И. Колвин - Двойная игра Страница 6

«Примерно в это время ко мне пришел пожилой, седовласый немецкий адмирал, — рассказывал мне Липский. — Меня поразили благожелательное отношение и мягкие манеры Канариса. Он говорил так, будто хотел своей откровенностью вызвать у меня к себе симпатию. Я никогда бы не подумал, что это был сам начальник немецкой военной разведки. Сосновский все еще находился в тюрьме. Канарис нашел самый разумный для нас обоих выход из создавшегося положения. Он предложил обменять немецкую шпионку, арестованную в Варшаве, на капитана Юрека Сосновского. Польское правительство согласилось с этим предложением, и обмен вскоре состоялся.

Впоследствии я неоднократно приглашал адмирала Канариса в посольство, и он один или-два раза вместе с женой приходил на званые обеды. Но я все еще не знал, кем был этот человек».

Что случилось со 150 документами, похищенными Сосновским, и с планом нападения на Польшу? Польский генеральный штаб, как и во многих других случаях первоклассного шпионажа, получая информацию, отказывался ей верить. Сосновский по возвращении в Польшу содержался в крепости, в то время как польская разведывательная служба пыталась установить, являются ли настоящими его документы или ничего не стоящие материалы Гриф-Чайковского или же и те и другие были фальшивыми и дезинформационными. Поляки пришли к ошибочным выводам.

«Мы предполагали, что Сосновский передавал дезинформацию, сфабрикованную самими немцами», — говорил мне Липский.

Когда в сентябре 1939 года немецкий вермахт напал на Польшу, генералу Лахузену, начальнику 2-го отдела абвера, было приказано найти Сосновского.

Но когда немцы взяли Варшаву, оказалось, что Сосновского там уже не было, и найти его не удалось.

Гриф-Чайковского, человека лишенного воображения, поляки повесили за предательство. И, собственно говоря, Польша не извлекла никакой пользы из самоотверженной работы Сосновского. Что касается Риты Паси, то последний раз я слышал о ней в 1950 году, когда она опять появилась в Западной Германии как танцовщица одного цыганского ансамбля.

Глава 3.

ВОЙНА В ИСПАНИИ

Когда в Испании в июле 1936 года разразилась гражданская война, за пределами этой страны лишь немногие знали, что там происходит. Очень скоро в Лондоне и Париже начали поговаривать, что Германия являлась подстрекателем мятежа генерала Франко. Однако теперь, после опубликования архивов германского министерства иностранных дел, стало ясно, что для всех государств, а также для Германии это событие было неожиданностью. Гитлеру вовремя дали правильный совет и он за несколько дней принял необходимое решение. Между тем из других источников известно что Канарис убедил Гитлера и Геринга оказать помощь генералу Франко и сам находился при диктаторе всю войну в качестве личного эмиссара Гитлера[13].

Искрой, из-за которой 16 июля 1936 года вся Испания оказалась в огне, явилось убийство испанского политического деятеля — консерватора Кальво Сотело. Полиция Испанской республики вызвала его в Мадрид, а на следующее утро Сотело нашли мертвым. Это послужило сигналом для начала гражданской войны, продолжавшейся до весны 1939 года, когда пал Мадрид[14]. Миллионы испанцев погибли на полях сражений. Кроме технического персонала, добровольцев и различных иностранных формирований в испанской войне участвовали летчики четырех иностранных государств — Германии, Италии, Франции и России. Во время войны Канарис вел активную деятельность в Испании, иногда под вымышленным именем Гуиллермо.

О деятельности адмирала в Испании рассказывали позднее генерал-лейтенант Бамлер, один из начальников отдела абвера, и полковник Ремер, бывший немецкий военный атташе в Танжере. Ремер утверждал, что именно Канарис добился для Франко поддержки у Геринга, а также помог привлечь Италию на сторону испанских фалангистов.

Официальные документы также показывают, что Гитлер и Геринг быстро пришли на помощь Франко, не потребовав каких-либо политических уступок от Испании в качестве платы за оказываемую помощь.

После оккупации Рейнской области немецкий генеральный штаб действовал очень осторожно. Министерство иностранных дел Германии не проявляло особого желания к тому, чтобы немцы где-нибудь воевали, а политический отдел этого министерства советовал не давать оружия мятежникам. Германия оказалась совершенно неподготовленной к войне: ее западные границы не были укреплены и оставались таковыми вплоть до конца 1939 года, немецкая армия была в два раза меньше французской. Адмирал Редер, а также ряд генералов были против вмешательства в военные действия в Испании. И никто так настойчиво не твердил о необходимости и целесообразности быстрой и активной помощи Франко, как Канарис.

