Джек Хиггинс - Орел улетел Страница 6

– И слава Богу, – сказал Гиммлер. – Теперь об операции «Орел». Значит, вам известны все подробности?

– Да, рейхсфюрер, – спокойно ответил Шелленберг.

– Тут есть одна тонкость, генерал. Идея похищения была подсказана фюрером, но – как бы вам сказать – это было не более чем пожелание, он не имел в виду ничего конкретного. Канарис, конечно, не стал бы ничего предпринимать. Похоже, что у него есть более важные цели, чем победа рейха. Поэтому я сам решил взяться за подготовку и проведение операции. Мне помогал полковник Радл из абвера; с ним случился сердечный приступ, и, вероятно, он долго не протянет.

– Значит, фюрер ничего не знает об операции? – осторожно спросил Шелленберг.

– Дорогой Шелленберг, фюрер несет тяжкое бремя, он руководит всей войной в целом. Наш долг – облегчить его ношу, насколько это возможно.

– Безусловно, рейхсфюрер.

– Операция «Орел», несмотря на блестящий замысел, провалилась. Кто же решится сообщить фюреру о неудаче? – Не дожидаясь ответа, он продолжал: – Вот почему меня заинтересовало сообщение, которое Варгас передал в Берлин через своего брата Риверу.

Он протянул Шелленбергу листок бумаги с текстом донесения. Тот пробежал его глазами и произнес:

– Невероятно! Курт Штайнер жив.

– Его держат в Тауэре. – Гиммлер забрал листок у Шелленберга.

– Он не пробудет там долго, – сказал Шелленберг. – Название «Тауэр» звучит эффектно, но практически в этой тюрьме невозможно обеспечить строгий режим содержания заключенных в течение длительного времени. Штайнера переведут куда-нибудь в более надежное место. Так было и с Гессом.

– Что еще вы можете сказать по этому поводу?

– Думаю, англичане постараются скрыть, что они захватили Штайнера.

– Почему вы так считаете?

– Ведь операция «Орел» почти удалась.

– Но Черчилль-то был ненастоящий, – напомнил Гиммлер. – Наши агенты выявили этот факт.

– Это так, рейхсфюрер. Но немецкие десантники все-таки проникли в Англию и устроили там целую битву. Если эта история попадет в газеты, вся Англия будет потрясена, что нежелательно на данном этапе войны. Этим делом занимается Отдел операций особого назначения и конкретно – бригадный генерал Манроу, что также подтверждает мое предположение.

– Вы знаете этого человека?

– Лично нет, но много слышал о нем, рейхсфюрер. Очень толковый разведчик.

– По моим сведениям, Ривера передал сообщение о Штайнере и Канарису, – сказал Гиммлер. – Какова, на ваш взгляд, будет его реакция?

– Не знаю, рейхсфюрер.

– Поговорите с ним, когда вернетесь в Берлин. Разузнайте все. Думаю, он ничего не станет предпринимать. Во всяком случае, не побежит докладывать фюреру. – Гиммлер взял в руки еще один документ. – Не понимаю таких людей, как Штайнер. Герой войны. Награжден Рыцарским крестом с дубовыми листьями, доблестный воин. И вот испортил себе всю карьеру, чуть не провалил операцию в Варшаве – и все из-за какой-то жидовской красотки. Если бы не операция «Орел», он и его ребята так и сидели бы в штрафном батальоне. – Он отложил документ в сторону, – А вот ирландец – тот совсем не такой.

– Вы имеете в виду Девлина, рейхсфюрер?

– Да, отвратительный тип. Вы же знаете ирландцев, Шелленберг. Ни к чему не относятся серьезно.

– Судя по сообщениям из разных источников, этот Девлин знает свое дело.

– Допустим, но он участвовал в операции только из-за денег. Как же ему позволили исчезнуть из госпиталя? Непростительная беспечность!

– Согласен с вами, рейхсфюрер.

– По моим сведениям, он сейчас в Лиссабоне, – сказал Гиммлер. Он придвинул Шелленбергу еще один документ. – Вот подробные данные. Он хочет перебраться в Америку, но у него нет денег. В донесении говорится, что он работает барменом.

Шелленберг быстро просмотрел документ и спросил:

– Что я должен сделать, рейхсфюрер?

– Возвращайтесь в Берлин, а завтра вылетайте в Лиссабон. Уговорите этого негодяя Девлина приехать с вами в Германию. Думаю, это будет нетрудно. Радл заплатил ему двадцать тысяч фунтов за участие в операции «Орел». Деньги эти переведены в один из женевских банков. – Гиммлер слегка сжал губы, изобразив некое подобие улыбки. – Ради денег он пойдет на все. Он такой. Предложите ему еще столько же, а если понадобится – даже больше. Я готов выделить до тридцати тысяч фунтов.

– Но зачем он вам нужен, рейхсфюрер?

