Питер О`Доннел - Модести Блейз Страница 6

Один из охранников плюхнулся на пол. Пять секунд спустя за ним последовал и сержант. Усмехнувшись про себя, Модести отметила, что четвертый солдат сидел, окаменев, не смея вздохнуть. Его лицо потемнело, а глаза вылезли из орбит.

Какое-то время бедняга боролся с собой, потом с шумом выдохнул воздух, вдохнул, закрыв глаза, и рухнул на пол.

Теперь Модести перевела взгляд на те два предмета, которые бросились ей в глаза при первом беглом осмотре караульной: связка ключей, висевшая на вбитом в стену крюке; и на том же крюке, чуть ниже — нечто вроде кожаной сбруи, к которой были прикреплены две пары кожаных ножен, откуда торчали метательные ножи с черными рукоятками.

Позже, когда опасность миновала и Модести снова могла позволить себе роскошь дать волю эмоциям, это зрелище вызвало в ней странное сочетание разных чувств. Радость от того, что ей попалось на глаза нечто, воскресившее в памяти былые времена, грусть от того, что это напоминало о мечтах, которым, похоже, так и не суждено осуществиться. И еще ее посетило нечто вроде испуга от того, что она видела эту вещь отдельно от того, кому та принадлежала.

Модести взяла ключи, сбрую и, быстро выйдя из комнаты, закрыла за собой дверь. Затем она двинулась по коридору, снимая на ходу противогаз.

Вилли Гарвин лежал на узких дощатых нарах, закинув руки за голову и глядя на ящерицу на потрескавшемся потолке. Тусклый свет из коридора отбрасывал решетчатую тень на каменный пол камеры.

Вилли Гарвин был крупный тридцатичетырехлетний человек с голубыми глазами и растрепанными светлыми волосами. Рост — фута два, крупные руки, пальцы с квадратными ногтями, лицо, состоявшее, казалось, из сочетания маленьких плоских поверхностей. Тело крепкое, мускулистое. Особенно впечатляли мощные дельтовидные мышцы, сбегавшие от шеи к плечам.

На запястье у него виднелся шрам, напоминавший недописанную букву 5. Его раскаленным ножом выжег некий Сулейман, а недописанной буква оказалась исключительно потому, что Модести Блейз успела вовремя прийти на помощь Вилли и отправила Сулеймана на тот свет, сломав ему шею, чему немало поспособствовал большой вес обидчика Вилли.

Вилли Гарвин лежал в камере один, и ни одна мысль не могла пробиться сквозь серую летаргическую пелену. Происходившее сильно напоминало ему далекие годы, что тянулись чуть не всю его жизнь, пока семь лет назад не появилась Модести Блейз и внезапно не перетряхнула его мир так, что все вдруг стало на свои места.

Но теперь свет, что горел в его сознании все эти семь лет, потух. Снова наползала хорошо знакомая ненавистная мгла.

Вилли Гарвин прекрасно понимал: надо что-то срочно предпринять, потому как эти чертовы вояки, которые запрятали его за решетку, скоро отправят его в расход. Если бы такое случилось пару лет назад, в ходе операции по поручению Принцессы, он бы запросто нашел выход из подобного положения. Тогда он был полон разных плодотворных идей и часа за два сумел бы играючи выбраться из этой вонючей дыры.

Но пару лет назад он просто не оказался бы в подобном положении, по крайней мере, если бы столкнулся с таким посредственным противником.

Он был очень недоволен собой, но ничего не мог поделать, потому как свет в голове угас и колесики перестали вращаться. После тех прекрасных семи лет, когда он чувствовал себя исполином, Вилли вновь оказался в каком-то безвоздушном пространстве. Теперь у него не было ни цели в жизни, ни надежды. И вообще, еще немного, и его вздернут сушиться на солнышке.

Да, мелькнуло в голове у Вилли, когда Принцесса узнает, что со мной произошло, она очень на меня рассердится.

Вдруг что-то тихо звякнуло о прутья двери. Вилли повернул голову и увидел в полосе света фигуру в черном.

Он сразу понял, кто это пожаловал. Вилли медленно сел на кровати, спустил ноги на пол и тихо проследовал к двери. За эти секунды, впрочем, в его мозгу снова вспыхнул свет, отказавший было механизм заработал. Недавнее прошлое развеялось как дурной сон.

Модести посмотрела на него, кивнула головой, передала через прутья сбрую и стала один за другим пробовать ключи в связке. Вилли тем временем снял грязную рубашку, приладил на место сбрую так, что ножи оказались слева, и снова надел рубашку, оставив ее расстегнутой почти до самого пояса.

