Роберт Ладлэм - Круг Матарезе Страница 8

Но в том-то и дело, что пожилой русский не казался счастливым. Не оказалось у него и каких-то стоящих связей и контактов в Хьюстоне: Скофилд запросил досье этого господина, настолько подробное, что в нем фиксировались чуть ли не по часам все события внутренней жизни объекта. За ним ничего не числилось в Хьюстоне - он жил как крот. Вот именно как крот, в полном смысле этого слова. И это тоже беспокоило Брэя. А к кроту в шпионаже неприменимы никакие привычные характеристики и общие схемы.

Что-то тут было не так. И тем не менее у Скофилда было свидетельство: агент пошел на контакт с мнимым КГБ. Скофилд сегодня сам подтвердил это. И урок должен быть преподан.

Короткий резкий звук раздался в приемнике. Через три секунды он повторился, и Скофилд, нажав кнопку, дал понять, что сигнал услышан. Он убрал приемник в карман пальто и принялся ждать.

Не прошло и минуты, как он увидел очертания человеческой фигуры, возникшей из пелены тумана и дождя. Свет уличных фонарей и морось окутывали фигуру пожилого господина мерцающим ореолом. Походка его была неуверенной и в то же время преисполненной какой-то болезненной решимости, словно шедший и жаждал встречи, и одновременно испытывал отвращение к предстоящему свиданию. Но это не имело значения.

Брэй взглянул вправо. Как он и предполагал, кругом не было ни души, ни тени на улицах в этот ранний час. Он повернул налево и стал подниматься по пандусу к середине моста. Русский приближался с той стороны. Скофилд старался держаться вне света фонарей, что оказалось нетрудно: первые три из них по левой стороне моста вышли из строя и не горели.

Дождь колотил по булыжнику моста. Пожилой русский стоял, положив руки на перила, и глядел вниз на воду. Брэй зашел сзади, шум ливня заглушил его шаги. В левом кармане плаща лежал небольшой сверток в водонепроницаемой упаковке, поверхность которой была обработана специальным химическим составом. Попадая в жидкость, состав этот в течение тридцати секунд приобретал невероятную клейкость и намертво прилипал к тому месту, куда его приложили. Липучий сверточек содержал неопровержимые улики: микропленку с записью разговора и микрофильм. И то и другое предназначалось агентам КГБ в Амстердаме.

- Плохая ночь, старый приятель, - по-русски заговорил Брэй, вытаскивая оружие.

Пожилой человек обернулся и замер.

- Почему вы связались со мной? - спросил он тоже по-русски. - Разве что-нибудь произошло?.. - Он увидел автомат и замолк на секунду. Но затем продолжал, и страх его сменился необычайным спокойствием. - Да, я вижу, что-то произошло, и я теперь не представляю для вас интереса... Давай смелее, товарищ! Ты сделаешь мне огромное одолжение.

Скофилд следил за ним. Он заглянул русскому в глаза, в которых уже не было страха. И заговорил по-английски:

- Вы активно прожили эти шесть лет. К сожалению, вы со своей стороны вообще не сделали нам никаких одолжений. Вы оказались не так благодарны, как нам бы хотелось.

Русский понимающе кивнул.

- Вы американец? - спросил он. - Интересно... эта спешно созванная конференция по проблемам, которые без труда решаются на месте в Хьюстоне, разрешение на выезд из страны, билет и сопровождение до Амстердама и вся эта канитель с прикрытиями... Но ведь у вас были все коды, вы употребили все нужные слова... И потом, ваш русский безупречен, "приятель"...

- Это моя работа. А в чем состояла ваша?

- Вы знаете ответ. Он в том, почему вы здесь.

- Я хочу знать почему. Русский мрачно улыбнулся:

- Ну-у нет. Вы не получите больше ничего, кроме того, что уже знаете, то есть кроме того, что я сказал. Я же сказал, что вы только сделаете мне одолжение. Вы - моя объяснительная записка.

- С объяснением чего?

- С оправданием моих действий.

Брэй поднял оружие. Небольшой ствол блеснул, мокрый от дождя. Русский не сводил с него глаз, тяжело дыша. Во взгляде его вновь отразился ужас, но он не сделал ни одного движения, не произнес ни слова. Внезапно Скофилд подвел ствол вплотную под левый глаз русскому.

Плоть ощутила холод металла. Пожилой человек вздрогнул, но не издал ни звука.

Брэй почувствовал отвращение.

Какая разница? - вновь подумал он. "Никакой, Гарри, вообще никакой, но урок должен быть преподан..." Скофилд опустил автомат.

- Убирайся отсюда, - быстро проговорил он.

- Что?

- Ты слышал, что я сказал. Убирайся отсюда. Оперативная служба КГБ располагается в районе улицы Толстраат. Они там под вывеской одного соблюдающего еврея: "Брильянты Бруштейна". Валяй, покончи с этим!

