел на город. В белых лучах солнца, высвечивающих контуры монастырей и церквей, Дубровник казался еще красивее. Шарль задумчиво оглядывал город, прекрасно понимая, что эта красота не сулит ему спокойной жизни.

Хотя это он понял гораздо раньше — там, в Белграде. Игра пошла нешуточная. Убийство связного и налет в гостинице совершены явно профессионалами, людьми, превосходно осведомленными, с кем имеют дело. А он до сих пор не знает, кто они. Дюпре понимал: сейчас идет грязная игра и козыри не в его руках. Главное теперь — выбраться живым отсюда, это единственное, на что он должен ориентироваться.

В кармане у него, кроме французского паспорта, был и паспорт на имя господина Рейхенау, коммерсанта из Мюнхена. А под левой рукой приятно давила тяжесть новенького «венуса». Этот пистолет был уже давно принят на вооружение специальными отрядами по борьбе с терроризмом в некоторых странах. Главная его особенность заключалась в невероятной скорострельности. За 0, 6 секунды стрелявший успевал выпустить всю обойму — все пятьдесят патронов.

Дюпре никогда не переводил оружие на положение «автомат». Ему просто не нужна была подобная скорострельность. Пистолет был очень надежен, а это самое главное, вот почему у связного на резервной явке Дюпре выбрал именно его. Он мог, конечно, воспользоваться своим паспортом на имя господина Рейхенау и выехать из Белграда. Но у него не было полной уверенности, что его «визитеры» не знают его в лицо. А пистолет с собой в самолет не протащишь и таможенникам ничего не объяснишь.

Эти три дня он отсыпался в поездах, курсирующих по стране. В купе не проверяли документов, и Дюпре, неизменно бравший все три места, мог спокойно, относительно спокойно, выспаться, не опасаясь непрошеных гостей. В поезд Шарль вскакивал каждый раз на ходу, причем в другой вагон, и только затем переходил в свой. Удивленному проводнику Дюпре объяснял, что его товарищи, очевидно, запоздали, как, впрочем, опоздал и он сам, но билеты у него и он просит никого не впускать. Его наивный сербский язык, на котором он с трудом изъяснялся, помогал куда меньше, чем долларовая бумажка. Проводник согласно кивал головой и оставлял его в покое.

Сегодня утром он прибыл в Дубровник. В три часа дня подошедший катер должен забрать его с берега. Каким образом? Он этого пока не знал. Предусмотревшее, казалось, все, его начальство и в мыслях не могло допустить, что охотиться будет не он, а за ним. И что прятаться будут не его преследователи, а он — региональный инспектор «голубых ангелов». «Кто они? — снова поймал себя на назойливой мысли Дюпре. — Кто?» Он этого пока не знал. Но уже сейчас он не сомневался, что задачи, стоящие перед ним в секторе «С-14», будут особенно сложными и непредсказуемыми.

Шарль поднял бинокль, приобретенный им в одном из магазинчиков города. Так. Катер на месте. Интересно, как он сумеет подойти к нему? Ведь и те, другие, могут быть осведомлены об их вояже. Дюпре, опустив бинокль, зашагал вниз. Может быть, они и не знают о катере. Нет. Наверняка знают. Не надо себя обманывать, подумал он. Итак, встречать его будут у причала. Засекут, когда он будет переходить на катер, а потом перебьют всех. Нельзя так рисковать. А ведь я рискую не только своей жизнью. Дюпре чуть замедлил шаг. Должен же быть какой-то выход. Должен. Профессионалы не разрешат ему дойти до катера, в этом он может не сомневаться.

По-моему, я недооценил их, тревожно подумал Шарль, неужели они будут стрелять? Он ощупал пистолет, увидев, как двое высоких мужчин одновременно шагнули к нему.

— Господин Дюпре? — спросил один из них, улыбаясь, по-французски.

Совсем не похоже, что он собирается стрелять. Да и спутник его не держит рук в кармане. Значит, у нас равные шансы.

— С кем имею честь? — спросил он по-немецки.

— Органы безопасности, — говоривший полез во внутренний карман.

Шарль напрягся. Все правильно. Его собеседник достал удостоверение. Дюпре усмехнулся. Ему почему-то стало весело.

Об этой опасности он совсем забыл.

— Вы ошиблись, господа, я герр Рейхенау из Мюнхена. Вот мой паспорт.

— Господин Рейхенау, возможно, мы ошибаемся, но просим вас уделить нам немного времени. Мы обязаны задать вам несколько вопросов. Поймите, это наш долг, — уже по-немецки произнес его собеседник.

Ну, что ж, это уже маленькая победа. Документы у него в порядке. Опасаться нечего. Разве что ему устроят очную ставку с той горничной. Но и это вряд ли. Единственное, что могут сделать, это выслать из страны. Хотя для него и это неплохо.

— С удовольствием, господа, — произнес он.

— Здесь недалеко, — успокоили его.

Дюпре пожал плечами и благоразумно промолчал. Спокойно. Что делать в подобных случаях? Допустить, чтоб его опознали, нельзя. А что делать? Будь на его месте его преследователи, он бы выпустил всю обойму, не церемонясь, но сейчас? В конце концов, в чем виноваты эти симпатичные ребята? Они ведь тоже выполняют свой долг, как и он. Стоп! Откуда они знают, что он попадет в Дубровник? Не случайно же его опознали, узнали. Опять утечка. Не много ли для одного случая? — подумал Шарль. Не много ли? А может, я все-таки недооценил своих преследователей? И зачем им меня убирать? Тоже Джеймс Бонд. Можно просто сообщить, что я агент одной иностранной державы. Пулевые отверстия в номере Белграда и мое поспешное бегство говорят сами за себя. Сколько осталось до трех? Двадцать минут. Так, что же делать? Уже за один пистолет его могут надолго засадить в тюрьму. Черт возьми, должен же быть выход! Они шли по городу пешком. Езда в этой части города на машинах была запрещена. Мимо сновали туристы, гогочущие, кричащие, вечно куда-то торопящиеся.