Роберт Ладлэм - Кодекс «Альтмана» Страница 54

— На чем основано такое умозаключение? — спросил Ши Цзинну. В елейном голосе Ши прозвучала необычная для него рассеянность.

— Полковник Смит — слишком незаурядный человек, чтобы использовать его в качестве агента. На мой взгляд, причина в том, что он находился на Тайване и был одним из очень немногих американцев, которые могли немедленно попасть в Китай по приглашению. В чем бы ни состояло его задание, оно было весьма важным и срочным.

Генеральный секретарь обдумал его слова:

— И вы предполагаете, что он должен был выяснить, какой груз перевозит «Эмпресс»?

— Вполне возможно.

— Тем более мы не должны позволить американцам вмешаться в это дело, — заявил Вэй. — Если обвинения справедливы, мы будем опорочены в глазах всего мира.

— Даже если мы ничего не знали и ни в чем не виновны? — спросил Ню.

— Никто не поверит, что китайское судно может перевозить запрещенные грузы без ведома властей, — заметил Ши Цзинну. — Но если это действительно так, мы будем выглядеть слабыми и уязвимыми, неспособными контролировать своих собственных граждан, а значит, мы нуждаемся в американской опеке.

— Вероятно, на этот раз нам придется продемонстрировать силу, товарищ генеральный секретарь, — сказал Сун Жуй, помрачнев.

Пао Пэн кивнул, глядя на секретаря:

— По крайней мере мы должны быть готовы ответить угрозой на угрозу.

— Состояние боевой готовности? — задумчиво произнес генеральный секретарь. — Возможно, вы правы. Кто «за»?

Полуприкрыв глаза веками, Ню сосчитал голоса. Семь. Двое из присутствующих подняли руки ниже и не столь уверенно, как Вэй Гаофань, Ши Цзинну и Пао Пэн. Секретарь не поднял руку, но это не имело значения. Он не поставил бы вопрос на голосование, если бы не был уверен в поддержке остальных.

Филину предстояла огромная работа по спасению договора о правах человека. Он не хотел даже думать о том, что еще ему придется спасать, если во время грядущего кризиса кто-нибудь спустит курок.

Глава 23

Аравийское море

Было позднее утро, и в чистом воздухе над южной частью Аравийского моря уже начинал ощущаться дневной зной. Лейтенант Мозес Кэнфилд стоял, облокотившись о поручень кормового ограждения, и наслаждался свежим воздухом, прежде чем спуститься вниз и заступить на дежурство в посту управления и связи, нервном узле «Джона Кроува». Корпус «Эмпресс», за которым велось наблюдение, целиком виднелся на горизонте; корабль продолжал неуклонно держать курс на Басру. Только офицеры знали, куда направляется «Эмпресс» и какой груз может находиться в его трюме, но им было приказано держать эти сведения в тайне. Секретность почему-то действовала Кэнфилду на нервы, и минувшей ночью он плохо спал.

Сейчас ему не хотелось спускаться вниз. Кэнфилд страдал легкой формой клаустрофобии, из-за которой он отказался от карьеры подводника, вдобавок у него было чересчур живое воображение. Он представил себя запертым в чреве «Кроува», который получил ракету прямой наводкой и в считаные секунды ушел ко дну, увлекая с собой всех, кто находился на борту. Занимался жаркий день, но Кэнфилда охватил озноб, и он попытался взять себя в руки.

Его беспокойство лишь усилилось после инструктажа капитана Червенко, который строго велел при слежке за кораблем терпеливо и бдительно выжидать момент, когда «Эмпресс» действительно изменит курс, а не просто уклонится ненадолго в сторону.

— Никогда не спешите с выводами о действиях врага, лейтенант, — сказал ему Червенко. — Прежде чем вступить в бой, соберите информацию. Поставьте себя на место противника, попытайтесь предугадать, как он себя поведет.

— Есть, сэр, — ответил Кэнфилд. Слова командира обидели и даже чуть-чуть рассердили его.

Прилив злости, как это часто бывает, направил мысли Кэнфилда в другое русло и хотя бы на время заставил его забыть о боязни замкнутых пространств. Он посмотрел на часы и, оттолкнувшись от поручня, торопливо спустился в центр управления и связи.

Оператор радара Фред Баум сидел, откинувшись на спинку кресла, и пил кока-колу без сахара. Со вчерашнего вечера на экране не было никаких судов, кроме «Эмпресс». Экипаж «Кроува» действовал по боевому расписанию, но азарт погони, который поддерживал людей Кэнфилда последние двадцать четыре часа, начинал иссякать. Теперь, когда им предстояло провести еще один день, не видя ничего, кроме далекого силуэта, выглядевшего на экране радара крохотным пятнышком, скука становилась опасной.

Кэнфилд решил прочесть им нечто вроде наставления, которое получил от Червенко.

