Ладислас Фараго - Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа Страница 56

— А что вы думаете о норвежских береговых укреплениях? — спросил Прука начальник штаба полковник Бушенхаген. — Военно–морской атташе сообщал, что они почти все устарели. Ведь они построены еще в 1905 году, когда норвежцы опасались нападения Швеции.

— Я никоим образом не разделяю мнения военно–морского атташе, — резко ответил майор. — Основу этих укреплений составляют хорошо укрытые в горах доты с большим сектором обстрела. О таких дотах можно только мечтать. А если у них есть современные огневые средства, то вряд ли можно сказать, что норвежские береговые укрепления устарели. Я не знаю, правда, какими орудиями они оснащены, но думаю, что там установлены не только пушки образца 1905 года.

На это Бушенхаген и Польман возразили, что, например, подводная батарея у Дрёбака вооружена старыми, малоподвижными торпедными установками.

Чувствуя, что эти данные идут от Шрейбера, Прук опроверг и это возражение. По его мнению, у Дрёбака наверняка будут использованы современные установки и торпеды. В любом случае даже старые торпеды будут представлять большую угрозу, так как ширина прохода там не превышает 500 метров.

Заканчивая разговор, Польман заметил, что он очень хотел бы быть в Осло хотя бы за день до начала вторжения, и попросил Прука оказать ему помощь в изучении местных условий.

После этого Прук посетил генерала Дитля, который был рад услышать, что майор только что побывал в Нарвике. Указывая на большую карту на стеке, он попросил Прука подробнее описать ему местность и задал некоторые вопросы о рельефе, условиях высадки и других особенностях района Нарвика. Потом он стал расспрашивать майора о военном коменданте Нарвика полковнике Сюндло. Прук не был знаком с полковником лично, но знал, что майор Бенеке высоко ценил коменданта как военного специалиста и считал его офицером исключительно корректным и дружески настроенным по отношению к немцам. Но как он будет вести себя во время немецкого вторжения, Прук, естественно, не знал.

Сведения о броненосцах «Эйдсвол» и «Норге» оказались исключительно важными для генерала Дитля, так как его войска должны были захватить Нарвик и обеспечить удержание железной дороги, по которой шел вывоз шведской железной руды. Он немедленно передал эти сведения капитану 1 ранга Бонте, который через четыре дня должен был взять на себя командование крупным отрядом эскадренных миноносцев и на виду у британского флота прорваться к Нарвику.

Собираясь уходить, Прук рассказал Дитлю о том, как разгневался Канарис из–за столь неожиданного приезда майора в Берлин. Генерал сразу же понял, чего хочет от него Прук, и немедленно позвонил Каиарису.

На своем австрийском диалекте он принялся всячески расхваливать майора Прука за то, что тот дал ему исключительно важную и свежую информацию. Это, конечно, смягчило гнев Канариса.

Вопрос о возможном использовании немецкими кораблями британского флага был поднят незадолго до встречи офицеров штаба фон Фалькенхорста с майором Пруком. Бушенхаген впоследствии рассказывал, что когда генерал Титтель, который должен был командовать немецкими войсками, оккупирующими Западную Норвегию, узнал от адмирала Шмидта, что немецкие корабли должны идти к берегам Норвегии под британским флагом, он был потрясен и возмущен до глубины души. Это противоречило его понятиям чести. В свою очередь и Бушенхаген был немало удивлен, услышав такую новость. Он в общем разделял мнение генерала Титтеля и обещал доложить об этом фон Фалькенхорту. Последний, узнав об этом, попросил своего начальника штаба выяснить этот вопрос у генерала Йодля в имперской канцелярии. Но не успел Бушенхаген заикнуться об этом, как йодль резко оборвал его.

— Мне об этом известно. Но вопрос может быть решен только верховным главнокомандованием, — заявил Йодль. — Подобные меры осуществлялись и раньше, например при форсировании пролива во время первой мировой войны. Что касается предстоящих военных действий, то генералу фон Фалькенхорсту и его штабу нечего беспокоиться о соблюдении международного права. В настоящее время ведется тотальная война, и главное в ней — победа.