– Разве вы не понимаете? Он должен вызволить Штайнера. Этот парень – герой рейха. Мы не можем допустить, чтобы он оставался в плену у англичан.

Шелленберг знал об ужасной смерти отца Штайнера в застенках гестапо на Принц-Альбрехтштрассе.

У Гиммлера совсем другие цели, подумал он. Вслух же сказал:

– Я понял вас, рейхсфюрер.

– Вы знаете, как я верю в вас, генерал, – продолжал Гиммлер. – Вы никогда не подводили меня. Я поручаю это дело вам. – Он передал ему конверт. – Здесь документ, подтверждающий ваши полномочия, на случай непредвиденных обстоятельств.

Шелленберг взял конверт и, не вскрывая его, сказал:

– Вы хотите, чтобы я вылетел в Лиссабон завтра, рейхсфюрер. Позвольте напомнить вам, что завтра канун Рождества.

– Ну и что? – Гиммлер был крайне удивлен. – Дело не терпит отлагательств, Шелленберг. Надеюсь, вы хорошо помните присягу офицера СС, поэтому я могу вам объяснить, почему это нужно сделать немедленно. Через четыре недели фюрер отправится в Нормандию, в Шербур. Это будет 21 января. Я полечу с ним. Оттуда мы проследуем в Бель-Иль, это замок на берегу моря. У французов такие странные названия.

– Могу я спросить, какова цель этой поездки?

– Фюрер планирует встретиться с фельдмаршалом Роммелем и лично подтвердить, что он назначается командующим группы армий "В". Таким образом, Роммель будет непосредственно отвечать за оборону «Атлантического вала». На встрече предполагается обсудить стратегический план отражения наступления противника в Нормандии, которое ожидается в будущем году. Фюрер оказал мне высокую честь, поручив подготовить это совещание, и, естественно, я отвечаю за его безопасность. Там будут только офицеры СС. Ну и, конечно же, Роммель и, вероятно, Канарис. Фюрер дал особое указание в отношении Канариса.

Гиммлер стал раскладывать бумаги на столе; некоторые из них он убрал в портфель.

– Но я не понимаю, рейхсфюрер, к чему такая спешка со Штайнером? – спросил Шелленберг.

– Я хочу представить его фюреру на этом совещании, генерал. Побег Штайнера и почти удавшаяся операция – это большой успех СС. Присутствие Штайнера создаст немалые проблемы для Канариса. Тем лучше. – Он закрыл портфель и, щурясь, посмотрел на Шелленберга.

– Вот все, что вам нужно знать.

Шелленбергу показалось, что он вот-вот сойдет с ума.

– Но, рейхсфюрер, а что, если мне не удастся уговорить Девлина?

– Тогда вы примите необходимые меры. Я подобрал человека из гестапо. Он поедет с вами в качестве телохранителя. – Гиммлер нажал кнопку звонка, и в комнату вошел Россман.

– Вызовите штурмбаннфюрера Бергера.

Шелленберг стоял в ожидании. Ему очень хотелось закурить сигарету, но он знал, что Гиммлер не выносит табачного дыма. Наконец дверь открылась; вошел Россман и с ним еще один офицер, весьма необычной наружности. Это был молодой человек двадцати пяти – двадцати шести лет с белокурыми, почти белыми волосами. Довольно симпатичное лицо, но половина этого лица сильно пострадала от ожогов. Пересаженная кожа была неестественно гладкой. Он протянул руку Шелленбергу.

– Хорст Бергер. Буду рад работать с вами, генерал.

– Хорошо, майор, – ответил Шелленберг. Он повернулся к Гиммлеру. – Я могу идти, рейхсфюрер?

– Идите. Бергер догонит вас. Пригласите сюда Россмана.

Шелленберг открыл дверь, но Гиммлер остановил его:

– Да, вот еще что. Канарис ничего не должен знать. Ни о Девлине, ни о наших планах относительно Штайнера, пока не говорите ему и о совещании в Бель-Иль. Надеюсь, вы понимаете, что это важно?

– Конечно, рейхсфюрер.

Шелленберг передал Россману, что его вызывает Гиммлер, и направился к выходу. Спустившись на один этаж, он зашел в туалет, закурил, затем вытащил из кармана конверт, который вручил ему Гиммлер, и вскрыл его.

Документ был написан на личном бланке фюрера:

"Генерал Шелленберг выполняет задание чрезвычайной важности в интересах рейха, действуя непосредственно по моему личному указанию. Он подотчетен только мне. Настоящим предписывается всем гражданским и военным должностным лицам, независимо от звания, оказывать ему всяческое содействие в соответствии с его указаниями.

Адольф Гитлер".

Шелленберг передернул плечами и вложил документ в конверт. Подпись Гитлера не вызывала сомнений, он много раз видел ее на других документах. Правда, Гиммлеру ничего не стоило получить подпись фюрера на любом документе, подсунув его среди других бумаг.