Чингиз Абдуллаев - Плата Харону Страница 5

— Нет, — возразил по-прежнему находившийся внизу Дронго, — не стоит дразнить гусей. Пусть спокойно едут. Только не давайте им подобраться ближе.

Сколько времени займет дорога до вашей дачи? — Часа полтора, — ответил Блумберг. — Тогда не стоит рисковать. — предложил Дронго, — иначе мы вернемся домой очень поздно. В вашем банке есть внутренний дворик, куда мы можем въехать?

— Да, конечно, — кивнул банкир, — но я должен заранее предупредить, что еду туда. Кроме меня и Кузнецова, никто не имеет права въезжать во внутренний двор банка. Через этот дворик обычно привозят и увозят наличные деньги.

— Звоните, — предложил Дронго, — мне не особенно удобно сидеть на полу даже такой роскошной машины.

Банкир усмехнулся и достал телефон. Через двадцать минут они подъехали к банку, и массивные тяжелые ворота медленно открылись. Двое охранников недоверчиво вглядывались в подъехавшую машину. На таком автомобиле Блумберг в банк еще не приезжал.

Банкир опустил стекло, и узнавшие его охранники поспешили расступиться, пропуская автомобиль.

Машина въехала во двор, и двери закрылись. Дронго тяжело поднялся на сиденье, потянулся.

— Вы должны платить мне надбавку за вредность, — пошутил, выходя из автомобиля.

Увидев незнакомца, охранники нахмурились, но появившийся следом Блумберг развеял их сомнения.

— Со мной, — заявил он, пропуская Дронго вперед. Когда вошли в здание, Дронго спросил:

— Куда мы направляемся?

— В мой кабинет, — удивился банкир.

— Нет, — возразил Дронго, — разговаривать будем в коридоре. У вас есть место, где вы обычно не бываете?

Блумберг озабоченно взглянул на него и кивнул головой. Они прошли в конец коридора, где стоял массивный кожаный диван.

— В этой стороне находится наш плановый отдел, — банкир показал на соседние двери, — обычно я сюда не спускаюсь. Можем поговорить здесь.

— Это гораздо удобнее, чем на полу вашего автомобиля, — заметил Дронго, удобно устраиваясь на диване.

Блумберг сел рядом.

— Давайте еще раз пройдем по вашему списку, — предложил Дронго. — Скажите, кому пришла в голову такая нетривиальная идея с вашим убийством?

— Мне самому, — усмехнулся Блумберг, доставая расческу. И хотя волос на голове было не так много, он старательно расчесал редкие светлые пряди.

— Но вы с кем-то советовались?

— Да. С женой, конечно. Она поначалу даже не хотела думать об этом, но я ее убедил. Мне все равно не дадут спокойно работать в этом банке, а мое дальнейшее пребывание на этой должности только ухудшит показатели. И вообще, мне давно пора уезжать из этой страны. Я ничего не потеряю в любом случае. Все свои дела завершил, мне нужно только спокойно отсюда уехать.

— С кем еще вы советовались по этому вопросу?

— Больше ни с кем. Но Кузнецов знает, что в скором времени должен будет меня заменить.

— Где работает брат вашей жены?

— Он руководит службой безопасности банка.

— Вашего?

— Конечно. Кому еще я могу доверить столь важное дело.

— Он знает о вашем решении?

— Пока нет. Но, может быть, догадывается. Он в любом случае должен все узнать. Ему нужно будет вывозить из страны свою сестру.

— У вас есть документы, чтобы спокойно уехать из России?

— Конечно. Все давно готово. Мне просто нужно эффектно исчезнуть, чтобы никто не догадался о моем бегстве. Иначе меня найдут в любой точке мира. Наша планета не столь велика, как о ней иногда думают, и здесь не так много мест, где можно было бы спрятаться.

— Но вам все равно придется нелегко. Некоторое время нужно будет пожить вне дома, — напомнил Дронго, — не видеться с родными и близкими. Да и они должны будут разыграть все достаточно четко, чтобы все поверили в вашу смерть.

— Понимаю, — кивнул банкир, — поэтому я и обратился за помощью к такому специалисту, как вы.

— В момент вашей «смерти» рядом с вами должны быть два человека.

Предположим, это будут брат вашей жены и Семен Григорьевич. Это может быть логичным. Хотя нет, лучше чтобы вместо водителя рядом был ваш охранник Игорь.

Так выглядит убедительнее, — вслух размышлял Дронго. — В случае покушения именно они в первую очередь должны вас прикрывать. А Семен Григорьевич понадобится для того, чтобы потом незаметно отвезти вас. Нужно будет еще продумать все вопросы. И зачем только вы придумали такой сложный способ ухода с работы. Ну, это я так, к слову. Значит, шесть человек, число дьявола, — задумчиво сказал Дронго, — хотя нет. Вместе с нами уже восемь. Это очень много, Сергей Леонидович. Слишком много даже для того, чтобы спокойно умереть. И плюс еще «убийца».

