По светлому следу (сб.) - Томан Николай Владимирович Страница 6

Астахов дважды прочел сводку и вернул генералу. Погодин положил ее в папку и спросил:

– Понимаете вы, в чем тут дело?

– Не совсем, товарищ генерал.

– Действительно, вы и не можете этого знать…

Погодин вышел из-за стола и неторопливо стал прохаживаться по комнате, заложив руки за спину.

– А дело тут вот в чем. Подсказанная вами идея была безусловно удачной, но вы продумали ее только наполовину. Вторую половину ее, однако, нетрудно было додумать и без вас. И я это сделал. Я решил, что нужно разработать фиктивную операцию не только ограниченному кругу офицеров и генералов, но и дать каждому отделу штаба разную обстановку и группировку войск.

Генерал замолчал, продолжая прохаживаться по комнате, а Астахов невольно подумал: «Как же я – то этого не сообразил? Ведь это же так просто и к тому же почти решает основной вопрос!…»

– И вот теперь мы имеем плоды этой идеи, – продолжал генерал после короткой паузы. – Днем нам было известно только то, что противник принимает какие-то контрмеры. А теперь мы уже точно знаем, что он принимает контрмеры в соответствии с планом, разработанным штабом инженерных войск. Понимаете теперь, в чем дело? Понимаете, какой вывод из этого нужно сделать?

– Да, товарищ генерал. Если это так, то несомненно, что в штабе инженерных войск что-то неблагополучно, – ответил Астахов.

– В этом теперь не может быть сомнений. Были вы сегодня у Тихомирова?

– Нет, товарищ генерал.

– Ну так не теряйте времени и зайдите сегодня же. Мы должны принять срочные меры. Постарайтесь узнать, точно ли только генерал Тихомиров и полковник Белов занимались разработкой операции или в этом участвовал еще кто-нибудь из работников их штаба.

ПРОЯВЛЕННЫЕ НЕГАТИВЫ

Когда капитан Астахов вошел в землянку штаба инженерных войск, там царило необычное оживление. Присмотревшись, он заметил, что в штабе были все три помощника, начальник секретной части и старший сержант Яценко.

– С чего это у вас такое веселье? – спросил Астахов.

– У нас сегодня первый в этом месяце мало-мальски свободный вечер, – ответил майор Рахманов. – Вот мы и посвятили его обмену боевыми воспоминаниями. Ваша очередь рассказывать, капитан Астахов. У вас-то, наверно, найдутся интересные истории.

– Найтись-то найдутся, – усмехнулся Астахов, – но, к сожалению, они не подлежат оглашению.

– Вроде как бы с грифом «совершенно секретно», – с уважением заметил старший сержант Яценко.

– Вот именно! – рассмеялся Астахов. – Расскажу вам поэтому то, что, так сказать, «для служебного пользования».

И он рассказал случайно пришедшую на память историю о немецком шпионе, которого он разоблачил в самом начале войны.

Отделавшись таким образом, капитан присел возле стола старшего сержанта Яценко, заметив:

– У вас всегда все так заняты, а сегодня просто праздник какой-то.

– А это потому, товарищ капитан, – отозвался Яценко. – Что начальство отдыхает.

– Какое начальство?

– Генерал и полковник. Они больше суток работали без передышки.

– А Кедрова тоже разве отдыхает? – спросил Астахов. – Не видно ее что-то.

– Ей тоже в эти дни досталось. Легла сегодня в два часа ночи, а в пять утра полковник уже велел ее разбудить – надпись на карте делать.

– На какой карте?

– На карте инженерного обеспечения. Полковник лично всю ночь над нею работал. Очень уж секретная была. Он даже регистрировал ее сам. Я ему только очередной номер дал.

– А чертежницу-то как же он допустил?

– Очень просто: свернул карту до половины, а внизу велел надпись сделать, – охотно объяснил Яценко.

В штабе между тем продолжало царить оживление. Офицеры тут были молодые, веселые. Они понимали толк в удачной шутке, остром слове. Поболтав с ними о всякой всячине, капитан Астахов попрощался и ушел к себе.