Наконец один из ключей повернулся в замке, и дверь отворилась. Из камеры по другую сторону коридора четверо узников следили за ними потухшими, безразличными ко всему глазами. Модести положила связку на пол на расстоянии вытянутой руки, и сразу в их глазах загорелась надежда. Затем она кивнула Вилли, и в руке у того оказался нож.

Они не спеша шли бок о бок по коридору и, дойдя до конца, повернули налево, к караульной.

Модести почувствовала, как у нее делается теплее на душе, и поняла, что то же самое происходит и с Вилли. Она двигалась вполоборота, глядя назад и влево, и не смотрела на Вилли, но знала, что он контролирует противоположную сторону, готовый в любой момент подать сигнал тревоги. Не было необходимости напоминать ему, что не следует тратить слишком много сил. Он и так все отлично понимал без слов.

До двери оставалось несколько шагов, когда снаружи раздался удивленный возглас. Модести поняла, что это обнаружили лежавшего без сознания часового. В дверном проеме возник человек, торопливо снимавший с плеча винтовку. Под его удивленным взглядом они и не подумали остановиться или, напротив, убыстрить шаги, но продолжали двигаться в том же темпе.

Когда солдат вскинул винтовку, они как по команде бросились в разные стороны, чтобы не представлять собой единой цели. Солдат неуверенно повел винтовку вправо, потом влево, Щелкая затвором.

Модести вскинула руку с пистолетом, который, словно магнит, притянул к себе винтовку. Солдат наконец понял, в кого надо стрелять.

Но теперь ход сделал Вилли.

Он шагнул вперед, сделал резкое движение, и винтовка тут же переместилась в его сторону. Но одна нога Вилли уже оказалась за лодыжкой солдата, другая ударила его по колену, и бедняга рухнул навзничь, словно его уложила какая-то невидимая распрямившаяся пружина. Не успел он испустить судорожный вздох, как Модести ударила его по голове.

Вилли тем временем уже поднялся на ноги, и они с Модести, переступив через поверженного противника, двинулись дальше.

Дойдя до выхода, они осторожно выглянули наружу, проверить, нет ли новой опасности.

Все было в порядке. Тогда Модести кивнула, и они рванулись к деревьям. Когда под их ногами оказался толстый ковер из опавших листьев, сзади, из тюрьмы, донесся гул голосов. От дороги стали раздаваться одиночные выстрелы. Кое-кто из узников уже выскочил из здания, и всеобщее смятение начало стремительно возрастать.

Модести перешла на ровный бег. Они пробрались через густые заросли, миновали поляны, освещенные лунным светом, словно отфильтрованным через густую листву. Каждые пятьдесят ярдов листок белой бумаги, прикрепленный к стволу дерева, указывал им дорогу.

Пробежав так с полмили, они оказались на узком проселке. За зарослями травы почти в человеческий рост стоял черный «крайслер». Вилли открыл дверь для Модести, которая села за руль, затем быстро обежал машину и занял место справа. Модести включила ближние фары, и машина выехала на проселок. Модести вела машину на третьей скорости, пятьдесят миль в час, пока они не выехали на щебеночное шоссе, где она дала полный газ.

В машине царило безмолвие, нарушаемое только гудением мотора и шорохом шин. Модести почувствовала, что сидевший рядом Вилли уже не так раскован, как во время их операции. Он сидел слишком прямо, в его позе чувствовалось напряжение и неловкость. Коротко глянув в зеркало, Модести увидела его смуглое лицо, на котором застыла гримаса смущения и тревоги.

Поколебавшись, он сунул руку в перчаточное отделение, нашарил пачку сигарет, вынул две и, поочередно поднеся к ним спичку, передал одну ей. Модести затянулась, не сводя глаз с дороги.

— Еще полчаса, и мы пересечем границу, — сказала она. — Тут проблем не будет. Когда я ехала сюда, то расстелила перед ними золотой ковер.

— Прошу прощения, Принцесса, — пробормотал Вилли. — Ты напрасно сюда заявилась.

— Напрасно? — переспросила она, бросив на него удивленный взгляд. — Они ведь всерьез решили отправить тебя на тот свет. Какой ты осел, Вилли! И главное, я бы так ничего и не узнала, если бы не Таррант.

— Таррант?

— Да, да, тот самый Таррант.

— Очень мило с его стороны, — буркнул Вилли и, нахмурясь, добавил: — Но за это придется платить?

Она промолчала, предоставив ему сидеть и мучиться. Такое случилось впервые за время их совместных действий, но ей нужно было хорошенько встряхнуть его, и он в общем-то это и сам понимал.

— Как же ты попала сюда, Принцесса? — спросил он после небольшой паузы.

— С неделю назад я узнала о том, что с тобой приключилось. Узнала от Тарранта. Заказала билет на самолет, позвонила Сантосу в Буэнос-Айрес. Попросила организовать все по-быстрому — план действий, взятки и все такое прочее.