Чингиз Абдуллаев - Путь воина Страница 7

Дронго и Тамакити приехали на такси, но швейцар любезно открыл им дверь. В отелях такого класса не делят гостей на приехавших в роскошных автомобилях и в такси. Опытные швейцары прекрасно знают, что любой опаздывающий посол или министр может оказаться в такси, не говоря уже о банкире или популярном актере, которому придет в голову подобная экстравагантная идея. Так же встречают и небрежно одетых клиентов в фешенебельных отелях во всем мире.

Сотрудники отелей знают, что миллиардер может появиться в шортах, а известный режиссер приехать в рубище. Одежда и машина давно перестали быть символами богатства и преуспевания. Швейцары научились узнавать клиентов по выражению лица, по холеным рукам, по дорогой обуви, по манере поведения.

Но на официальный прием все прибывают в строгих костюмах или в смокингах, если они оговорены в приглашении. Дронго и Сиро Тамакити миновали охрану, причем они не просто прошли через стойку металлоискателя, но и подверглись личному досмотру со стороны охранников банка И отеля, которые совместно обеспечивали безопасность в зале. При входе находились еще сотрудники службы безопасности, отвечавшие за охрану высших должностных лиц страны.

В зале приемов, украшенном живыми цветами, находились уже около ста человек. У входа в зал стоял президент банка Тацуо Симура, лично приветствовавший всех гостей. Сиро Тамакити вошел первым и протянул ему руку, Симура улыбнулся в ответ. Очевидно, он знал помощника своего младшего брата.

Дронго улыбнулся, увидев президента, братья были поразительно похожи друг на друга. Среднего роста, с лысым покатым черепом, внимательные, глубоко посаженные глаза.

— Это мистер Дронго, — показал на своего спутника Тамакити. — Он прибыл из Европы. Финансовый консультант, о котором говорил ваш брат.

Рука Тацуо Симуры, протянутая для приветствия не дрогнула. Он посмотрел на Дронго и крепко пожал ему руку. Рядом с президентом банка стоял его первый заместитель. Это была как передаваемая эстафета. От одного к другому. Сэйити Такахаси был высокого роста, с тяжелыми, резкими чертами лица, густыми бровями, широким подбородком, словно расплющенным от удара. Он пожал руку Дронго, едва взглянув на него, и сразу протянул руку следующему гостю, оказавшемуся новозеландским послом.

Рядом с двумя мужчинами стояла молодая женщина. Дронго обратил на нее внимание, когда вошел в зал. Словно сошедшая с популярного журнала мод, она была одета в черное длинное платье. Короткая прическа «под мальчика» подчеркивала молодость женщины. У нее были удивительно красивые раскосые глаза, чувственные губы, изящный носик. И длинные обнаженные руки. Увидев Тамакити, она кивнула ему в знак приветствия и улыбнулась дежурной улыбкой.

— Это мистер Дронго, — сказал ей Тамакити. Протянутая рука неожиданно дрогнула. В лице мелькнуло какое-то смятение. Или ему показалось. Она перестала дежурно улыбаться и внимательно взглянула в глаза Дронго. Ее ладонь с длинными узкими пальцами была прохладной. Он пожал ей руку. Она смотрела ему в глаза и, даже когда он отошел, все еще о чем-то думала. Новозеландский посол стоял с протянутой рукой несколько секунд, пока наконец она не очнулась.

Отходя от них, Дронго повернулся и посмотрел на женщину. Она глядела в его сторону.

— Это и есть пресс-секретарь банка Фумико Одзаки, — сказал Тамакити. — Вы тоже обратили на нее внимание. Очень эффектная женщина. Я ведь вас предупреждал.

— Да, — кивнул Дронго, — очень красивая женщина.

Через пятнадцать минут президент банка направился к микрофону, установленному в другом конце зала. Он по-японски сказал несколько энергичных слов, вызвавших аплодисменты. Затем перешел на английский, приветствуя собравшихся гостей. Он говорил достаточно энергично для своего возраста, хотя его английский не был безупречен и чувствовался сильный японский акцент.

Пожелав собравшимся долгого здоровья и поблагодарив за участие в приеме, Симура снова перешел на японский. И опять вызвал аплодисменты.

После президента банка обычно никто не говорит. Японцы не любят длинных, цветистых речей на подобных приемах. Но неожиданно слово предоставили Сэйити Такахаси. Все замерли. Даже премьер-министр, беседовавший с американским послом, повернул голову, чтобы увидеть и послушать человека, который скоро должен был стать одним из руководителей могущественной финансовой империи.

Такахаси подошел к микрофону, поблагодарил президента и сказал несколько фраз громким, несколько глуховатым голосом. И затем повторил свои слова по-английски.