— Какой убийца? — нервно спросил Блумберг. — Зачем нам убийца?

— Чтобы все выглядело по-настоящему, иначе как вы собираетесь умереть? — уточнил Дронго. Банкир поежился.

— Я не думал, что вы решите сделать все на таком серьезном уровне. Мне хотелось бы просто исчезнуть и чтобы все думали, что я погиб. Скажем, утонул или просто исчез.

— Так не бывает, — возразил Дронго, — вы слишком известный человек, чтобы так просто исчезнуть. Пока вас не убьют по-настоящему и пока не увидят ваш труп, никто не поверит в ваше исчезновение. Это будет еще хуже. Начнут искать и все время будут держать под наблюдением вашу семью. Нет, так не получится. Давайте умирать «по-настоящему».

Блумберг снова достал расческу. Подумал немного и сунул ее обратно в карман.

— И кого вы предлагаете на роль моего убийцы? — хмуро спросил он.

— Важно не кого. Важно, кто сумеет сделать все за убийцу и потом исчезнуть. Нужен кто-то из ваших близких людей. И нужна снайперская винтовка с оптическим прицелом, которую я буду доставать по своим каналам, иначе вы можете сорвать всю операцию.

— Вы хотите, чтобы в меня стреляли по-настоящему? — испугался банкир.

— Нет, конечно. Вы наденете специальный жилет, и в момент выстрелов все увидят, как пули разрывают ваше тело. Можете не беспокоиться, в киноподобные вещи отработаны неплохо.

— Надеюсь, — кивнул Блумберг, — иначе будет крайне неприятно, если в меня попадут настоящие пули и действительно разорвут мне тело.

. — Желательно, чтобы это случилось на вашей даче в присутствии достаточно большого количества людей. Мне нужно будет побывать там и все проверить самому. Убийца выстрелит в вас два раза и, бросив винтовку, сбежит, как обычно бывает в таких случаях. Вы получите два ранения, причем такие убедительные, чтобы все их видели. Я даже думаю, что рядом с вами можно поставить какую-нибудь экзальтированную дамочку, которая грохнется в обморок, когда ваша кровь брызнет ей в лицо.

— Значит, кровь все-таки будет?

— Это будет краска. Не проявляйте нетерпения, Сергей Леонидович. Мы еще не договорились по личности вашего убийцы. Нужен будет достаточно близкий вам человек, но не входящий в первую шестерку людей, находящихся с вами в прямом контакте, чтобы это не так бросалось в глаза. И, главное, должен быть убедительный повод для сбора на даче большого количества людей.

Блумберг задумался.

— Может быть, собраться из-за моей картины? — нерешительно прошептал он. — Но она висит в доме.

— Какая картина?

— Недавно я приобрел подлинник Репина. Купил у одной очень известной семьи. Это небольшая картина, но я выложил за нее довольно много денег. Это лучшее размещение капитала. Семья, продавшая мне картину, достаточно известна в России. Просто мы договорились, чтобы я не говорил об этом, хотя журналисты все равно пронюхали. Дед был академиком, собирал коллекцию живописи. А внук решил продать нашему банку картину. Вот я ее и купил для себя. Об этом писали в некоторых газетах.

— Вы еще хотите, чтобы вас после этого любили, — усмехнулся Дронго. — Итак, вы желаете устроить презентацию картины?

— Да. Но почему на даче? Не лучше устроить это дома? Или в банке?

— С дачи удобнее везти вас раненого в больницу, — пояснил Дронго, — а по дороге вы можете «умереть», и скорбная весть об этом придет на дачу, где будут гости. Но прежде всего нам нужно решить, кто бросит винтовку.

Блумберг тяжело вздохнул, напряженно размышляя.

— Этому человеку вы должны доверять, — продолжал Дронго.

Банкир все хмурился. Дронго терпеливо ждал.

— Не знаю, — наконец сказал банкир, — просто не знаю.

— У вас нет такого человека? — тихо спросил Дронго.

— Наверное, нет.

— Ну и жизнь у вас, Сергей Леонидович, — мягко заметил Дронго, — просто не позавидуешь. И стреляют банкиров, и травят их, и в тюрьмы сажают. И — никого рядом из друзей и близких. Просто не жизнь, а настоящая пытка. Я начинаю понимать, почему вы хотите сбежать.

— Не только поэтому, — поднял руку, словно защищаясь от слов Дронго, его собеседник, — в последнее время я стал замечать, что мои противники неплохо информированы о моих делах в банке. Вполне возможно, кто-то их ставит в известность. А это мне неприятно. Очень неприятно. И это еще одна причина, по которой я хочу поскорее исчезнуть.