Эрик Амблер - Гнев Страница 7

Я вернулся в Сет и отправился на улицу Пайо.

Первоначально крепость и цитадель на горе Сен-Клер были построены Вобаном как часть системы береговых укреплений, тянущейся от испанской границы до Йерских островов. До конца девятнадцатого века вся гора была единым военным лагерем. Впоследствии, однако, методы ведения войны изменились, и гарнизон значительно уменьшился. Часть горы превратилась в деревню, и казармы потихоньку пустели. Местные жители покупали их под склады или фермы.

Улица Пайо представляла собой круто уходящую вверх дорогу с каменными заборами по обе стороны. Через одинаковые интервалы в заборах имелись деревянные двери, которые вели на одинаковые крохотные дворы. В противоположном конце каждого двора стоял двухкомнатный коттедж с черепичной крышей и земляным полом.

Рядом с домом номер 16, который Филип Санже указал в качестве своего постоянного адреса, воняло так, как будто тут много лет был свинарник. Половина черепицы осыпалась, дверей не было вообще. Номер 14 оказался примерно в таком же состоянии. Однако рядом с домом номер 16 работала бригада строителей. Через весь двор на улицу была прокопана траншея для подсоединения к водопроводу, а рядом с домом вырыта глубокая яма, по-видимому, для слива нечистот.

Никто из рабочих не слышал имени месье Санже. Казармы перестраивают под маленькие виллы с водопроводом, ванной, кухней, кафельным полом и террасой. Работами руководил месье Легран, архитектор. Заказчика представлял месье Мови из агентства «Гольф».

День выдался солнечный, и из окон казарм открывался впечатляющий вид на побережье. Терраса, которую здесь строят, действительно будет приятным местечком. Я начинал догадываться, зачем Санже понадобилось покупать эти дома.

Месье Мови, агент, подтвердил мои догадки.

— Да, такое сейчас происходит вдоль всего побережья. Те, у кого есть свободные деньги, покупают старые крестьянские дома — лишь бы были четыре стены и клочок земли — и переделывают их в виллы для горожан. Повсюду, где есть море и солнце. Даже в Сете. Сами убедитесь. К тому времени как месье Санже закончит с казармами, они будут стоить в десять раз больше того, что он потратит на покупку и ремонт. Но для этого бизнеса нужны воображение и свободные деньги.

— А месье Санже обладает и тем и другим, как я понимаю?

— О да. У него есть дома в Мужене, Кань-сюр-Мере и Рокебрюне, много домов. Он их сдает в аренду. На Лазурном берегу сейчас большая конкуренция, и цены взлетели до небес. Бельгийцы, швейцарцы, англичане — все кинулись покупать. Здесь, в Сете, строительство только начинается. Но надо торопиться — домовладельцы уже начинают понимать, что к чему.

Сначала агент решил, что я собираюсь вкладывать деньги в недвижимость, поэтому старался заполучить покупателя. Он был невысоким, худощавым, с горящими, как у терьера, глазами. И с таким же характером. Я долго не мог вернуть разговор к личности Филипа Санже, пришлось выдержать экскурсию по всем объектам недвижимости, которые имелись в его списке.

Наконец освободившись, я вернулся в отель и позвонил Саю. Тот выслушал мое сообщение без особого удовольствия.

— Ну хотя бы почтовый адрес Санже ты мог у него спросить?

— Я спросил, да только это адрес клиентской службы банка в Марселе. Санже не хочет, чтобы ему писали напрямую. Раз в неделю он звонит Мови или архитектору, чтобы узнать, как обстоят дела на стройке.

— А откуда он звонит, ты узнал?

— Нет, Мови под конец насторожился. Слишком уж я интересовался его клиентом. На мою уловку: «Интересно, не тот ли это месье Санже, с которым я познакомился прошлым летом в Каннах. Высокий такой блондин?» — он не отреагировал. Сказал только: «Возможно» — и продолжал впаривать мне двухэтажный особняк.

— И что же дальше?

— Могу попробовать получить его адрес в банке в Марселе.

— Они тебе не скажут. Посоветуют написать ему письмо, а они передадут. Надо придумать что-нибудь получше.

— Я еще пока не виделся с архитектором, но не думаю, что он знает больше, чем Мови. Может, он расскажет, как выглядит Санже.

— И что нам это даст?

— Ты сообщишь в Нью-Йорк. Покажешь, что мы тут из кожи вон лезем.

Последовало враждебное молчание, затем Сай взял себя в руки:

— Пит, если у Санже столько домов на южном побережье, то, полагаю, в одном из них он живет. Надо только узнать, в каком именно. У тебя мало времени — придется их все обойти. Лучше начать сегодня же.

