Чингиз Абдуллаев - Зеркало вампиров Страница 8

Приемная растянулась метров на тридцать и состояла из огромных зеркальных шкафов, мягких уютных диванов, двух столиков для секретаря и телохранителя. По краям окон с затемненными стеклами спадали искусственные цветы. Скрытые лампы излучали мягкий свет. Повсюду чувствовалась рука опытного дизайнера, создавшего своего рода искусственный рукотворный мир в этом царстве бюрократии.

Женщина, что привела его в приемную, села напротив. Очевидно, в ее обязанности входило не только довести гостя до приемной, но и присутствовать при беседе самого босса с тележурналистом.

Он терпеливо ждал, когда стрелки часов сошлись на цифре двенадцать. Начал нервничать через десять минут. В двадцать минут первого он уже ерзал и откровенно покашливал. И наконец в половине первого не выдержал.

— Может, он забыл про нашу встречу? — спросил Капустин.

— Ждите, — коротко бросила ему девушка-секретарь. А первая женщина только добавила:

— Он не забыл.

«Подобное хамство будет ему дорого стоить», — привычно подумал Капустин, словно речь шла о его клиентах на беседах-экзекуциях.

В этот момент зазвонил телефон, стоявший на столике телохранителя. Тот поднял трубку, послушал. После чего произнес только одно слово «понял» и положил трубку. Быстро поднявшись, он подошел к одному из окон, находящихся напротив дверей в кабинет босса, и открыл его, проветривая помещение.

— Опять хочешь свежим воздухом подышать? — с улыбкой спросила секретарь.

— От этих кондиционеров у меня спина болит, — мрачно сказал парень, — ты ведь знаешь, что я не люблю кондиционированный воздух. И Хозяин не любит, когда…

Он не успел закончить фразу. В приемную в сопровождении двух телохранителей вошел сам Хозяин. Так называли его подчиненные, и Павел знал это. Сидевшая напротив Капустина молодая женщина быстро поднялась. Павел несколько замешкался, но тоже поднялся. Все замерли. В присутствии Хозяина чувствовалось какое-то напряжение. Секретарь натянуто улыбнулась.

— Добрый день, — мрачно сказал Хозяин.

Это был сравнительно молодой человек лет сорока пяти. Он с некоторым интересом смотрел на стоявшего перед ним журналиста, словно разглядывая забавный экспонат в коллекции своего зверинца.

— Здравствуйте, — кивнул Капустин.

В зеркалах отразились его чуть растерянная физиономия и уверенное холеное лицо Хозяина. Оба телохранителя замерли, сделав непроницаемые лица. Чуть заметный ветерок подул из открытого окна. Все невольно посмотрели в ту сторону. Павел тоже посмотрел в открытое окно. Напротив, на другой стороне улицы, виднелось большое многоэтажное здание какого-то министерства.

— Идемте ко мне в кабинет, — предложил Хозяин. Он, очевидно, считал, что извиняться за опоздание ему не следует.

Капустин молча кивнул. Он привык к подобному хамству сильных мира сего и особо не обращал на это внимания. Они шагнули к дверям кабинета, когда вдруг раздался резкий щелчок. Все испуганно обернулись, еще не понимая, что произошло. Капустин с ужасом увидел, как голова Хозяина разлетелась вдребезги…

Глава 5

Второй раз на конспиративную квартиру Дронго приехал, по-прежнему тщательно соблюдая все меры предосторожности. Даже более тщательно, чем в первый раз, ибо представлял себе реальную вероятность наблюдения за квартирой, на которой его принимал заместитель директора ФСБ. В том политическом раскладе, который сложился в Москве, когда сразу несколько очень мощных группировок боролись за влияние на Президента, все могло быть.

Но и на этот раз все меры предосторожности оказались излишними. Он не почувствовал наблюдения за собой, поднимаясь на уже знакомый ему этаж. В квартире сидел все тот же охранник, очевидно, выполнявший по совместительству и роль хозяина квартиры. Он узнал Дронго и кивнул ему.

На этот раз в комнате никого не оказалось. Дронго сел за стол, терпеливо ожидая, когда появится обещанный связной. Через несколько минут дверь открылась, и в комнату вошла высокая строгая женщина лет сорока. Она была в темном брючном костюме, на глазах темные очки. Она прошла к столу и, не говоря ни слова, села напротив Дронго. Только после этого она сказала:

— Здравствуйте.

