Сергей Зверев - Спецагент из ниоткуда Страница 54

– И вы собираетесь это сделать?

– О да. Одной капсулой вполне допустимо пожертвовать – и вы мне поможете.

– Я?

– Да, вы. Видите ли, Кремер, я хочу устроить небольшое демонстрационное шоу здесь, в Верхней Часовне, чтобы нас оставили в покое.

– И какую роль вы отводите мне?

Шабанов немного помолчал, загасил сигарету.

– Вы просто удачно подвернулись под руку. Я ни о чем вас не спрашиваю, Андрей Викторович – ни о том, почему вы Славин, а не Кремер, ни о том, на какую спецслужбу вы работаете… Право же, все это мне совершенно неинтересно. Вопросы я мог бы задавать вам и там, под землей, если бы хотел… Но видите ли, какая штука… По первоначальному плану я намеревался просто позвонить в ФСБ. Надо же объяснить им, что происходит и почему, иначе какой смысл… Но! В ФСБ еще неизвестно, на кого попадешь да как там отнесутся к этой информации. А тут – вы. И вы сейчас дадите мне номер.

– Какой номер?

– Номер телефона того человека в спецслужбах, с которым вы связаны непосредственно. Это гораздо лучше, правда? Одно дело – говорить невесть с кем, и другое – с человеком, который в курсе событий.

– А если не дам?

– Дадите, дадите. Это последнее, что вы еще можете сделать в рамках вашего задания.

Кремер задумался. Шабанов, несомненно, прав. Связать его с полковником Горецким – значит дать полковнику нить. Шабанов этим риском пренебрегает, очевидно, у него есть резоны… Но если Кремер откажется сейчас выполнить его требование, он лишит полковника жизненно важной информации.

– Вы будете говорить с полковником Горецким, – сказал Кремер и назвал номер.

– А как его зовут? Не хотелось бы быть невежливым.

– Станислав Михайлович.

Подойдя все же к Кремеру, но держась так, что никакой возможности напасть не было, Шабанов быстро приковал и его левую руку за спиной вторыми наручниками, заклеил рот куском пластыря.

– Это чтобы вы не подавали реплик…

Он достал мобильный телефон и принялся нажимать кнопки.

– Станислав Михайлович? Добрый вечер, вернее, ночь… Говорит Виктор Шабанов. Вашим телефоном любезно снабдил меня Кремер… Он здесь, рядом со мной. Нет, он не может подойти, он немного занят… Полковник, я понимаю, что вы сейчас лихорадочно пытаетесь отследить звонок, но не трудитесь понапрасну, в мой телефон тут кое-что встроено. Но если вам и удастся, все равно вы не успеете ничего сделать. Выслушайте лучше спокойно… Вскоре под Москвой случится некое происшествие… Так, пустяки, несколько тысяч жертв. И вот я очень прошу вас запомнить – в точности то же самое может произойти в любой момент в центре Москвы. И непременно произойдет, если вы не свернете вашу неуместную активность… Что? Нет, полковник, я закончил. Всего наилучшего.

Шабанов сорвал пластырь со рта Кремера.

– И вы думаете, – спросил Кремер, – это вам поможет?

– В некоторой степени, – сказал Шабанов. – Конечно, я не настолько глуп, чтобы думать, что они отступятся навсегда. Но они будут осторожнее, будут взвешивать каждый шаг, кое от каких особо энергичных действий им придется-таки воздержаться, и это даст нам время. А время сейчас решает многое… Ладно, теперь смотрите сюда.

Он развернул к лицу Кремера раскрытый чемодан.

– Здесь взрывное устройство. Взрыв произойдет ровно через полчаса после включения таймера. Я буду уже далеко…

Покрутив цифровые замки кейса, он вынул оттуда одну капсулу и поместил ее в чемодан.

– Вот и все. Рот вам снова заклеивать не буду. Можете кричать сколько хотите – никто не услышит, были, знаете ли, случаи проверить… Я мог бы вас застрелить, но разве я не выбрал для вас лучшую смерть? Каждый находит то, что ищет. Так, Андрей Викторович?

Шабанов щелкнул тумблером в чемодане, затикал таймер.

– Прощайте, Кремер, – сказал он. – Приятно было познакомиться, честное слово. Жаль, что вы не на нашей стороне…

Он взял кейс, запер его и вышел. Кремер остался один.

27

С обеими руками, прикованными к трубе, много не сделаешь… Можно передвигаться вдоль трубы на небольшое расстояние, но это и все. Кремер дернулся. Труба не обнаружила признаков слабости. Она, кажется, даже не проржавела, чего можно было ожидать в заброшенном доме – стальная труба, наглухо привинченная к радиатору. Кремер бросил взгляд на стрелку таймера. Какой-то восточный мудрец некогда заметил: «Не бывает безвыходных положений, бывает только неправильный путь». Его бы к этой трубе…

Кремер снова рванулся, изо всех сил. В том месте, где труба уходила в стену, в соседнюю комнату, вокруг нее посыпалась засохшая краска, обнажая подгнившие от сырости доски. От сырости? Тогда, возможно, именно там труба затронута ржавчиной. И если бы расширить дыру, выломать эти доски… Но как?

Извернувшись, Кремер ударил ногой в стену, с такой силой, что казалось, затрясся весь дом сверху донизу. Он бил еще, еще и еще… Доски пружинили, но и только. Задыхаясь, Кремер прислонился спиной к стене. Стрелка таймера миновала еще одно деление.

«Бывает неправильный путь»… Колотить в стену ногами – это неправильный путь. Но какой же правильный? Доски подгнили от сырости… Сырость – вот ключевое слово. Где чаще всего случаются прорывы труб отопления? Там, где они привинчиваются к радиатору, потому что именно там, в месте соединения, вода оказывает наиболее разрушительное действие.

Перебирая ногами, Кремер переместился к радиатору. Гайка, муфта или как там именуют эту штуку, которой привинчивается труба, ржавой не выглядела, хотя какие-то коричневые потеки на ней имелись. Как раньше в стену, Кремер ударил ногой в место соединения, но, пожалуй, еще сильнее. Посыпалась мелкая бурая труха, отшелушивались и чешуины покрупнее. После пятого или шестого удара Кремер ощутил, что труба дрогнула. Надежда утроила его силы, он замолотил по трубе с новой энергией.

Очередной удар – и труба упруго качнулась к стене. Есть! Она больше не соединена с радиатором… Да, но это еще не спасение. Чтобы протиснуть в щель кольцо наручников, нужно отогнуть трубу… Хватит ли сил?

Он уцепился за трубу руками, потянул, напрягая мускулы на пределе… Но большое ли усилие можно развить, когда обе руки за спиной и нет точки опоры?

Таймер тикал едва слышно, но для Кремера и машина для забивки свай едва ли могла грохотать оглушительнее. Две минуты до взрыва.

Пальцы Кремера стиснули трубу мертвой хваткой. Она не поддавалась. Кремер тянул сильнее, но уже понимал, что не сможет ее согнуть.

Тогда он передвинул кольцо наручников вплотную к радиатору. Сейчас – единственный рывок… Пусть он и будет стоить вывиха плечевого сустава. На одной чаше весов – вывих, на другой – жизнь. Второй попытки не будет.

Кремер закрыл глаза, собрался, сконцентрировался, как индийский йог…

РЫВОК!

Он терял сознание от нестерпимой боли… Но кольцо наручников ПРОТИСКИВАЛОСЬ В ЩЕЛЬ! И теперь уже не требуется геркулесовых усилий…

ЕСТЬ!

Правая рука свободна… И похоже, плечо не вывихнуто. Развернувшись, Кремер уперся ногой в радиатор, отогнул трубу и освободил левую руку.

Тридцать секунд до взрыва.

Потирая плечо, Кремер стоял перед чемоданом. Нечего было и думать остановить незнакомый механизм за столь короткое время. Кремер выхватил капсулу и бросился бежать к двери.

Наружная дверь оказалась запертой, но уж такой пустяк никак не мог остановить Кремера. Удар левым плечом (рука с капсулой на отлете), новая вспышка боли – и дверь не распахнулась, а просто вылетела из проема. Кремер помчался прочь от дома, мысленно отсчитывая секунды. В момент «ноль» он рухнул на землю, прикрывая собой капсулу.

Еще какие-то бесконечные мгновения он ждал взрыва. Мелькнула дикая мысль, что он стал жертвой нелепого розыгрыша, и сейчас из кустов появится смеющийся Шабанов с бутылкой в руке…

Раздался взрыв, разнесший дом вдребезги. Сверху на Кремера падали доски, осколки стекла, деревянные обломки. Шатаясь, он поднялся. Капсулу он держал бережно, как величайшую драгоценность.

Поселок просыпался, загорался свет в домах. Кремер медленно брел по улице, куда выглядывали из окон встревоженные люди. Всем им угрожала гибель этой ночью…

Мимо Кремера пронеслись две пожарные машины, а затем возле него затормозила «Скорая помощь».

– Что там случилось? – крикнул из окна врач и осекся, разглядев Кремера в свете фар. – О господи, что с вами? А это что – наручники?!

– Это был взрыв в моем доме, – проговорил Кремер, пропустив восклицание о наручниках мимо ушей. – Взорвался газовый баллон. Не спешите туда, никто не пострадал. Я был один и, по счастью, возился в сарае…

– Но вы… Вам нужна помощь! Садитесь!

Два медбрата выскочили из машины, помогли Кремеру забраться внутрь.

28

Машина покачивалась на неровной дороге, набирая скорость. Зарево пожара удалялось. Оба медбрата сидели напротив Кремера, хмуро глядя на него. Потом один из них указал на капсулу, которую Кремер по-прежнему держал в руке.