Мне это начинало надоедать.

— Слушай, просто скажи старому хрычу, что я провалил задание. Ведь он именно это хочет услышать.

— Но это не то, что хочу услышать я. Старику нужны результаты, и я во что бы то ни стало должен ему их обеспечить. Я не могу сказать, что ты не справился с заданием, потому что пока этого не произошло. Просто ты думаешь, что так оно и будет. Я не говорю «надеешься», потому что в таком случае ты выставишь себя полным дураком.

Внезапно Сай подобрел.

— Так что давай, действуй. И, Пит, больше оптимизма, договорились?

— Меня от тебя тошнит.

Он повесил трубку.

Я переночевал в Арле и на следующее утро поехал через Экс-ан-Прованс по направлению к Каннам. Мужен расположен в одной-двух милях от Канн, по дороге в Грас. Я приехал почти сразу после полудня.

Очаровательный маленький городок примостился на горе. Канны лежат внизу, а за ними море и острова Иль-де-Лерен. Когда-то это был просто рынок для окрестных фермеров, но в последние годы он стал модным местом: все прелести Канн под рукой и в то же время не слишком близко, а в сезон здесь гораздо прохладнее, чем в Каннах. И тише. У Пикассо здесь дом.

Я припарковался напротив мэрии и зашел в кафе.

В глубине зала, у старомодной оцинкованной стойки, стояли двое мужчин в черных костюмах и пили красное вино. Еще один мужчина, очевидно, владелец, хозяйничал за стойкой. За столиками никого не было.

Я подошел к стойке и заказал виноградной водки.

Мужчины в черном обсуждали автомобильную аварию, в которую попал один из них. К владельцу обращались за юридической консультацией.

Это был коренастый толстяк с заметным брюшком, проницательным взглядом и энергичными манерами. Совет, данный им мужчине, который считал себя пострадавшей стороной, оказался нестандартным, но весьма разумным. Хозяин кафе порекомендовал ему выкинуть из головы адвокатов и иски, а вместо этого сыграть сегодня вечером с женой в «кис-кис-мяу», а потом заняться с ней любовью в экзотической позе.

Мне было позволено присоединиться к общему смеху.

За прилавком появилась жена хозяина — невысокая крепкая женщина с приветливой улыбкой, открывшей золотые зубы. Она хотела узнать, по какому поводу смех. Пострадавший изложил ей немного смягченную версию совета, который дал ее муж, и последовал новый взрыв смеха, к которому она присоединилась от всей души. Правда, заметив меня, мадам тут же сделала вид, будто отчитывает мужа.

— Бесстыдник! Что люди подумают?

— Мадам, — вмешался я, — я как раз собирался тоже попросить у вашего мужа совета. Может, мне лучше спросить у вас?

В ответ последовал вежливый смешок, и все оглянулись в мою сторону.

— Месье? — спросил хозяин.

— Я хотел бы снять на лето виллу, — сказал я. — Моей жене нравится тут, в Мужене. Вы не подскажете, в какое агентство лучше обратиться?

Он пожал плечами.

— Агентств тут много, все зависит от того, какой дом вам нужен.

— Многие виллы сдаются через каннские агентства, — вмешалась мадам. — Вам большой дом или?..

— О нет, маленький.

— «Мортен»? — предложил потерпевший.

Хозяин покачал головой:

— Нет, маленькую виллу лучше поискать у «Литторали».

Когда я записал, мужчины начали обсуждать разные агентства. Я подумал, что можно попробовать рискнуть, как советовал мистер Каст.

Я сказал:

— Мадам, мои друзья снимали виллу у месье Санже. Может, вы знаете, с каким агентством он работает?

— Нет, месье. Но если уж вы здесь, то можете спросить его сами. Или лучше мадам Санже. У них арендой занимается она.

— Месье Санже здесь?

— Да, он живет тут неподалеку.

Она повернулась к мужу:

— Альберт, как называется вилла месье Санже?

— «Валентина».

— Нет-нет. Они поменяли название, когда пристроили террасу. — Она прищелкнула пальцами. — Вспомнила! «Суризетт». Я помнила, что слово какое-то не французское — «Суризетт».

Все оказалось очень просто.

II

Вилла «Суризетт» — переделанный крестьянский дом на окраине города — стояла на склоне горы, обращенном в сторону Граса. К ней вела старая проселочная дорога, мощенная булыжником и с обеих сторон обсаженная олеандрами. Живая изгородь из можжевельника закрывала дом от дороги. Ворот не было, но аккуратный, профессионально оформленный плакат предупреждал, что передо мною частная собственность и хозяева держат злую собаку. Похоже, жизнь на вилле протекала в комфортном и элегантном уединении.