Сергей Бортников - Отомстить и умереть (сборник) Страница 7

Любимый напиток Джеймса Бонда с недавних пор продавали по всей России – какой-то отечественный завод оперативно наладил его производство. Однако вкус этого лицензионного продукта лишь отдаленно напоминал вкус настоящего бельгийского пива. Об этом Егоршину в пути сообщил Андрей Шелягов – «великий знаток истории пивоварения» и одновременно обожатель похождений непревзойденного агента 007. Но отговорить друга ему не удалось. В довесок к обещанной чекушке Василий все равно взял две бутылки широко разрекламированного «Ловен брау».

Старенькую малосемейку с покосившимся номером на фронтоне было видно издалека – как-никак единственный «небоскреб» в море одноэтажных хижин.

Шеля остановил «десятку» напротив тыльной стороны здания, возле переполненного мусорного контейнера, в нос ударил едкий запах, и рука сама принялась искать ручку, поднимающую боковое стекло.

В это время на лестничном проходе мелькнула чья-то тень. Спустя мгновенье из разбитого окна на третьем этаже вылетел тяжелый полиэтиленовый пакет и рухнул на свежевскопанную грядку.

– Смотри, что творят, суки! Выбрасывают мусор, не выходя из дома. И нет на них управы!

– Здесь что-то не так, – отчего-то разволновался Василий. – Пакет вылетел не из квартирного окна, а с лестничного. Вот ты стал бы выходить на лестницу, если б вдруг решился на такое хамство?

– Блин! – выругался Шелягов и без лишних слов принялся доставать из кобуры оружие. То же самое сделал и Егоршин.

Одолеваемые предчувствиями, они даже не стали закрывать машину – сразу побежали к парадному.

На деревянной скамье у входа сидели несколько пожилых женщин.

– Из дома никто не выходил? – бросился Василий к одной из них, чья внешность внушала наибольшее доверие: ухоженная, в очках, старушка напомнила ему первую учительницу – Неллю Владимировну. Той сейчас тоже за семьдесят…

– Когда?

– Секунду-две назад…

– Молодой человек, – она указала направо, где действительно маячила одинокая фигура в кожаном пиджаке – до нее было чуть больше сотни метров.

– Он здесь живет?

– Нет.

– Точно?

– Точно. Мы своих знаем!

– Ты – за ним, а я на четвертый, – распорядился майор.

Андрей с обнаженным пистолетом рванул вдогонку за незнакомцем.

Дверь с табличкой «86» была распахнута настежь. В единственной комнатке, маленькой и грязной, гремел старый черно-белый телевизор. Знакомый всей стране голос бодро рассуждал о перспективах экономического роста России.

Напротив экрана сидел Синицын.

Посредине его лба зияло маленькое отверстие…

Егоршин сплюнул и побежал вниз.

Пакет с символикой малоизвестной фирмы «SMS» лежал на прежнем месте. В нем, как и предполагал Василий, был пистолет. «ТТ» – излюбленное оружие киллеров.

«Недавно из такого же завалили банкира, – подумал майор. И тут его осенило: – “SMS” Это же Гришки Синельникова фирма! Он десять тысяч пакетов наштамповал со своей рекламой, и одну упаковку подарил нашему управлению… Тэтэшник китайского производства, взятый с места убийства, лежит в моем сейфе в точно таком пакете! А не он ли это?»

Егоршин достал пистолет и еще раз осмотрел его. Теперь – тщательно и придирчиво…

Продольная царапина на рукояти, потертый спусковой крючок и, главное, номер, в конце которого три двойки не оставляли сомнений – это тот самый ствол. Но кто извлек его из сейфа? Ключ только у него и у полковника Ракитского… Впрочем, при желании изготовить дубликат могла добрая половина сотрудников управления угрозыска.

«Черт! На пакете и пистолете – мои пальцы! Кто-то хотел меня подставить… Кто? Впрочем, почему хотел? Уже подставил… Следаки передадут пулю в лабораторию баллистам, те мигом определят, из какого оружия был сделан фатальный выстрел… Стоп… Пуля! Я должен ее найти раньше, чем это сделает кто-то другой… Только тогда коварные планы подлецов полетят коту под хвост…»

Он снова понесся на четвертый этаж.

Сразу нашел гильзу, спрятал ее и принялся осматривать труп.

Входное отверстие, выходное… Напротив – свежая дырка в обоях. Василий расколупал ее отверткой, лежавшей на телевизоре, но ничего так не нашел. Куда она могла срикошетить, куда?

На полу лежала куча свежевыстиранного белья. Егоршин просмотрел все – до последних семейных трусов. Пули там не было…

И тогда его внимание привлек растущий в вазоне фикус. Как оказалось – не напрасно: в черной рыхлой земельке торчал свинцовый наконечник. Майор удовлетворенно хмыкнул и положил пулю в карман.