Мы рады приветствовать наших гостей, — по-английски он говорил гораздо лучше своего руководителя, — и надеемся, что в будущем веке банк «Даиити-Канге» будет столь же успешно развиваться, как он развивался в двадцатом веке.

Сказав эти несколько предложений, Такахаси отошел от микрофона и взял у подошедшего официанта бокал с шампанским.

«Он мог бы этого не говорить, — подумал Дронго, — но ему было важно подчеркнуть свое место и значение в банке. Кажется, он действительно заменит президента. Интересно, почему он согласился уйти со своего прежнего места работы? Похоже, там ему не было гарантировано место руководителя банка». Мимо них прошел мужчина средних лет, подстриженный ежиком. Он взглянул на стоявшую недалеко от них женщину и улыбнулся. Она улыбнулась ему в ответ.

— Кто это? — спросил Дронго у Тамакити.

— Хидэо Морияма, — шепотом ответил Тамакити, — вице-президент банка, курирующий международные филиалы. Он поздоровался с руководителем нью-йоркского филиала банка. Говорят, она его протеже. Если он перейдет на должность Фудзиоки и будет курировать финансовые вопросы, то его должность станет вакантной и на нее может претендовать Аяко Намэкава.

Дронго посмотрел на женщину, стоявшую у столика в окружении нескольких мужчин. Ей было не больше сорока. Стильно уложенные волосы, модная прическа, уверенный взгляд. Дорогая оправа очков. Было видно, что она склонна к полноте, но физические упражнения и строгие диеты позволяли ей сохранять моложавость фигуры. У нее были правильные черты лица, и в Америке ее могли принять скорее за пуэрториканку или мексиканку, чем за японку. Она была в темно-синем костюме.

Дронго обратил внимание на покрой костюма и его расцветку. Очевидно, она отдавала предпочтение американским модельерам.

— А где сам Фудзиока? — спросил Дронго.

— Разговаривает с южнокорейским послом, — показал Тамакити.

Фудзиока стоял рядом с послом и был удивительно на него похож, словно был корейцем, а не японцем. У японцев лица гораздо грубее, чем у их соседей — корейцев и китайцев. Хотя у корейцев обычно более широкие лица. Фудзиока был небольшого роста, с редкими седыми волосами. Одетый в синий костюм в полоску, он внимательно слушал южнокорейского посла, иногда кивая головой.

— Он очень известный специалист, — уважительно сказал Тамакити. — Говорят, ему дважды предлагали должность заместителя министра финансов Японии, но он отказывался, предпочитая оставаться в банке.

— Извините, — раздался голос за их спиной. Дронго обернулся и увидел Фумико Одзаки. Он почувствовал легкий аромат парфюма. «Аллюр», вспомнил он. Эта молодая женщина любит модные французские духи от Коко Шанель.

— Вы действительно мистер Дронго? — спросила она. — Тот самый Дронго, о котором говорит вся Европа?

Дронго переглянулся с Тамакити.

— Я финансовый консультант… — начал он.

— Не нужно, — улыбнулась она, глядя ему в глаза, — я много слышала о вас, мистер Дронго. Неужели вы прибыли сюда только для того, чтобы побывать на нашем приеме? И странно, что вас привел сюда помощник самого Кодзи Симуры, который, очевидно, работает финансовым консультантом в той же фирме, где трудитесь и вы.

Дронго усмехнулся. У этой молодой женщины было аналитическое мышление.

И напор, которому мог позавидовать любой мужчина.

— Вы правы, — сказал он, не обращая внимания на недовольство Тамакити, — я действительно специалист по другим вопросам. К сожалению или к счастью, финансы не моя специфика. Я занимаюсь человеческими особями определенной категории.

— Я знаю, — ответила она. — Вы ведь приехали сюда, чтобы встретиться с моим заместителем. Сэцуко давно должна была приехать. Наверно, задерживается.

— С чего вы взяли?

— Догадалась.

Она намеренно шагнула в сторону, и он был вынужден шагнуть вместе с ней, отходя от Тамакити. По-английски она говорила безупречно.

— Вы думаете, в нашем банке есть нечто такое, что может заинтересовать столь известного эксперта, как вы? — поинтересовалась Фумико.

— А вы думаете, что нет?

— У нас скучно. — Когда она улыбалась, он видел идеальную линию ее мелких, ослепительно белых зубов.

— Вы не похожи на женщину, умирающую от скуки, — заметил Дронго.

— Возможно, — она оценила его выпад и улыбнулась. Эта женщина привыкла быть первой, подумал он. Ей действительно будет трудно с Такахаси, когда тот станет президентом.