Пример, на который сослался Йодль, совершенно не мог служить прецедентом. Как сказал в личной беседе с автором этих строк генерал Бушенхаген, обстановка была абсолютно иной. Будучи нейтральной страной, Голландия информировала тогда Великобританию о проходе через пролив немецких судов, стремившихся прорвать блокаду. Она сделала это в расчете на то, что британские подводные лодки потопят немецкие суда. Налицо было действие, несовместимое с положением нейтральной страны. При таких обстоятельствах использование национального флага чужого, да еще нейтрального государства не могло считаться нарушением международного права.

Как бы то ни было, заявление Прука привело к тому, что в самый последний момент вопрос был пересмотрен. Германское командование отказалось от своего плана, и было принято решение, что все суда пойдут под немецким флагом.

Шпионаж в Дании

В 1954 году в Англии вышла в свет чрезвычайно интересная книга под названием «Германская военная разведка». Она была написана одним из руководителей абвера, в прошлом — гамбургским адвокатом Паулем Леверкюном. В свое время этот сотрудник Канариса руководил резидентурой абвера в Стамбуле. Наряду с другими интересными сведениями в его книге содержатся важные подробности о немецком шпионаже в Дании. Здесь раскрывается потрясающая картина того, как легко было шпиону в Дании получить секретные сведения военного характера. Это тем более странно, что датская контрразведка накануне второй мировой войны заслуженно пользовалась хорошей репутацией.

Во второй половине января 1940 года разведывательным центром в Гамбурге было получено донесение о том, что с французского фронта в районе Меца отводятся части альпийских стрелков. По слухам, их направляли в Великобританию для последующего ведения боевых действий где–то в Северной Европе. Важность этого донесения подчеркивалась тем, что оно было получено от агента, который уже не раз доставлял немцам надежный материал. Несмотря на то что по франко–германской границе тогда проходил фронт, а агент не имел радиопередатчика, это донесение было получено в Гамбурге через четыре дня после его отправки.

Примерно в то же время один из старших офицеров разведки гамбургского центра составил интересный рапорт о выполненном им задании. Он писал, что в конце февраля 1940 года ему неожиданно передали приказ срочно прибыть в Берлин для установления связи с учреждением, зашифрованным как «группа особого назначения 31». Это был только что созданный «рабочий штаб», о котором он до сих пор ничего не знал, так как при его организации были приняты самые строгие меры предосторожности.

В ходе строго конфиденциальной беседы с офицером генштаба разведчику, о котором идет речь, было поручено в течение месяца подготовить точный разведывательный доклад о Дании. До этого момента какой–либо военный шпионаж в Дании не велся. Несмотря на то что офицер из Гамбурга не получил на этот счет каких–либо подтверждений, у него сложилось впечатление, что донесение о переброске альпийских стрелков в Великобританию имело связь с полученным им заданием.

Он вернулся в Гамбург и сразу же приступил к выполнению своего задания. Первое, что надо было сделать, это заполучить боевой устав датской армии. Для этого следовало использовать так называемых законсервированных агентов, которых немцы держали наготове для связи с нейтральными странами и возможными враждебными странами на случай войны и закрытия границ. Такие агенты были своевременно засланы и в Данию. Гамбургский разведывательный центр немедленно связался с этими агентами и приказал им собрать сведения о вооруженных силах страны, узнать все возможное об их вооружении и тактике. Кроме того, необходимо было выяснить, в какой степени датчане заминировали важнейшие коммуникации, идущие от границы на север, и приняты ли другие специальные меры безопасности на случай возможного нападения Германии. Впоследствии, в беседе с автором этой книги, упомянутый офицер упорно доказывал, что датская контрразведка и полиция наблюдения ничего не знали о деятельности абвера вплоть до самого нападения. По его мнению, это доказывалось тем, что все немецкие агенты, выполнив задание, в полной сохранности вернулись в Германию.

В результате беспрерывной работы, которая велась в течение целого месяца, немцам удалось составить полное представление о дислокации датских вооруженных сил.

В целях более оперативного использования разведывательных данных войсками, предназначенными для захвата Дании, этот офицер принял на свой риск решение направить офицеров разведки из датской секции гамбургского центра прямо в действующую армию. Это был первый случай, когда люди абвера приняли непосредственное участие в боевых действиях. Позднее такой порядок был принят во всех немецких группах армий. Это было тем более удобно, что разведывательная деятельность касалась страны, расположенной по соседству.