«Что же это получается? Я позвонил, сказал, что через полчаса приеду… Они подслушали? Нет… Меня подслушать не могли, ибо я набирал Пашку с нового номера, которого не знает никто. Подслушали Синицына… За полчаса успели взять из моего сейфа пистолет и прибыть раньше нас на улицу Щусева? Нереально, господа… Выходит, “ТТ” у них уже был. А это значит, что убийство запланировали еще вчера – сразу, как только случилось несчастье с дочкой, или, по крайней мере, сегодня утром. Что киллер выбросил оружие – это правильно, только почему за ним не следил кто-то из заказчиков преступления – ведь тот клятый пакет мог подобрать любой пацаненок? А может, все это специально подстроено? Чтобы взять меня на горячем? Тогда почему я еще не в “браслетах”? Нет, они просто не предусмотрели, что мы так быстро выйдем на Пашку! Пришлось рисковать, торопиться, пороть горячку… Вот и наломали дров… Все равно надо избавиться от паленого ствола и быстрее уносить ноги. Блин, что значит “избавиться”? Вещдок должен лежать в моем сейфе… Иначе – тюрьма. Да… Дела… И Андрюха куда-то запропастился… Шеля, родной, где ты?»

– Мой напарник не появлялся? – спросил Егоршин и, не дожидаясь ответа, погнал в направлении, в котором ранее скрылся Андрей Шелягов.

Старушки отрицательно покачали седовласыми головами и в очередной раз проводили его недоуменными взорами. Мол, гоняет, как угорелый, туда-сюда. Хоть бы преставился…

Капитана нигде не было, и Василий наконец-то догадался позвонить ему на мобильный. В ответ донеслись длинные и, отчего-то показавшиеся печальными, звонки. Майор в одно мгновенье осознал, почувствовал всеми фибрами души – случилась беда: Шели больше нет, и уже никогда не будет…

Пятиэтажку, по периметру которой бегал Егоршин, построили в застойные времена в виде буквы «Г». В правой – укороченной – части находилась малосемейка с одним парадным, где и жил Синицын, в левой – обычный многоквартирный дом с четырьмя подъездами. Именно за его углом исчез Андрей.

Начинало темнеть… Василий сбавил темп и пошел на третий круг. В конце самого длинного прямого участка снова нажал на кнопку вызова своей потертой «Нокии» и вдруг услышал откуда-то снизу знакомую мелодию: «Владимирский централ, ветер северный, этапом из Твери – зла не меряно…»

Огляделся. Под окном первого этажа находилась обычная надподвальная вентиляционная яма или шахта. «Цокольный одинарный проем, облицованный кирпичом» – пользуясь бюрократическим слогом коммунальщиков. В старые добрые времена их накрывали арматурными решетками, но в последнее время «бесхозный» металл ушел на лом, поэтому большинство «проемов» в нашем государстве оказались открытыми и, ввиду недостаточной воспитанности населения, – снизу доверху забитыми бытовыми отходами и мусором. На горе полных полиэтиленовых пакетов и пустых пластиковых бутылок лежал Шелягов, в кармане которого играл мобильный телефон…

Егоршин прыгнул в яму и попытался измерить пульс друга… Его не было… Тогда он вызвал “скорую”, (точнее, позвонил на мобильный Куролесову и попросил срочно прислать карету по адресу: Щусева, семнадцать), милицию, а сам сел в машину Андрея и помчал на работу…

Чтобы не попасться на глаза дежурному, в отделение пришлось зайти с черного хода. Его не всегда оставляли открытым, особенно после восемнадцати часов, но в этот раз Василию повезло. Нет, майор не питал иллюзий по поводу того, что ему удастся остаться незамеченным – во всех милицейских коридорах технари по указанию начальства давно установили видеокамеры внешнего наблюдения, о которых было известно далеко не всем сотрудникам УВД. Василий просто не желал ни с кем встречаться в тот вечер, ибо знал: любой невинный вопрос может вывести его из равновесия и подтолкнуть к совершению необдуманных поступков, о которых потом придется долго сожалеть…

На третьем этаже, где располагалось управление уголовного розыска, как и предполагал Егоршин, было пусто – все выехали на убийство товарища. В иные дни даже в позднее время здесь всегда «кипела работа» – подуставшие за день опера, в большинстве бывшие убежденными холостяками, никогда не торопились расходиться по домам.

Майор спокойно открыл свой кабинет, положил в сейф «ТТ» и прилепил на дверцу сейфа огромную личную печать, чего раньше почти никогда не делал, нарушая надоевший режим секретности. Затем облегченно вздохнул и уже через парадное вышел на улицу.