— Добрый вечер. — Он смотрел на нее недоверчиво и строго. Он не любил работать с женщинами. Он вообще не любил работать с напарниками. В столь деликатном деле, как работа мозгов, ему не требовался напарник. В этом он был искренне убежден. Для связи ему нужны были только расторопные помощники. А напарники слишком часто подставлялись и слишком часто погибали. Он не мог запросто рисковать жизнями чужих людей. К тому же у него уже был печальный опыт, о котором он не любил вспоминать.

— Меня прислали к вам, — сказала она, твердо глядя на него. Голос у нее был сильный и ровный, какой бывает у уверенных в себе женщин.

— Вы будете работать со мной в паре? — уточнил он непонятно для чего. Здесь просто не мог появиться чужой человек.

— Вас что-то не устраивает? — холодно спросила женщина.

— Меня не устраиваете вы, — честно сказал он, — хотя лично против вас я ничего не имею. Меня не устраивает ваш пол.

Она как-то удивленно дернула головой. Темные очки скрывали ее глаза, но он увидел, как она улыбнулась.

— Вы всегда так ненавидели женщин, Дронго? — спросила она.

— Откуда вы знаете, как меня называют? — удивился он.

— Знаю, — уверенно ответила она, — я много про вас слышала. Вы тот самый знаменитый аналитик, о котором рассказывают столько легенд.

— Снимите очки, — попросил он.

Глаза у нее были молодые. Но строгие и немного печальные, словно она успела еще в молодые годы познать мудрость, недоступную большинству людей ее возраста. Он пригляделся. Нет, абсолютно точно, он никогда ее не видел.

— Мы раньше встречались? — на всякий случай спросил он.

— Нет, — покачала она головой, — никогда. Просто мне много рассказывал про вас наш бывший руководитель.

— Можно узнать его имя?

— Можно. Он погиб несколько лет назад. Генерал Меджидов.

— Вы были в группе «Октава»? — понял Дронго. — Вы работали вместе с ним.

Она кивнула головой. Теперь он понимал, кто именно сидит перед ним. По личному указанию всесильного Андропова и с разрешения ЦК КПСС в 1974 году в Москве была создана специальная группа «Октава», выполняющая наиболее деликатные задачи особо секретного характера и подчиняющаяся непосредственно Председателю КГБ. Именно тогда усилиями этой группы был ликвидирован информатор ЦРУ, сумевший попасть на работу в ЦК КПСС. Сотрудникам КГБ было строжайше запрещено вербовать или вести наблюдение за партийными чиновниками подобного ранга, чем и воспользовались американцы. Но агент Адонис провалил задание, а группа «Октава» сумела устроить ему автомобильную катастрофу, чтобы не компрометировать высший штаб партии и органы государственной безопасности.

На счету группы, засекреченной и для самих сотрудников КГБ, было немало громких дел, о которых никто и никогда не должен был знать. Дронго лично знал генерала Меджидова, возглавившего группу после генерала Гогоберидзе. Но даже он не мог предполагать, что в столь специфической группе, каковой являлась «Октава», вместе с опытными профессионалами могла действовать и молодая женщина. Несколько лет назад генерал Меджидов погиб при невыясненных обстоятельствах рядом со зданием центрального аппарата КГБ. Его сбила неустановленная машина, и у многих друзей и знакомых генерала имелось немало оснований думать о том, что автомобиль-убийца появился не просто так. Но об этом предпочитали не говорить.

И теперь перед Дронго сидела женщина, бывший сотрудник группы «Октава», которая уже давно стала такой же легендой в КГБ, какой был и сам Дронго.

— Вы работали с Кямалом Меджидовым? — спросил он, уточняя.

— Несколько лет, пока его не убили, — кивнула она.

— Как вас зовут?

Она улыбнулась.

— Вам сказать настоящую фамилию или придумать другую?

— Настоящую.

— Елена Львовна Суслова. Подполковник Суслова.

— Вы не родственница бывшего секретаря ЦК?

— Нет, — опять улыбнулась она, — не родственница. Я думала, о нем все уже забыли.

— Вы долго работали в группе «Октава»?

— Достаточно долго, — кивнула она, — только в КГБ обычно говорят не «Октава», а группа «О».

— Да, действительно, я уже забыл, — согласился он, — теперь я примерно представляю, кого именно ко мне прислали.

— А я знаю, с кем буду работать, — парировала она, — вы ведь тот самый Дронго, который сорвал работу нашей разведки в Ницце.

— Теперь я стал печально знаменитым, — пробормотал он, — меня, наверно, скоро обвинят и в том, что я передал документы ПГУ англичанам.

— В этом тоже обвиняют, — улыбнулась Суслова.