Ершов как раз в это время принес из лаборатории проявленную пленку. Астахов взял ее, подошел к окну и с любопытством принялся рассматривать.

На пленке были фотографии офицеров штаба инженерных войск, мост, недавно построенный армейской саперной бригадой, землянка штаба инженерных войск, Яценко в нескольких позах и еще какие-то сержанты. А в самом конце пленки оказались снимки двух топографических карт.

Астахов взял лупу и внимательно стал рассматривать их. На одном из снимков совершенно отчетливо разобрал надпись: «Карта дорог и мостов в полосе армии». На другой карте надпись трудно было разобрать, но по очертаниям ее, по условным обозначениям было несомненно, что и вторая карта была оперативной.

«Зачем ей это понадобилось?» – взволнованно подумал Астахов, но в это время быстро вошел майор Гришин.

– Одевайтесь, – торопливо сказал он. – Возьмите с собой оружие. Едем на серьезное задание. Выполнять его будут корпусные работники, но генерал приказал нам при этом присутствовать. Машина уже ждет нас. Поторопитесь! Дорогой все объясню.

В ЗЕЛЕНОМ КВАДРАТЕ

Дорeq \o (о;ґ)гой майор Гришин рассказал, что связисты армии запеленговали работающую у нас в тылу подозрительную радиостанцию. Был точно установлен квадрат ее местонахождения, и вот теперь корпусная контрразведка должна была прочесать этот район.

В штаб корпуса прибыли поздним вечером. В темноте, среди мокрых колючих елей, долго искали землянку подполковника Соколова. Наконец наткнулись на часового, который грозно окликнул их. Майор назвал пропуск и спросил, как пройти к Соколову.

– Вот тут. Проходите влево.

Подполковник давно уже ждал их. На нем было кожаное пальто, полевая сумка и сигнальный электрический фонарь на поясе.

– Наконец-то! – с облегчением сказал он. – Последний сигнал рация подала полчаса назад. Местонахождение ее в квадрате 8596. Вот тут…

Подполковник ткнул пальцем в зеленый квадрат карты, развернутой на столе.

– Значит, в лесу, – заметил майор Гришин.

– Да, – подтвердил Соколов, – этот квадрат и все смежные – лес. Мои люди уже оцепили подозрительный район и никого оттуда не выпустят. Сейчас ночь. Боюсь, что темнота помешает нам… Может быть, подождать до рассвета?

– Нет, нет! – возразил Гришин. – Действовать нужно немедленно.

…В лесу было непроглядно темно. Шли не разговаривая, с протянутыми вперед руками, натыкаясь на стволы деревьев. Часто останавливались, прислушиваясь. Вокруг все было тихо.

Вскоре окружение подозрительного участка настолько сузилось, что автоматчики могли бы взяться за руки и замкнуть круг. Однако в лесу по-прежнему было тихо; только ломкие ветки хвороста чуть слышно похрустывали под ногами солдат подполковника Соколова.

И вдруг где-то в центре оцепления вспыхнул тусклый отблеск света, идущего откуда-то снизу, будто из-под земли.

– Шире шаг! – прошептал подполковник.

И почти тотчас же раздавшийся дробный звук автоматной очереди невольно заставил людей остановиться.

Пули просвистели над их головами, слепо тыкаясь в стволы деревьев. За первой очередью последовала вторая уже в противоположном направлении. И тут послышался вдруг приглушенный стон раненого человека. Было несомненно, что ранен кто-то из автоматчиков Соколова.

– Я потребую, чтобы они сдались! – раздраженно заявил подполковник.

– Попробуйте, – откуда-то из темноты отозвался майор.

– Послушайте, вы! – крикнул Соколов. – Прекратите бесполезное сопротивление. Вы окружены!,

В ответ грянуло еще несколько выстрелов, и Гришин вскрикнул. Астахов, бросившись на звук его голоса, успел подхватить ослабевшее тело майора,

– Я ранен в бедро… – прошептал Гришин.

– Ну, это уж верх наглости, черт бы их побрал! – обозлился подполковник и крикнул: – Вперед!

Из глубины окруженного участка снова кто-то выстрелил. Раздался чей-то приглушенный стон, проклятия и ответные выстрелы.