Чингиз Абдуллаев - Зло в имени твоем Страница 7

Она смеясь вышла из комнаты.

— Это наш офицер контрразведки, — пояснил Лев Григорьевич.

Камера показывала ресторан и сидевших за столом уже знакомую женщину и какого-то подвыпившего иностранца.

— Это консул одной из скандинавских стран, — сказал Лев Григорьевич. Консул все время норовил поцеловать женщину, и она, смеясь, отмахивалась. Камера беспристрастно фиксировала все жесты дипломата.

Из другого кабинета за ними следил генерал.

Затем камера начала показывать номер в гостинице. Женщина раздевалась. Дипломат все время пытался помочь ей.

— Она знает, что идет съемка? — почему-то шепотом спросила Марина.

— Конечно, знает, — ответил врач.

Дипломат начал раздеваться, поминутно падая на пол. Он был сильно пьян. Женщина, почти раздевшись, прикрылась одеялом и терпеливо ждала. Мужчина стащил брюки и, запутавшись в рубашке, снова упал. Наконец, избавившись от всего, он полез в постель. Но не под одеяло, а садясь верхом на женщину и двигаясь к ней какими-то скачками. Поняв, что сейчас произойдет, Марина закрыла глаза.

— Выключите, — простонала она.

Врач включил свет. Он не мог не заметить довольного лица Аркадии Самойловны.

— А теперь разрешите вас познакомить. Капитан Бробина.

В комнату вошла женщина, только что показанная на экране. Она по-прежнему была красивой и элегантной. Женщина села напротив Чернышевой.

— Она из контрразведки. Из отдела специальных операций, — пояснил Лев Григорьевич. — Благодаря ее связи с этим дипломатом мы получили очень важные сведения по Скандинавии.

Капитан молча смотрела на Марину. Та, выдержав этот взгляд, не отвела глаз.

— У вас будут какие-нибудь вопросы к капитану? Не бойтесь. И не стесняйтесь. Можете задавать любой вопрос, — сказал Лев Григорьевич, — а мы пока покурим с Аркадией Самойловной в коридоре. Когда закончите разговор, позовите нас.

Они вышли в коридор и, пройдя несколько шагов, вошли в соседний кабинет. Там уже сидел озабоченный генерал.

— Вы уверены, что поступаете правильно? — спросил генерал. — Она ведь натура впечатлительная.

— Не волнуйтесь. У нее отличный индекс приспосабливаемости, — успокоил его врач, — в будущем она могла бы даже работать вместо Бробиной. Просто коэффициент интеллекта не позволяет держать ее на работе, где нужно действовать только тазом. Ее голова стоит гораздо дороже.

— Я тоже так думаю, — согласился генерал, — пусть они поговорят. Лишь бы не было вреда.

— Не будет, — успокоил его Лев Григорьевич.

В соседнем кабинете стояло долгое молчание. Наконец капитан первая сказала:

— Вы не хотите ни о чем спросить?

Марина смешалась. Она и хотела, и стеснялась подобного духовного стриптиза, чем-то похожего на только что увиденный фильм. Но все-таки решилась.

— Скажите… — Она чуть не поперхнулась. Картинка, показанная ей, все еще стояла перед глазами. — Простите меня, но вам не было с ним… в общем, вам… не противно?

— Сколько вам лет? — вдруг спросила Бробина.

— Двадцать пять, — ответила Марина.

— Вы такая молодая, — улыбнулась капитан, — мне тридцать два. Нельзя жить постоянно в мире грез. Наша внешность — это наживка, на которую попадаются мужчины. И мы должны уметь пользоваться этой наживкой.

— Всегда? — мрачно спросила Марина.

— Во всяком случае, у нас — всегда, — твердо ответила Бробина, — иначе мы ничего не добьемся. Как еще можно выйти на западных дипломатов? Только через женщин. А использовать обычных проституток нельзя. Они глупые и истеричные женщины, которые часто просто срывают всю операцию. Поэтому используют нас — «ласточек» КГБ. Некоторые называют нас «птичками».[1] — И так всегда?

— У нас — почти всегда, — невозмутимо ответила Бробина. — Не нужно думать, что мы все извращенные гадины. Просто это наша работа. Я, кстати, замужем, и у меня растет дочь. Ей уже пять лет.

— Замужем? — Потрясению Марины не было предела.

— Да. Муж знает, что я работаю в КГБ. И понимает, что я здесь не в театре оперетты, а на службе. Это наша работа, — повторила она.

— Понимаю, — тихо произнесла Марина и непонятно почему добавила: — Тяжелая у вас работа, капитан.

— Нет, — не согласилась Бробина, — у нас не тяжелая. Здесь все ясно. Он никуда не денется. Рядом всегда свои, помогут в случае необходимости, выручат. Конечно, в нашем деле всякое бывает, но риска мало. Здесь важен расчет. А вот в вашей работе… Ты ведь из разведки, мне так сказали? Ты всегда будешь одна, девочка. Думаешь, это так плохо, что тебя снимает камера? Да ты спокойно лежишь в постели, зная, что ничего плохого не может случиться, просто не допустят. А вот у тебя такого запаса не будет. Ты будешь всегда одна, в окружении чужих, когда даже после постели нельзя расслабиться ни на одну минуту, нельзя никому доверять, нельзя никому ничего рассказывать. Тебе тяжелее в тысячу раз. Ты меня понимаешь?

— Кто дал ей этот театральный текст? — спросил нахмурившийся генерал.

— Мы, — довольным голосом сообщил Лев Григорьевич, — а разве плохой?

— Излишне патетический. Ну, в общем, такой, несколько напыщенный.

— Вы учтите обстановку, — обиделся Лев Григорьевич, — после такого потрясения она воочию видит эту женщину, подвергшуюся насилию, и та произносит такую речь. Она обязательно должна поверить. Это последствия эмоционального шока.

Генерал не стал больше ничего возражать. Он просто смотрел на двух молодых женщин, сидевших друг против друга, таких разных и чем-то неуловимо похожих.

Обратно Марина летела с Аркадией Самойловной. Она молчала всю дорогу, обдумывая увиденное. И лишь когда они снова приехали в Учебный центр, Аркадия Самойловна осторожно спросила:

— Ну, и что ты надумала? Остаешься у нас?

— Обязательно, — вдруг услышала она удививший даже ее ответ, — только «ласточки» из меня никогда не получится. Даже не пытайтесь.

Повернувшись, Марина ушла в свою «келью».

Глава 4

За окнами тишина. Они слушали стоявшего перед ними человека, пытаясь понять, как именно им лучше ориентироваться в этом непонятном «городе». Все было давно сказано и прочитано. Но реальное передвижение по этому полигону было для них достаточно сложным. Пугали даже не трудности, при прохождении которых у них могло быть достаточно много неприятностей. После полигонов Душителя они были достаточно подготовлены физически для прохождения любых, самых сложных участков. Но в этот раз ничего не придется нести, и вообще особых физических трудностей не предвиделось. Полигон был психологическим, и каждый должен был проявить себя с лучшей стороны, ибо в конечном итоге от этого зависело и дальнейшее направление на работу.

Вообще занятия по психологии были главными дисциплинами в их учебе. Кроме обучения всяким премудростям технических новинок, кроме разработки ведения наружного наблюдения и умения уходить от подобного наблюдения, кроме знания общей теории изучения опыта практических действий бывалых профессионалов, они проходили специальные курсы психологии. Психологическая устойчивость и коммуникабельность, умение ориентироваться среди незнакомых людей и безошибочно определять тип незнакомца, с которым впервые знакомишься, знание психологии той страны, в которую ты направляешься, и умение применять эти знания на практике, наконец, самый главный компонент — умение вести беседу, обращая внимание на малейшие нюансы в поведении человека, и умение слушать, изучая собеседника во время разговора, его манеру речи, его характерные черты, его умение сосредоточиться на главном и выражать свои мысли.

И теперь необходимо было применять знания на практике. Все пятеро женщин знали, что за пределами комнаты находится обычный город со своими проблемами и заботами. Не было никакого полигона, не было никаких скрытых ловушек, как во время тренировочных пробежек с Душителем. Но именно этот «город» и должен был стать для них основным испытанием.

Задача прохождения подобного полигона имела чисто психологическое свойство. Никто не знал конкретно, что именно может ждать их в городе. Все пятеро выходили в город как обычные туристы. Задача была предельно ясна — в течение суток найти местного резидента разведки и передать ему сообщение. Кроме пароля, они знали кличку резидента — Учитель, имели описание его внешности и получили короткое сообщение, которое должны были ему передать. И более ничего.

В течение суток пять молодых женщин в абсолютно незнакомом городе должны были найти резидента. Задача была предельно ясна. Но никто не представлял, как искать резидента. Стоявший перед ними человек закончил краткую инструкцию следующими словами:

— У вас с собой будут рации. Как только вы поймете, что задача для вас достаточно сложна, можете вызвать нас по рации. Старайтесь быть аккуратными, не обращайте на себя внимания жителей города. Малейший прокол или ошибка — и вы выбываете из розыска. Ошибкой будет считаться ваша явная невнимательность или вызванные вашими неосторожными вопросами подозрения у ваших собеседников. И без того все знают, что вы — туристическая группа из Волгограда, прибывшая сюда для сбора материалов по этнографии края. Сейчас десять часов утра. Завтра в это время мы встретимся в местной гостинице, где уже сложены ваши вещи. Вопросы есть?