Когда генерал-лейтенант Бамлер, в то время майор и начальник 3-го отдела абвера, в конце второй мировой войны был взят русскими в плен, он рассказал о деятельности Канариса в июле и августе 1936 года.

«Испания интересовала меня, — говорил Бамлер, — потому, что ранее я занимался испанскими делами в 3-м отделе генерального штаба. Канарис говорил мне, что он располагал большим количеством надежных агентов в Испании, Испанском Марокко и Рио-де-Оро[15]. (Он упомянул при этом, что поддерживал с ними связь лично и даже его самые ближайшие помощники не были информированы об этой шпионской сети.)

В 1916 году разведывательная служба немецкого военно-морского флота послала Канариса в Испанию с особо важным заданием. Там с помощью проживающих в Испании немцев и своих испанских друзей он успешно создал базу для снабжения немецких подводных лодок, а также разветвленную систему наблюдения за передвижением английских и французских судов на Средиземном море, особенно в районе Гибралтара. Из Испанского Марокко и Рио-де-Оро адмирал Канарис руководил восстанием арабских племен против французов и англичан. С того времени (об этом говорил сам Канарис) началось его тайное сотрудничество с Франко, который служил тогда в чине майора в испанской армии в Марокко.

После свержения правительства Примо де Ривера к власти пришли республиканские партии. Франко, ставший к этому времени начальником испанского генерального штаба, был сослан на далекие Канарские острова. Другой друг Канариса — генерал Мартинес Анидо, министр внутренних дел в правительстве Примо де Ривера, покинул Испанию. Между тем адмирал восстановил свою шпионскую сеть в Испании и часто ездил туда, поддерживая постоянную связь с Франко».

Как только началась гражданская война, два агента мятежников прибыли в Берлин для встречи с Канарисом. Затем Франко через своего представителя информировал адмирала о своем благополучном перелете с Канарских островов в Марокко. Этот представитель сообщил также, что Франко нуждается в военной помощи и транспортных самолетах для переброски войск с целью ликвидации в Испании власти республиканцев.

«Я был свидетелем, — заявил Бамлер, — как Канарис отложил в сторону все другие дела и, не жалея ни времени, ни сил, стремился заинтересовать руководителей Германии и Италии планами Франко. Адмирал всюду объяснял, что Франко пока еще не известен как политический деятель, но заслуживает полного доверия и поддержки как верный человек, с которым ему довелось работать многие годы».

Канарис сумел привлечь на свою сторону Геринга. Совещания, посвященные делам в Испании, происходили в доме Геринга или в кабинете премьер-министра Пруссии (этот пост являлся одним из многочисленных постов, занимаемых Герингом). Канарис просил выделить несколько транспортных самолетов типа «юнкерс» для переброски марокканских войск и испанского иностранного легиона через Гибралтарский пролив в Испании) Но Геринг медлил со своим решением, и Канарис отправился прямо к Гитлеру.

Уместно сказать кое-что об отношениях между Канарисом и Гитлером. Когда генерала Иодля на заседании Нюрнбергского трибунала спросили, передавал ли он доклады Канариса Гитлеру, если в них излагались неприятные новости, он ответил, что начальник абвера в любое время имел прямой доступ к фюреру. Это было именно так. Правда, в более поздние годы Канарис не имел возможности непосредственно докладывать Гитлеру. Но это случилось потому, что между ними установилась атмосфера отчужденности. В 1936 году Гитлер еще не нарушал своих соглашений с генеральным штабом: не вмешивался в военные дела, не вооружал отряды СС, не принял еще лжесвидетельских показаний, сфабрикованных Гейдрихом, против главнокомандующего сухопутными войсками генерала барона фон Фрича.

Канарис, как и Гитлер, питал интуитивную ненависть к большевизму. В своих политических взглядах они симпатизировали англичанам. Оба они обладали большой силой воздействия на людей. Но в то время, как Гитлер действовал гипнотически своими истерическими речами на массы людей, Канарис своей мягкостью и лестью умел воздействовать на небольшие аудитории. Часто во время военных совещаний адмирал своим вкрадчивым голосом привлекал внимание Гитлера и успокаивал его.