— Итак, парни, давайте разберемся, что к чему. Капитан «Эмпресс» в любой момент может выкинуть какой-нибудь номер. Не спешите делать выводы о поступках противника. Он может совершить маневр, который покажется заурядным и безобидным, а секунду спустя напасть на нас. Мы не знаем, что у китайцев на борту и что они замышляют. Возможно, у них имеются крупнокалиберные орудия или даже ракеты. Вы должны ежесекундно думать о том, что может предпринять капитан противника.

— Да, сэр.

— Хотел бы я, чтобы они наконец выкинули какой-нибудь номер.

— Я тоже.

— Я имел в виду...

— Да заткнитесь же! — крикнул Баум, сидевший у монитора радара. Несколько секунд на его слова не обращали внимания. Поначалу они казались продолжением жалоб на тоскливую бездеятельность.

Потом все разом повернулись к нему.

— Докладывайте, старшина! — отрывисто произнес Кэнфилд.

— Я что-то поймал! — От возбуждения Баум забыл добавить «сэр», обязательное при обращении к офицеру. — Кажется, у нас новые гости!

— Успокойтесь, Баум. — Кэнфилд склонился над его плечом. — Вам кажется?

Баум указал на крохотную точку, которая то появлялась, то исчезала у края экрана позади «Кроува».

— Сидит низко, у самой воды. Чертовски слабый сигнал, лейтенант.

— Где?

— Точно у нас за кормой.

— Далеко?

— Примерно в пятидесяти милях.

Кэнфилд повернул голову:

— Что слышно по радио?

— Ничего, сэр.

Кэнфилд вновь склонился над плечом Баума. Точка исчезла.

— Куда запропастилось это судно?

— Оно здесь, лейтенант. Как я уже говорил, оно находится у самой воды, и его скрывают волны. Поверьте мне на слово, оно рядом, и быстро приближается.

Луч радара описывал круги по экрану, и Кэнфилду было трудно заметить точку.

— Вы уверены? Что, если это какая-нибудь погодная аномалия? Возмущение на поверхности?

— Нет, сэр. Я знаю точно. — Однако голос Баума звучал не столь уверенно. — Просто этот корабль очень маленький.

— И он нагоняет нас?

— Так точно, сэр. Мы движемся со скоростью корыта, ползущего впереди.

Кэнфилд знал, что «Эмпресс» способен развивать не более пятнадцати узлов и сейчас идет полным ходом.

— Проклятие! — Баум посмотрел на мерцающий экран. — Оно опять исчезло из виду. — Он поднял глаза на Кэнфилда. — Но теперь я совершенно уверен, что видел его, сэр. Оно было на мониторе и двигалось...

— Лейтенант! — рявкнул Мэтью Хастингз, акустик первого класса.

— В чем дело, Хастингз?

— Я тоже засек их! Точно у нас за кормой! — Хастингз снял наушники.

Кэнфилд прижал один из них к уху.

— На каком расстоянии?

— Точно там же, где гость, о котором говорил Фредди.

Кэнфилд обернулся:

— Баум?

— На радаре до сих пор пусто, сэр.

Кэнфилд посмотрел на Хастингза:

— Скорость?

— Двадцать узлов, возможно, двадцать два.

— Кит? — Такое вполне могло случиться — крупный кит, поднявшийся к поверхности воды.

Хастингз пожал плечами:

— Может быть, но они плавают так быстро, только если напуганы. Минутку! — Акустик склонил голову, как будто это помогало ему слушать. — Звук винтов, сэр. У этого объекта имеется двигатель.

— Вы уверены? — спросил Кэнфилд, повышая голос.

— Проклятие. Лейтенант, это подводная лодка. Она приближается к нам!

Разговоры мгновенно утихли, как будто кто-то нажал на пульте управления телевизором кнопку выключения звука. Тишина укутала центр управления и связи ватным коконом. Кэнфилд нерешительно замялся. Наверняка это тот самый «гость», которого Баум засек радаром, — подводная лодка, которая идет, выставив наружу только рубку. Теперь она полностью погрузилась и исчезла с экрана. Означает ли это, что она изготовилась к атаке? В мозгу лейтенанта вновь и вновь звучали слова Червенко — «прежде чем действовать, убедитесь в том, что правильно оценили обстановку».

— Вы можете определить тип подлодки, старшина?

— Нет, сэр, — смущенно отозвался Хастингз. — У нее один винт, в этом я уверен. Машина, хотя и работает тихо, немного разболтана. Я улавливаю резонансные отзвуки, которых не слышал прежде. — Он некоторое время молчал. — Это не наше судно. Даю голову на отсечение.

— Обычная или атомная?

— Наверняка атомная, но не советская. Я хотел сказать, не русская. Я знаю, как звучат их тарахтелки. Маленькая подводная лодка атакующего типа, атомная.