- Я не понимаю, - пролепетал русский. Он был в замешательстве. - Это что, очередная ловушка?

- Черт бы тебя побрал! - прорычал Скофилд, сотрясаясь от злости. - Убирайся отсюда!

Русский пошатнулся, но ухватился за перила моста. Через секунду он неуклюже засеменил прочь, а затем бросился бежать.

- Скофилд! - Это был окрик Гарри. Помощник стоял около западного входа на мост, прямо на пути русского. - Скофилд! Ради Бога!..

- Дай ему уйти! - завопил Брэй.

Но, может быть, вопль его запоздал, а может, его заглушил шум ливня, но три коротких глухих выстрела продемонстрировали профессиональную подготовку Гарри: человек схватился за голову и, покачнувшись, откинулся на перила. Гарри настиг беднягу, помог ему выпрямиться и выстрелил в последний раз, точно в шею, а затем, приподняв тело, перекинул его через перила в воду канала.

"Какая разница?" - "Никакой, Гарри, вообще никакой". Скофилд медленно побрел в противоположном направлении. Спрятанный в кармане автомат, казалось, обрел неимоверную тяжесть. Сквозь шум нараставшего дождя он слышал за собой быстрые догоняющие шаги. Внезапная усталость охватила его, ему не хотелось слышать эти шаги, они казались ему более неприятными, чем резкий голос Гарри.

- Брэй, черт возьми, что там у вас случилось? Он едва не ушел.

- Но ведь он не ушел? - возразил Скофилд, заметно ускоряя шаг. - И ты знаешь наверняка, что не ушел.

- Ты прав, черт возьми, но я хотел бы знать, что с тобой происходит?

Молодой человек нагнал шефа и пошел с левой стороны, не спуская глаз с руки Брэя. В ней по-прежнему был зажат маленький сверток в непромокаемой упаковке.

- Бог мой! Ты так и не всучил его?!

- Что? - И в этот момент Брэй осознал, о чем спрашивает Гарри. Он размахнулся и бросил пакет через перила в канал.

- Что ты делаешь?! - завопил Гарри.

- Пошел ты к черту, - тихо проговорил Скофилд. Гарри остановился, а Брэй продолжал идти вперед.

Спустя секунду молодой человек ухватил Брэя за край плаща.

- Боже Всемогущий! Ты позволил ему уйти?!

- Убери руки...

- Нет, черт побери. Ты не смеешь...

Больше Гарри не пришлось ничего говорить. Брэй резко схватил помощника за правую руку и вывернул ему кисть. Гарри дико вскрикнул - его рука повисла как плеть.

- Убирайся к черту, - повторил Скофилд и пошел прочь.

Надежная явочная квартира, во втором этаже которой должна была состояться встреча, находилась недалеко от Розенграхт. Гостиная отапливалась камином, служившим заодно для уничтожения любых бумаг и корреспонденции. Специальный представитель Госдепартамента вылетел из Вашингтона, чтобы на месте задать несколько вопросов Скофилду по поводу обстоятельств, обусловленных географией проведения операции. Было очень важно понять, что же произошло, особенно потому, что это касалось такого лица, как Брэндон Скофилд. Он был лучшим из лучших, бесценным приобретением для разведслужб, опытнейшим агентом, который в течение двадцати двух лет участвовал в сложнейшем диалоге-противостоянии двух стран. С ним, по определению, следовало обращаться с величайшей заботливостью, его нельзя было просто отозвать под бдительное око недовольного начальства. Он был ас, и вдруг случилось нечто.

Брэй прекрасно все понимал, и суета, возникшая вокруг его персоны, забавляла его. Гарри был удален из Амстердама на следующее же утро, причем таким образом, что у Скофилда не было возможности свидеться с ним. Те немногие сотрудники посольства, что были в курсе инцидента, обращались со Скофилдом так, словно ничего не произошло. Ему лишь предложили несколько дней отдохнуть, якобы по той причине, что из Вашингтона должен прибыть некто для решения оперативных задач по региону Праги. Так было сказано в шифровке, а разве не Прага служила прежде районом охоты Скофилда? Но он понимал, что это предлог, и далеко не лучший. Он знал, что теперь за каждым его движением следят - скорее всего ребята из контрразведки, и если бы он вздумал прогуляться в ювелирный магазин на улице Толстраат, то наверняка получил бы пулю в лоб.

Скофилд явился в указанное место и был впущен горничной странного вида и неопределенного возраста. Он сообщил, что у него назначена встреча с владельцем квартиры и со своим адвокатом. Горничная кивнула и проводила его в гостиную первого этажа, где гостя встретил некий пожилой господин, но вовсе не тот, что должен был прибыть из Штатов. Когда дверь за женщиной закрылась, старик хозяин сказал: